Санкт-Петербург и вся Россия помнит «про день Бородина»!
таненка
Татьяна
санкт-петербург
Александр Иванович Кутайсов – русский генерал, погиб в Бородинском сражении при попытке отбить батарею Раевского.
Жуковский писал о нём в знаменитой оде «Певец во стане русских воинов» (1812):
"...А ты, Кутайсов, вождь младой...
Где прелести? Где младость?
Увы! Он видим и душой
Прекрасен был, как радость;
В броне ли, грозный, выступал
Бросали смерть перуны;
Во струны ль арфы ударял
Одушевлялись струны..."
О горе! верный конь бежит
Окровавлен из боя;
На нем его разбитый щит...
И нет на нём героя...
Мать Жуковского была плененной турчанкой, как и отец «вождя младого и грозного», о котором писал поэт. Первая дала жизнь замечательному русскому просветителю, поэту, другой – военачальнику русской армии, герою Отечественной войны 1812 года.
Имя Александра Кутайсова выбито на главном памятнике Бородинского поля, на обелиске Бородинского моста через Москву-реку, на опорном кольце здания Музея-панорамы «Бородинская битва», на мемориальной доске Георгиевского зала Большого Кремлевского дворца в Москве, чей портрет украшает Военную галерею Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, а единственный скульптурный портрет можно увидеть на групповом памятнике «славным сынам народа» на Кутузовском проспекте столицы России.
Кутайсовы — графский род, происходящий от турецкого мальчика, взятого в плен русскими войсками и отданного в услужение к наследнику престола Павлу Петровичу.
Отец будущего генерала оказался в русском плену после взятия крепости Бендеры 16 сентября 1770 года во время русско-турецкой войны. Чрезвычайно смышленый и расторопный 11-летний турчонок оказался в Петербурге и был отдан в услужение императрицей Екатериной II своему сыну– великому князю Павлу Петровичу, будущему Российскому императору Павлу I. При крещении он получил имя Иван. Фамилию Кутайсов - по месту своего рождения – городу Кутая (Кютахья). Некоторые авторы утверждают, что местом рождения Ивана Павловича был город Кутаиси.
Вскоре юноша был отправлен за границу, где в Париже и Берлине выучился на фельдшера и парикмахера, а вернувшись в Россию стал камердинером великого князя. Изучив характер Павла Петровича, ловкий и способный молодой человек, как писал об Иване Кутайсове великий князь Николай Михайлович, «умел применяться к своеобразным его проявлениям, благодаря чему не только избегал продолжительного охлаждения, но скоро сделался необходим великому князю и сам приобрел на него влияние».
После вступления на престол Павел I сделал своего любимого камердинера сначала бароном, а потом и графом (в 1799 г.). За короткие четыре года И.Кутайсов сделал головокружительную карьеру.
И не случайно, на графском гербе Кутайсова был начертан девиз: «Живу одним и для одного».
Конечно же любимец Павла I не мог оставаться в той же роли при преемниках убитого императора, и 16 марта 1801 года граф И.П. Кутайсов в 42 года был уволен от службы и больше на нее не возвращался.
О сыне И.П.Кутайсова - Александре Ивановиче сохранились лишь сухие строки документов да скупые фразы записок, дневников и воспоминаний. Это был незаурядный и храбрый человек, ушедший из этой жизни, не дожив четырех дней до своего 28-летия.
Солдаты говорили после сражения у Прейсиш-Эйлау: «С Кутайсовым не пропадешь!»
Встретив старшего графа И.П. Кутайсова, Александр I поздравил его патетической фразой: «Ваш сын делает честь русской армии и армия его любит».
А. И. Кутайсов был чрезвычайно богато одаренный человек: он отлично знал шесть иностранных языков, писал стихи по-русски и по-французски, отлично рисовал, обладал обширными познаниями в артиллерии, фортификации, архитектуре; постоянно занимался он этими предметами даже и в военное время, не говоря уже о тех немногих годах спокойной жизни, которые выпали на его долю.
В 1810—1811 г. Кутайсов взял заграничный отпуск и предался научным занятиям. Сначала в Вене, побуждаемый своей любознательностью, изучал он язык турецкий и арабский и овладел ими настолько, что довольно свободно на них говорил; затем отправился в Париж и занялся изучением математики и особенно — баллистики; по утрам он скромным молодым человеком слушал лекции известнейших ученых или работал в библиотеках, а вечером — в обществе наполеоновских генералов беседовал он о военных вопросах.
Он любил повторять свое жизненное правило:
«Надобно спешить учиться, а то придет старость, а там и смерть!»
С началом Отечественной войны Кутайсов был назначен начальником артиллерии в армии Барклая-де-Толли; начальником артиллерии оставил Кутайсова и Кутузов.
