Подорожник (часть третья)

Ну вот и третья часть. Это окончание.

- Вставай, лежебока. Тебя ждет камера, свет и щелчки фотоаппарата, - Алик наклонился над ней и ласково тормошил ее за плечо.
- Я не гожусь для фотоаппарата, - пролепетала девушка и перевернулась на другой бок.
- О, ты даже не представляешь, как красива на фотографиях.
- Ты даже не представляешь, как ужасно плохо я на них выхожу! – рявкнула Софья, усаживаясь на диване и протирая сонные глаза.
- Посмотрим.
Алик как вчера сделал ей легкий макияж, зачесал волосы и подал ярко-зеленое платье с длинной юбкой-годэ. Ткань плотно облегала фигуру, тонкую талию и округлые бедра. Нежная драпировка подчеркивала красивую форму груди и изящные линии плеч.
- Алик, это я? – удивленно прошептала она.
- Да, это ты. А теперь стань перед зеркалом и посмотри на себя так, чтобы ты сама себе очень понравилась. Ты должна заворожить себя взглядом. Посмотри немного исподлобья, чтобы глаза казались загадочными, а носик стал маленьким. Приподними одну бровь, и твое выражение станет хитрым, как у лисички.
Софья делала все, что говорил Алик, наблюдая, как ее собственное лицо преображается от простой игры позами. Она сверкала глазами, лукаво глядя на свое отражение. Глаза показались ей совсем не узкими, нос стал каким-то обычным, а ровный ряд зубов, придавал улыбке детского озорства.
Алик щелкал затвором, бесшумно скользя вокруг нее. Потом Софья осмелела и стала кружиться по комнате, посылать в объектив воздушные поцелуи и смеяться. Она ощущала себя фотомоделью на финальных съемках, вошла в раж и даже испытала разочарование, когда три пленки закончились, и Алик свернул фотоаппарат.
- Ты очень красива. В тебе есть изюминка. Поверь, не в каждой девушке можно найти такую редкость. Ты покрутись перед зеркалом. Какой ты себя представляешь, такой другие тебя и видят. А я пока сбегаю в «Фото-Экспресс».
Подорожник ушел, а Софья продолжала крутиться, любуясь своим отражением до тех пор, пока не поняла, что это ее единственный шанс заглянуть за зеркальную дверь. Она дернула за раму зеркала, но тщетно. Алик закрыл свой кабинет, как будто знал, что она захочет там побывать. Но зеленое платье снова привлекло ее внимание, и девушка продолжила баловаться с отражением, подмигивая, хмурясь и улыбаясь, кружась и кокетливо то опуская голову, то запрокидывая назад. Она красива, и теперь никто ее в этом не переубедит!

Фотографии, которые принес Алик, и впрямь оказались необыкновенными. Софья перебирала их одну за другой и удивлялась, что она сама так раскрепощенно вела себя перед камерой. Но девушка знала, что это она. Она уже неделю жила у Алика, и каждый день он преподносил ей сюрпризы. Фотографии – это только часть. Он заставлял ее упражняться разговаривать перед зеркалом, чтобы брови поднимались только тогда, когда это было уместно, чтобы улыбка появлялась, когда этого требовали обстоятельства, чтобы прикрывать глаза, если нужно было произвести эффектное впечатление. Она училась смеяться и хмуриться, гневаться и снисходительно прощать. Алик стоял рядом и показывал, как и что делать. Он потешно изображал женские губки «бантиком» и хлопанье ресницами.
- У тебя красивые глаза, немного наивные, но в них столько жизни и огня, - они твой козырь. Поверь, ни один нормальный мужчина не допустит, чтобы из них скатилась хоть одна печальная слезинка. Если он допускает подобное – гони его прочь. Ты создана для лучшего, и ты это знаешь. Но не путай с высокомерием. В любви не может быть высокомерия. Настоящая любовь построена на взаимоуважении и на обоюдных компромиссах. Все остальное – лишь страсть, дикая, всепоглощающая, разрушительная. Но я не собираюсь учить тебя жизни, я всего лишь хочу открыть тебе правду о тебе самой, не более. Продолжим.
Она ходила по комнате с толстой энциклопедией на голове, она танцевала танго в его объятиях, ела под его бдительным наблюдением. Алик пристально следил за каждым ее движением, пока она не отточила каждый поворот головы, каждый взмах ресницами и легкий, почти нечаянный жест. Софья шла по комнате, но точно знала, как она выглядит со стороны.
