Просто забавные истории

Он достал из лотка принтера чистый лист бумаги и положил перед собой. Взял ручку, покрутил ее, положил на место, закурил.
- Ну и что писать? «Превед, мамо, кагдила?». М-да.
Прищурив один глаз от дыма, он начал писать сверху: «Здравствуй, мама!» Стряхнул пепел, задумался.
- Ч-черт, ну зачем ей понадобилось, чтоб я письма писал? Я уж не помню, как это делается. Что там дальше обычно в письмах пишут? А, про погоду.
На бумаге появилось: «У нас сейчас дождливо. На улице противно».
- Вот, надо написать, что у меня постоянно ноги мокрые – пусть ей будет о чем побеспокоиться. «Везде огромные лужи, у меня постоянно сырые ноги».
Наклонив голову, он рассмотрел написанное.
- Ужасный почерк. Вообще говоря, нет почерка. Когда я последний раз писал от руки? А, заявление о разводе. Полтора года. Ладно, продолжим… «А как погода у вас?»
- Кстати, действительно, как там погода? - Он придвинул клавиатуру, набрал адрес метеосайта.
– Так. Минус тридцать три – тридцать пять, метель. Отец, уже, наверное, собак со двора домой забрал.
«Наверное, холодно?» - Три строчки есть. Что дальше? Как меня выгнали с работы? Как я пил три месяца после развода? Наркотики? Триппер? Групповой секс? Бл…, о чем написать маме?! «У меня все хорошо».
Он снова закурил, выпустив дым прямо в морду лежащей на мониторе кошке. Кошка привычно сощурилась и прикрылась лапой.
- Господи, ну зачем ей мои письма? Она из армии их мало получала? Армия… Перловка дрянь, конечно, но зато воля была. Пацаны опять же… Сыч, Белов, Конь… Когда мы последний раз виделись? Белов, говорят, сейчас в Чечне. Да… а я менеджер, мама.
«Мама, помнишь, как ты меня драться учила? А я плакал и говорил, что мне это не нужно. Я говорил, что папа никогда не дерется, и я не хочу. А ты сказала, что папа настоящий мужчина, силу которого видно сразу и поэтому никто не рискует с ним драться. Я тогда пообещал себе, что обязательно стану настоящим мужчиной».
Кошка с интересом наблюдала, как ручка бегает по бумаге.
«Мама, я не стал настоящим мужчиной. Мне иногда кажется, что я и человеком-то не стал. Я ушел из детства, но никуда не пришел. Мама, я пустой внутри. У меня есть женщины, но нет любви. У меня есть куча приятелей, но нет друзей. Я разучился разговаривать с людьми. Я понимаю, что неинтересен другим, и меня утешает только одно – вокруг меня такие же неинтересные люди. Они, как и я, неинтересны даже сами себе».
Сигаретный пепел упал на ковер.
«Я не знаю, что мне делать в жизни, мама. Я просто живу – ем, пью, сплю. Ненавижу свою работу и равнодушно отношусь к женщинам. Не знаю, что со мной будет через десять лет. Впрочем, я знаю – со мной ничего особенного не будет, и это вселяет в меня ужас. Мама, мне нужно чудо. Сам я его сотворить не в состоянии. Я разбазариваю свою жизнь, обменивая время на пустоту в душе».
Невидящими глазами он посмотрел за окно, где холодный дождь хлестал деревья.
«Я не жалуюсь, мама. Мне просто хочется сказать, что я скучаю по тебе. И по папе. И по нашему дому. Кстати, я посмотрел прогноз – у вас скоро будет солнце. Мама, у вас будет солнце. Целую, твой сын».
Он сложил письмо, вложил в конверт, надписал адрес. Оделся и вышел на улицу – опустить письмо в почтовый ящик.
Вернувшись, он попил чаю и лег спать, впервые за долгое время не выпив на ночь водки. Спал он спокойно.


Я завела себе мужчину.

Впервые в жизни. У всех моих подруг они уже были, а я как-то обходилась. Нет, конечно, знакомые мужчины у меня в разное время были, но все они существовали вне пределов моей квартиры, появляясь в ней лишь эпизодически. Но вот однажды...
Утром я вошла в туалет и увидела, что сиденье унитаза поднято. Так началась новая эра моей жизни. В доме поселился мужчина. Хотя сначала я думала, он не приживется: они же капризные...
Первым делом он заявил, что раз уж мы решили жить вместе, то пользоваться презервативом теперь просто негуманно. Правда, не уточнил - по отношению к кому.
