Памятные даты.

Па́вел Давы́дович Ко́ган
(4 июля 1918, Киев — 23 сентября 1942, под Новороссийском,
— советский поэт романтического направления.

Павел Коган родился в 1918 году в Киеве. В 1922 году семья переехала в
Москву.
В 1936 году Павел поступил в Институт истории, философии и литературы (ИФЛИ),
а в 1939 году перешел в Литературный институт им. Горького.
В поэтическом семинаре И. Сельвинского, где собралась группа талантливых молодых поэтов,
Коган принадлежал к числу наиболее одаренных.
Павел жил поэзией. В этом слове он заключал всю свою жизнь, свое отношение
к судьбам поколения.
В конце тридцатых многие жили ощущением надвигающейся войны,
смертельной схватки с фашизмом.
Этим ощущением проникнуто и творчество Павла Когана.
Один из товарищей Павла Алексей Леонтьев вспоминал:
"Предстоящую войну Павел, в отличие от некоторых известных тогда поэтов,
не рисовал в радужных красках. Не писал о малой крови и скорой победе. Он
ненавидел сладкий сироп.
Он твердо знал, что мы победим. Но он знал и другое: будет пролито много
крови и многие не вернутся...
Павел Коган знал, что будет не только свидетелем, но и участником
беспощадной схватки с людьми, враждебными его мечте, его устремлениям и
надеждам.
Он знал, что ему придется идти в первых рядах своего поколения,
защищающего с оружием в руках нашу Родину. Так и получилось. Когда
началась война Павел пытается попасть в армию, но получает отказ, так как по
состоянию здоровья был снят с учета.
Тогда он поступает на курсы военных переводчиков, окончив которые едет на
фронт. Здесь назначается переводчиком, потом помощником начальника
штаба стрелкового полка по разведке.
На переднем крае Павел встретил последний день своей жизни. Это случилось 23 сентября 1942 года под Новороссийском. А было Павлу всего 24 года!
В рост пошел он на пули, так же как в рост шел он по жизни.
Ведь вся его жизнь была внутренней подготовкой к подвигу.


Я, наверно, родился поздно
или рано.
Мне - не понять.
Эти слишком домашние звезды
Не тревожат меня, не манят.
Не разбить им и не нарушить
Надоевшей своей синевой,
Устоявшийся на равнодушии,
Утомительный мой покой.
Отмахнусь.
На простор. На улицу.
Что же делать -
Гостить так гостить.
Надо быть молодцом ,
Не сутулиться,
Не печалиться, не грустить.
Шутки, что ли? Ну что же, вроде них.
Только кто мне расскажет про то,
Как мне быть без друзей и родины
Перед этою пустотой?
Губы дрогнут. Но, крепко сжавши их,
Я нагнуся, шагну, засвищу.
От тоски, от обиды, от ржавчины
Чуть-чуть голову опущу.
И пойду, чтоб вдыхать этот воздух,
Чтоб метаться и тосковать.
Я, наверно, родился поздно
Или рано. Мне не понять.



Они нас выдумают снова -
Косая сажень, твердый шаг -
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими. Любыми.
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучась, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки
пробьемся мы!
Но людям родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках:
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох, как пес, от ностальгии
В любом кокосовом краю.




В этих строках все: и что мечталось
И что плакалось и снилось мне,
Голубая майская усталость,
Ласковые песни о весне,
Дым, тоска, мечта и голубая
Даль, зовущая в далекий путь,
Девочка (до боли дорогая,
До того, что хочется вздохнуть).
Шелест тополей. Глухие ночи,
Пыль, и хрусткий снег, и свет
Фонарей. И розовый и очень,
Очень теплый и большой рассвет.
Иней, павшие на землю тени,
Синий снег (какой особый хруст!)...
Я гляжу на сложное сплетенье
Дней моих, и снов моих, и чувств.
И стою, взволнован и задумчив,
И гляжу взволнованно назад.
Надо мною пролетают тучи,
Звезды темно-синие висят.
Месяц из-за тучи рожу высунул...
И я думаю, взволнован и устал,
Ой, как мало, в сущности, написано,
Ой, как много,- в сущности, писал!
1934


Люди не замечают, когда кончается детство,
Им грустно, когда кончается юность,
Тоскливо, когда наступает старость,
И жутко, когда ожидают смерть.

Мне было жутко, когда кончилось детство,
Мне тоскливо, что кончается юность,
Неужели я грустью встречу старость
И не замечу смерть?

1937г

При жизни не публиковался, хотя его стихи были популярны в кругу московской литературной молодёжи.
Совместно с другом Георгием Лепским сочинил несколько песен, в том числе песню «Бригантина» (1937),
с которой позже, уже в 1960-е годы, началась его известность.
Стихи Павла Когана стали публиковаться в периодической печати во второй половине 1950-х.
Позднее из них был составлен сборник "Гроза" (1960).
В коллективном сборнике "Сквозь время" (1964) был опубликован неоконченный роман в стихах "Первая треть".



http://www.youtube.com/watch?v=LAR2KOTps2U

БРИГАНТИНА


Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас...
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.

Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.

И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза.
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса.

Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.

Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...

1937
http://www.youtube.com/watch?v=py898iHlbb4