- Ты делаешь успехи. Значит, пора тебе устроить настоящий экзамен. Расскажи мне о своем бывшем парне. Какой он, чем занимается, какие у него привычки?
- Зачем? Ты снова хочешь вернуться к почти забытой истории? – он не спрашивал ее ни о чем, а теперь подобный вопрос удивил и даже немного испугал ее.
- Софья, не пугайся. Это просто часть экзамена. Расскажи. Если это почти забытая история, то она уже должна трогать твое сердце. Но я точно говорю тебе, что она еще далеко не прошлая. Пройдет еще некоторое время, прежде чем ты сможешь вспоминать о нем как о прохожем.
Софья опустила глаза и нахмурилась. Потом она снова взглянула на него, смущенно улыбнувшись. И тут Алик рассмеялся.
- А этот прием тебе удается просто здорово. Обязательно используй его. Это именно твоя находка. Ты настолько естественна, что я просто иногда теряюсь.
- Зовут его Леонид Саянов. Ему двадцать семь лет, работает юристом в торговой сети «Острова». Любит ездить за рулем на бешеной скорости, читать Шекспира в оригинале и пить пиво с рыбой.
- Замечательный ответ на все три вопроса. Почти досье. По крайней мере, ты действительно близка к тому, чтобы возвести его в ранг прохожих. Ты даже ни разу горько не усмехнулась, не добавила едких фраз и не унизила его, а это говорит о безразличии.
- И только ты помог этому. Алик, я так благодарна тебе, - и Софья хлопнула ресницами.
- Не строй глазки! Я этого не стою. А теперь давай разберемся с завтрашним днем. Завтра мы идем в театр.
- В театр? А какой спектакль? – Софья всегда любила театр.
- «Отелло». Подойдет?
Софья рассмеялась и направилась в кухню выпить чашку чая.

Софья накрасилась сама. Алик долго бился с ее непослушными пальцами. Она не сразу смогла одинаково накрасить ресницы, тени ложились совсем не так, как хотелось, а о румянах и говорить не стоит. Алик терпеливо водил ее рукой, подсказывал и исправлял ошибки. Но постепенно тушь стала ручной, румяна ложились как надо, а помада не выезжала за края губ. Волосы тоже стали послушными.
Сегодня она надела новое красное платье, которое захватила из дома, когда через день после переезда к Алику вернулась домой за самыми необходимыми вещами. Нежный трикотаж придавал выразительности прямому платью, простому и скромному, из разряда «изысканная простота». Юбка только немного расширялась книзу, обволакивая фигуру как вторая кожа. Помаду она выбрала ярко-красную, в тон платью, а тени нежные оливковые, едва заметные. Волосы, зачесанные вверх, придали законченности ее наряду, и Софья вышла навстречу Алику.
- Ты ли это, моя милая Софья, которая говорила, что у нее большой нос, узкие глаза и кривые ноги? Нет, я вижу перед собой уверенную в себе красавицу, ослепительную, элегантную и изящную, - он протянул ей руку, и они двинулись в театр.
Алик надел черный костюм, переливающийся на свету. Он вел ее, не скрывая улыбки, а девушка украдкой поглядывала за реакцией людей. Они поразили посетителей театра своим появлением: девушка в красном платье и молодой человек в шикарном костюме на фоне разношерстной толпы. Они заняли места в середине, и Алик протянул ей красный веер.
- Я хотел отдать тебе его именно здесь, - шепнул он.
- Благодарю Вас, - тоже шепотом ответила Софья.
Две женщины позади них молчали минуты две, а потом одна из них доверительно сообщила другой:
- Они актеры. Я узнала их. Простые люди так в театр не приходят. Наверное, у них есть своя роль в спектакле.
Софья и Алик весело переглянулись: трудно было бы представить, как современная пара могла вдруг участвовать в «Отелло».
После первого акта они поднялись и направились к выходу.
- Ну, они пошли переодеваться, - снова добавила женщина сзади.
Софья плавно двигалась, но тут ее взгляд что-то уловил. Она повернула голову – рядом с ней стоял Леонид. Он поднялся с кресла, не спуская в нее глаз. Зрители как по мановению волшебной палочки снова опустились на свои места и наблюдали за происходящим, раскрыв рты.
- Софья! – и Леонид устремил на нее свой пристальный взгляд.
- Здравствуй, Леня, - кивнула девушка. – Позволь тебе представить Алика. Алик, а это Леонид.