Напрашивались три варианта. Любимого, похоже, интересовал только он один. Меня это не устраивало. Я обвинила его в эгоизме и беспечности. Он посоветовал купить вибратор. Я напомнила, что мы живем в эпоху СПИДа. Он сказал, что он не такой. Я покрутила пальцем у виска. Он запихнул галстуки в чемодан. Я криво улыбнулась. Он хлопнул дверью. Я перекрасила волосы.
Он открыл своим ключом.
- Едва успел до закрытия аптеки. Вот, - протянул тоненькую упаковку. - А разве ты была рыжей?..
Итак, мы стали жить вместе. Возвращаясь вечером домой, я уже не пугалась, если видела в собственных окнах свет. И уже не говорила в телефонную трубку: «Вы не туда попали», если кто-то произносил его имя. Ко всему прочему моя подушка пахла его одеколоном. Возлюбленный храпел ночью, тянул на себя одеяло - одеяло падало на пол. Ни себе? ни людям... Он читал в туалете Маринину, а потом кричал в щель:
- Бумагу!
- Вырви первую главу! И чтоб я этой дряни больше в доме не видела!..
А в гостях он цитировал Канта. И ежедневно наступал коту на хвост и ежедневно уверял, что это нечаянно. Учил меня ориентироваться по звездам, отваживал от дома моих подруг. Зачем-то подарил мне надувную лодку, робел перед моей мамой:
- Светлана Алексеевна...
- Светлана Александровна, - в который раз хмурилась мама.
Он будил меня по ночам поцелуями, умываясь, фыркал. Забрызгивал зеркало в ванной зубной пастой, зимой дарил мне клубнику. Короче, он был неотразим.
В моем доме появились музыкальный центр и гантели. Музыка звучала с утра до вечера. Гантели бездействовали. Пылесося ковер, мне приходилось каждый раз переставлять их с места на место. Гости постоянно натыкались на них. Соседка Катя сказала, что «эти железяки» портят эстетический вид гостиной.
Не выдержав, я предложила убрать этот фаллический символ в кладовку. Любимый воспылал праведным гневом. Напомнил, что здоровый дух бывает только в здоровом теле. И вообще он, оказывается, уже присмотрел подходящую штангу в «Спорттоварах».
- Бицепс надо прокачивать... - доверительно сообщил он мне.
Но зато теперь у меня под рукой всегда была пена для бритья. К тому же я могла полноправно участвовать в разговорах подруг на тему «А мой-то вчера»:
а) до утра играл в компьютерные игры,
б) целый день пролежал под машиной,
в) съел недельный запас котлет,
г) разбил чашку и заменил перегоревшую лампочку,
д) опять курил в туалете,
е) сказал, что сериалы отупляют,
ж) весь вечер смотрел бокс,
з) спрятал мою телефонную книжку,
и) ...сволочь и кровопийца.
Короче говоря, совместное проживание с мужчиной приносило массу открытий. Приятных и не очень.
Открытие первое: он - есть.
Открытие второе: он постоянно хотел есть!
Кофе и мандаринка на завтрак его не устраивали. В доме появились ненавидимые мною прежде продукты: сливочное масло, сало, сахар, водка, макароны. Рейтинг майонеза взлетел до небес. В женских журналах я стала обращать внимание на кулинарные рецепты. А вечный вопрос «Что приготовить на ужин?» терзал меня почище гамлетовского. Я зверела. Я безостановочно что-то жарила, варила, терла и пробовала. Я поправилась на три кило. Любимый был подтянут, весел и всегда готов к приему пищи. Когда он с фразой «У нас есть что-нибудь вкусненькое?» лез в холодильник через пять минут после обеда, мне хотелось дать ему сзади пинка! И захлопнуть дверцу. Я стала мечтать, чтобы на прилавках магазинов появились пакеты с надписью: «Еда мужская. 10 кг». Купила - и день свободна...
Открытие третье: он прятал носки.
Надеюсь, что не от меня. То, что он их носил, конечно, не было для меня тайной. Свет моих очей никогда не обматывал ноги портянками и не ходил босиком. Он пользовался текстильно-чулочными благами цивилизации, но... Придя с работы, он первым делом выискивал места поукромней и там, как бурундучок заначку, прятал их, предварительно свернув в форме компактных загогулинок. И никакие внушения не могли его заставить относить эти «улитки» хотя бы в ванную. С маниакальным упорством мой мужчина парковал носки под диваном, под креслом и, похоже, готов был отдирать плинтуса, чтобы там схоронить свои сокровища.