Кутайсов, как будто бы предвидя свою участь, нередко предавался задумчивости. Уверяют, что ввечеру, накануне Бородинского сражения, он, беседуя с несколькими избранными друзьями, о предстоящей битве, сказал: «Желал бы я знать – кто-то из нас завтра останется в живых?»
Когда Кутайсов оказался в подчинении генерала Ермолова, Алексей Петрович отзывался о молодом графе только положительно.
Примечательно, что Кутайсову и его артиллеристам при отступлении из города удалось спасти из огня одну из главных православных святынь – образ Смоленской Божией Матери Одигитрии. Это событие имело большое значение для боевого духа отступающих войск.
В Бородинском сражении графу Кутайсову была поручена уже вся артиллерия русской армии. Каждый день отхода армии от Царева-Займища до Бородина Кутайсов напряженно работал, готовя артиллерию к генеральному сражению, которого ждали со дня на день. Понимая её роль в предстоящей битве, Александр Иванович предварительно отдал все необходимые распоряжения подчиненным. Когда же позиция была выбрана и определено общее размещение войск на ней для предстоящего сражения, Кутайсов сам проверил расположение каждой артиллерийской роты, огневую позицию каждой батареи, уточнял секторы обстрела, добиваясь перекрытия огнем всего пространства на подступах к основной позиции. Во время сражения граф лично объезжал позиции и принимал командование на самых сложных участках.
К эпохе наполеоновских войн артиллерия стала родом войск, зачастую решавшим исход сражений. Поэтому большая ответственность лежала на тех, кто командовал самым разрушительным оружием того времени. Граф Александр Иванович Кутайсов был командиром, талант которого признан и русскими, и французами.
О том, что же происходило с Кутайсовым в «священный День Бородина» рассказали несколько очевидцев, бывших рядом с ним.
Во время боя «Кутайсов стоял перед одною артиллерийскою ротою, – рассказывал Ратч, – когда просвистело ядро и несколько артиллеристов наклонили головы. «Стыдно, ребята, кланяться», – громко сказал Кутайсов; в это время над его головою пролетело другое ядро и он сам ему поклонился. «Это не в счет, – улыбаясь продолжал Кутайсов, – это мое знакомое, его при мне отливали».
Ермолов: «Кутузов запретил мне от него отлучаться, равно как и... Кутайсову, который на него за это и досадовал, ибо отличная храбрость уже влекла его в средину опасности... Когда послан я был во 2-ю армию, граф Кутайсов желал непременно быть со мною. Дружески убеждал я его возвратиться к своему месту, напомнил ему замечание князя Кутузова, с негодованием выраженное, за то, что не бывает при нем, когда наиболее ему надобен (Граф Кутайсов с самоотвержением наблюдал за действием батарей, давая им направление, находился повсюду, где присутствие начальника необходимо, преимущественно, где наиболее угрожала опасность.): не принял он моего совета и остался со мною... Проезжая недалеко от высоты... Раевского, я увидел, что она была уже во власти неприятеля,.. остановил бежавших стрелков наших... Граф Кутайсов, бывший со мною вместе, подходя к батарее, отделился вправо, и встретив там часть пехоты нашей, повел ее на неприятеля. Пехота сия была обращена в бегство, и граф Кутайсов не возвратился. Вскоре прибежала его лошадь, и окровавленное седло заставило предполагать о его смерти; могло оставаться и горестное утешение, что он ранен и в руках неприятеля... На другой день офицер, принявший его упадающего с лошади уже без дыхания, доставил мне ордена и саблю, которые отправил я к родному его брату».
«В лета цветущей молодости, среди блистательного служения, занимая важное место, пресеклась жизнь его. Не одним ближним горестна потеря его: одаренный полезными способностями, мог он в последствии оказать отечеству великие услуги... Вечным будет сожаление мое..."-пишет Ермолов.
А 24 сентября 1812 года, когда пропали последние надежды на то, что Александр Кутайсов в плену, М.И. Кутузов написал безутешному отцу, которого знал не один год, проникновенные строки истинного сострадания:
«Милостивый государь мой граф Иван Павлович, несколько дней уже прошло, как получить я имел честь письмо Вашего сиятельства и доселе не смел приняться за перо, дабы не быть первым горестным вестником родительскому Вашему сердцу. Если общее участие, приемлемое всею армиею, в значительной потере, сделанной его на поле чести, достойного сына Вашего может усладить хотя несколько живую скорбь Вашу, то примите, Ваше сиятельство, уверение в таковой же чувствах имеющего быть с отличным почтением Вашего сиятельства вечно скорбным слугой князь Михайла Г.-Кутузов».
Память нельзя запретить или истребить. А пока о человеке помнят, он живет среди нас, он жив в нашей памяти и сегодня.
06 Апр 2014 0:56