Подорожник пожал ему руку, и Софья увидела, что Леонид поморщился от столь крепкого рукопожатия. Алик был совершенно спокоен, чего нельзя было сказать о других участниках сцены. Среди благоговейной тишины разыгрывалась настоящая буря, и все это понимали.
- Что случилось, Софья, ты изменилась! Что это за платье? Ты теперь красишься? – он все еще был в шоке от нежданной встречи.
- А ты теперь ходишь в театр в неотглаженной рубашке? – весело парировала девушка, после чего ощутила одобрение Алика.
Леонид растерянно искал поддержки у кого бы то ни было, но не находил ее. Он судорожно оглядывался, призывая зрителей в свидетели, только чего?
- Как же ты страдаешь после нашей ссоры! – горько усмехнулся он, искривив лицо. Он на миг напомнил алкоголика, сообщающего своим, что это была последняя бутылка и денег больше нет.
- Ссоры? Я думала, это был окончательный разрыв, - спокойно отвечала девушка. Она легко кивнула своему спутнику и снова обратилась к Леониду. – С тех пор я крашусь, ношу обтягивающие платья и хожу в театр в обществе замечательного молодого человека.
- Ты меня не любила! – воскликнул он, сверкнув глазами. – Ты любишь, когда тебе приносят жертвы, а сама просто пользуешься людьми. Так это твой очередной?..
Но Софья только улыбнулась в ответ на его вопрос. Она повернула голову к Алику и заметила, что он одобряет ее поведение. Потом девушка открыла веер и кокетливо махнула им, так, что наэлектризованный воздух колыхнулся, тронув волосы Леонида.
- И после этого ты еще будешь утверждать, что не изменяла мне, что любила меня? Так же ты переживаешь наше расставание! – его глаза бегали, останавливаясь то на ней, то на Алике. Видно было, что он ошарашен не только встречей, но и новым обликом бывшей девушки, но сам боялся это признать.
- Я была тебе верна. Но ты совершенно не ценил этого. С тобой я забыла о том, что я женщина, что я красива и нравлюсь мужчинам. Ты сделал меня забитой, зажатой, неуверенной. Я не была такой. А теперь я снова стала самой собой, - она снова улыбнулась ему поверх красного веера, взмахнув ресницами и кокетливо обернувшись к Алику.
- Это он вернул тебе твой «прежний вид»? – усмехнулся Леонид. – Надо же, тебя просто не узнать! Чего тебе это стоило? Это он накупил тебе все эти развратные шмотки? Долго тебе пришлось отрабатывать их, а может, ты все еще отрабатываешь?
Звонкая пощечина рассекла воздух, и ухоженные пальцы опустились на выбритую щеку Леонида. Он вытаращил глаза на Софью, но тут же сморщился от боли.
- Пойдем отсюда. Я его понимаю, он тебя просто ревнует, - мягко сказал Алик и увел Софью в коридор.
- Ты меня не любила! – взвыл Леонид. – Ты лживая лицемерка! Уже с другим щеголяет!
Но девушка не обернулась. Зал вмиг загудел, и зрители повалили в двери, чтобы успеть выпить кофе в буфете. Софья и Алик шли впереди всех.
- Ты была великолепна, - прошептал Алик. – А глазами стреляла – просто класс!
- Спасибо, Алик. Только у меня чувство, будто эта встреча не случайна.
- Как же ты догадлива, - засмеялся он, пожав ее ладошку. – Мне стоило немалого труда убедить этого самодовольного молодого человека, что билет он получил в результате компьютерного розыгрыша. Но он пришел. Теперь-то ты понимаешь, что он тебя не стоит. Он мог вести себя более достойно.
- Мне он показался смешным и… даже не знаю, как сказать… Он стал каким-то другим.
- Он остался тем же самым. Просто ты взглянула на него другими глазами.
- Знаешь, мне не хочется возвращаться в зал, но чувствую, что если мы не вернемся, то он решит, что на самом деле прав.
- Мы вернемся, а пока позволь тебя угостить чашечкой кофе, - он отодвинул перед ней стул, и она изящно опустилась на него.
Через полминуты в кафе появилась целая толпа, а там и женщина, сидевшая в зале позади.
- Я же тебе говорила, это такое новое развлечение – мини-представление среди зала в антракте, - громко сказала дама своей подруге.
- Как все меняется. Я-то в театре не была лет десять, - призналась другая.
- Красивые актеры, - отметила дама-«знаток театра».