Открытие четвертое: он составлял завещание каждый раз, когда у него болел зуб или начинался насморк.
Он стонал и охал, как раненый бизон. Он задыхался при слове «поликлиника» и взывал к моему милосердию. Требовал добить его, чтобы избавить от нечеловеческих страданий. Держа меня за руку, он благородно советовал перед продажей покрасить старенький «Опель». И, как настоящий мужчина, сдерживая рыдания на смертном одре, прощался с милыми его сердцу вещами: музыкальными дисками, мобильным телефоном и газетой «Спорт-экспресс».
Открытие пятое: он умел молчать.
Он мог целый вечер просидеть перед экраном телевизора и не проронить при этом ни слова. Дай ему волю -- он, знающий два языка и имеющий высшее образование, ограничил бы общение со мной тремя фразами: «Доброе утро, дорогая», «Что у нас на ужин, любимая?» и «Иди ко мне...» Справедливости ради надо отметить, что его общение с мамой или телефонные разговоры с приятелями тоже не отличались особым красноречием. А его взаимоотношения с лучшим другом строились на совместном просмотре футбольных матчей и произнесении емких комментариев:
- Пас! Пас, я сказал!.. Ну-у, говнюк!.. Вить, дай пива...
Открытие шестое: умея молчать, он не выносил тишины.
Этого парадокса я так и не разгадала. Мало того, что к музыкальному центру он прикасался чаще, чем ко мне, - он практически никогда не отходил от телевизора, переключая каналы со скоростью света. От начала до конца мой любимый смотрел только новости и спортивные передачи. Все остальное время он щелкал пультом. Картинки в телевизоре мелькали, как в жутком калейдоскопе. У меня кружилась голова. И упаси Господи стать на линию между ним и телевизором. Тут же следовал резкий дипломатический демарш:
- Уйди с экрана!
Открытие седьмое: он ревностно охранял свою территорию.
Его владениями считались: место за столом - раз и любимое кресло - два. Даже гости не могли сесть на его табуретку в кухне. А бедный кот пулей вылетал из мягкого кресла, едва заслышав знакомую тяжелую поступь.
Я границ не нарушала. Женская интуиция подсказывала мне, что лучше не посягать на мужской трон, его священную кружку и державные тапочки. Зато можно спрятать ненавистные гантели. Или даже сдать их в металлолом - мой драгоценный спортсмен пропажу вряд ли заметит.
Открытие восьмое: надзор и контроль.
- Ты с кем это говорила по телефону?.. Кто этот очкарик на фотографии?.. Ты где была с четырех до пяти?.. Откуда у тебя эти сережки?..
- С подругой. Мой брат. В парикмахерской. Ты подарил...
Открытие девятое: я уже не могла часами лежать в душистой ванне. Мой девяностокилограммовый зайчик пытался прорваться в помещение. То ему срочно нужна была зубная щетка. То возникала экстренная необходимость осмотреть уже два месяца текущий кран. То его интересовало, поместится ли он рядом со мной и сколько воды вытеснят при этом наши тела по закону Архимеда. То ему просто было скучно одному, и он поскуливал под дверью, взывая к моей совести:
- Я страдаю от отсутствия общения!
Но стоило только мне выйти - страдалец тут же удовлетворенно возвращался к своему креслу.
- Эй, а как же закон Архимеда? - спрашивала я.
- Душ приму, - сообщал милый и утыкался носом в газету.
Открытие десятое: у него росла щетина.
Росла она, конечно, и до нашего, скажем старомодно, сожительства. Но раньше на свидания мой герой приходил гладко выбритым, а теперь я наблюдала его почти круглосуточно... У меня начала шелушиться кожа на лице.
Открытие одиннадцатое: он не помнил наших праздничных дат!!!
Совсем. Амнезия. Выборочные провалы в памяти. Он помнил день взятия Бастилии, день техосмотра и день собственного ухода в армию, но дата моего рождения никак не могла закрепиться ни в одном из его полушарий. Впрочем, он пропустил бы даже Новый год, если бы не повсеместный ажиотаж.
- На улицах появились тетки с елками. Пора закупать шампанское, - делал он глубокомысленные выводы.
Открытие двенадцатое: он оказался страшно непрактичен.