Софья и Алик переглянулись, услышав такой разговор, но разубеждать никого не стали. А когда две женщины подошли к ним, чтобы взять автографы, девушка невозмутимо расписалась «Софи», а Алик черкнул «Альфред». Женщина изучила подписи и спросила:
- А вы иностранцы?
- Мы из Прибалтики, - кивнул Алик.
- Какая честь для нас, - прошептала она и двинулась к выходу.
Софья и Подорожник громко расхохотались. Как же было весело наблюдать за всей этой кутерьмой. Когда прозвенел второй звонок, они пошли вверх. При их появлении в зале раздались оглушительные аплодисменты, все взоры были направлены на них. А Леониду по-видимому понравилось это нечаянное заблуждение зрителей, и он подписывал программку милой девушке, сидящей по соседству. Когда он увидел пару, то бросил писать и проследил за ними. Потом извинился и скрылся за дверью, как только свет погас.

- Почему ты подписался «Альфред»? – спросила Софья Алика уже дома.
- Потому что это и есть мое настоящее имя. Смешно, правда?
- Нет, просто необычно, - пожала плечами девушка. – Нерусское имя.
- Да. Моя бабушка родом из Австрии, а после родов моя мама была без сознания две недели. Поэтому бабушка решила назвать меня сама. Папа был в плавании, он подводник. Альфред Подорожный – смешно, не так ли?
Алик подошел к зеркалу и дотронулся до рамы.
- Это квартира моей бабушки. А за Зеркалом она встречалась со всякими графами, князьями. Она так и не могла забыть, что она дама голубых кровей и очень любила тайны и флирт. После ее смерти я устроил там свой кабинет, - он открыл дверь-зеркало. – Хочешь посмотреть?
- Конечно! – воскликнула Софья и вспомнила, как однажды она собиралась пробраться внутрь, но дверь оказалась закрытой.
Алик пропустил ее вперед, и девушка осторожно ступила в неведомый кабинет Подорожника. Она оказалась как будто за кулисами: тяжелые темно-бордовые бархатные шторы отделяли ее от заветной комнаты. Резким движением она их раздвинула, и ее взору представился совершенно необычный мир. Здесь стояли старинные кресла, обшитые нежно-голубой тканью, столик с кривыми ножками и миленький диванчик. На резном бюро из красного дерева, какие Софья видела только в музее, лежала кипа бумаг и серебряная чернильница. Девушка медленно подошла к нему и провела рукой по резным краям.
- Восхитительно!
- Это все бабушкино. Она хотела, чтобы все это осталось после ее смерти. Да у меня и руки не поднялись бы продать всю эту мебель. Здесь я чувствую нечто, чего мне не хватает в повседневной жизни, к чему я стремлюсь, чего ищу… - Алик присел на одно из старинных кресел. – Эта комната была частью соседской квартиры, из другого подъезда. Но бабушка сумела их убедить продать только комнату. Потом с помощью зеркала и замка с секретом сделала своим тайным убежищем.
А Софья продолжала оглядываться. Гардины с вышивкой, массивные подсвечники и древние статуэтки – все это дышало стариной и легкой грустью. Но в небольшом углублении в стене девушка заметила нечто странное. Множество фотографий с женскими лицами, самыми разными, но непременно привлекательными, задорными и грустными, кокетливыми и умиротворенными. Софья пробежала глазами по каждой, с удивлением заметив себя на одной из фотографий. Мозг ее стал судорожно работать, но на ум приходили только криминальные сводки о маньяках, и девушку затрусило.
- Что это? – дрожащим голосом спросила она, указывая на стену.
- Это память о девушках, которые встречались мне, но которые навсегда ушли из моей жизни.
- Что? Что ты хочешь со мной сделать? Ты их всех убил? – ее глаза расширились в ужасе от происходящего. Как она могла так ошибиться в этом человеке?
- Не пугайся, глупышка. Они ушли из моей жизни, потому что наши дороги разошлись. Потому что они стали другими и на весь мир взглянули по-новому. Все они когда-то были на твоем месте, и у каждой за спиной было потрясение. Но они преодолели его и пошли дальше, просто погостив у меня, - он смотрел на ее глубокими темными глазами, в которых не было и тени насмешки.
- Тогда я ничего не понимаю. Почему ты всем им помог? Почему ты меня спас? Зачем тебе все это? – она сняла со стены свою фотографию, где она так томно улыбалась, глядя немного в сторону. – А это зачем?
- Чтобы я тебя запомнил. Люди приходят и уходят, а фотография останется.