Он не умел планировать наш бюджет. Уйдя за едой, приносил пять бутылок пива, пакетик чипсов и стаканчик мороженого. Стеснялся брать сдачу. На рынке не умел торговаться. Покупал все, что впаривали ему ушлые бабуси. А однажды вместо картошки принес розы. Я только вздохнула.
- Я тебя люблю, - сказал он, протягивая цветы.
Открытие двенадцатое с половиной: он меня любит...
В общем, жизнь с мужчиной - это как игра в шахматы. Непрерывный блиц с не вполне ясными правилами.
- Так конь не ходит.
- Глупенькая... А как, по-твоему, ходит конь?
- Буквой «Гы»...
- Это пусть сосед буквой «Гы» ходит. А я пойду вот так...
- С каких это пор новые правила?
- С прошлой минуты... Я сказал. Ходи, любимая...

Студенческие годы, колхоз, где мы каpтошкy собиpали. В то время пиво было в дефиците, в Москве его было не купить, а тут, в сельмаге "Жигyлевское" продают. По 60 копеек. Как мимо такого пройти? Правильно - никак. Заходим мы в сельмаг - я и еще пятеро дрyзей, подходим к продавщице и радостно так просим продать нам 2 ящика пива.
- По две бутылки в руки и в обмен на тарy, - железом звучит голос продавщицы.
- Теть... Hy, какая тара?! Мы студенты, откуда у нас, а? Продайте хоть 2 бутылки, мы их тут же выпьем и таpy вам сдадим...
- В обмен на тарy! - железо в голосе становится еще холодней.
Ах так?! Hy, хорошо, подумали мы, еще не было такого, чтоб студент не вышел из трудного положения, а мы ничем не хуже любого другого студента. В общаге, пройдясь по сусекам, мы нашли две пустые бутылки. Одну из-под уксуса, а вторую из-под растворителя. Благо пиво продавалось в таких же, отмыли их качественно и на рассвете вышли на большую дорогу. По этой дороге к нам в колхоз каждый день ездил грузовик с пустыми бидонами. За молоком. Вот его-то мы и тормознули. Вылазит из грузовичка дедуля - божий одуванчик и спрашивает, чего нам. Мы ему доходчиво так объясняем, что хотим, чтобы он нам подарил один пустой бидон, а если не подарит, то мы его сами возьмем. Дед оказался умный и с радостью подарил нам бидон. Мы его взяли и в 8 утра уже стояли под дверями сельмага. С бидоном, естессно. Тот магазин открывается и мы самые первые предстаем перед продавщицей.
- Две бутылки пива и сдачу, пожалуйста, - говорю я и протягиваю пустую таpy и 50 рублей одной купюрой (в те времена большие деньги).
Продавщица скрипит зубами, но пиво дает и сдачу отсчитывает.
- Откройте нам бутылки, пожалуйста.
Она открывает. Мы берем их и аккуратненько выливаем в бидон, потом я протягиваю пустую таpy и говорю:
- Две бутылки пива и откройте.
Продавщица смутно начинает понимать, что где-то ее кидают, но дает нам еще две открытые бутылки, которые мы так же аккуратно переливаем в бидон. Процедура продолжается:
- 2 бутылки пива и откройте.
- Ребята, а вы сколько брать будете? - осторожно так спрашивает она, открывая десятую бутылку.
- Бидон на 50 литров, вот и считайте.
- Э... А может, вам сразу пару ящиков, а?
- Hет. По две бутылки в pyки и в обмен на таpy, - говорю я.
Продавщица замолкает и мы продолжаем резвиться с переливанием пива.
- Ребята, ну будьте людьми, возьмите сразу пару ящиков, а? У меня же очередь... люди ждут... - взмолилась продавщица на пятидесятой бутылке.
- А очередь не возражает, - говорит один мой друг, поигрывая в руках туристским топориком и оглядывая очередь, которая уже порядочно разрослась, пока мы с пивом играемся. Очередь попалась умная и дружно закивала головами в знак согласия.
Hа семидесятой бутылке продавщицу понесло. Она ругалась матом, она умоляла, она грозила нам расправой и взысканиями по комсомольской линии, но мы знали одну хорошую фразу "две бутылки в pyки и в обмен на таpy".
Наконец, бидон был полон. Мы торжественно закрыли его крышкой и поволокли на выход. Продавщица облегченно вздохнула, но полной ее радости описать нельзя, когда я в дверях обернулся и сказал:
- У вас чудесное обслуживание. Спасибо вам. Мы всем нашим ребятам расскажем, что тут замечательный магазин, в котором есть пиво. Hас там сто двадцать человек...