- Зачем? Ты сам сказал, что это случайные люди. А еще ты уверял, что одинок. Так это неправда? – ее совершенно сбивал с толку этот загадочный Алик, Подорожник, Альфред…
- Если ты о том, что я запретил тебе строить глазки, то здесь я прав на сто процентов. Я мог просто воспользоваться ситуацией, мог очаровать тебя в тот момент, когда ты была незащищенной и ранимой. Я мог зажечь в твоем сердце новый костер, но все окончилось бы скоро и печально. Ты испытала бы новое разочарование, но тогда рядом не оказался бы другой спаситель-Подорожник, чтобы вернуть твою улыбку. Я знаю, что нравлюсь тебе, но это просто обстоятельства. Если бы на моем месте оказался бы другой – ты к нему отнеслась бы точно также. Женщины дарят свое тепло тем, от кого они чувствуют нечто подобное.
Софья погрузилась в соседнее кресло, все еще держа в руках свою фотографию. Она внимательно смотрела на Алика, пытаясь понять, кто он на самом деле. Она к нему привыкла за эти дни: ей нравилось ощущать его присутствие, ей хотелось пить с ним чай и танцевать танго, когда он так крепко держит ее в своих объятиях. Она не хотела все это потерять, когда поняла, что Леонид действительно остался в прошлом. Ей хотелось поцеловать его…
- Ты ко мне относишься с благодарностью, но не более. Не нужно думать о большем, - Алик взял ее руку в свою и легко пожал. Его глаза горели огнем.
- Алик, ну я же нравлюсь тебе! – воскликнула Софья. – Ведь ты не делал бы всего этого, если бы это было не так.
- Да ты мне нравишься, но дело не в этом. Ты мне нравишься как человек. Ты замечательная девушка, и у тебя открытая душа. Но не путай с любовью. В любви все по-другому.
Софья потянулась навстречу к нему. Она видела, что он отстранился и снова пристально посмотрел на нее.
- Ты не хочешь меня поцеловать? – прошептала она с тоской.
- Ты действительно этого хочешь?
- Да, - ответила Софья, закрывая глаза.
В этот момент он нежно коснулся ее губ. В этом поцелуе не было страсти и огня, только касание. Софья даже смутилась оттого, что она не почувствовала того самого волнения, которое испытывала до самого поцелуя. Он медленно отстранился от нее и провел рукой по щеке.
- Теперь ты убедилась, что все это было не более, чем очередной урок? – он держал ее подбородок, не позволяя отводить взгляд.
- Почему все так? – заплакала девушка.
- Потому что я для тебя был учителем. Лекарем, который раньше времени сумел подлечить твои раны. Почему ты плачешь?
- Потому что я думала, что люблю тебя, а теперь и не знаю…
Алик рассмеялся и помог ей подняться. Он включил музыку, и они медленно закружились по бабушкиной комнате.
- Ты меня никогда не любила. А то, что ты испытывала больше похоже на трепет маленьких девочек перед их школьным учителем. Но после выпускного бала они уходят в новую жизнь, где их ждут новые люди, новые победы и разочарования. А своего учителя они могут вспомнить только по фотографии, если она осталась. Потом остается искра теплоты, благодарность и легкая грусть о прошедших годах.
- Я тебя никогда не забуду, Алик. Ты ошибаешься, - горячо возразила Софья, опуская голову на его плечо. – Никогда.
- Никогда не говори «никогда». Избитая фраза, зато правильная.
- Не забуду, - пообещала девушка.
На следующий день Софья вернулась домой. Смысла оставаться у Алика больше не было, да и отпуск закончился. Когда она появилась в своем отделе, все на нее уставились с неподдельным восхищением, но Софья, как учил ее Алик, сдержанно приняла все комплименты, лишь улыбнувшись и легко кивнув головой. Перемену в девушке заметили все. Леонид по-прежнему одаривал ее презрительным взглядом, когда случайно встречался на улице, но девушка замечала, что он пытается рассмотреть ее новый образ, старается подольше не терять ее из вида. Словно и не было ничего, словно он для нее чужой человек.
Через год Софья вышла замуж. Она просто потеряла голову от любви, ничего подобного она еще не испытывала. Ее избранник был владельцем небольшого цветочного магазина и каждый день дарил ей цветы; и их любовь распускалась как цветок, расточая волшебный аромат.
Уже спустя много лет Софья вдруг вспомнила об Алике, который внезапно исчез из ее мыслей, как только за ней закрылась дверь его странной квартиры.
Софья не могла вспомнить его лица. Она помнила его глаза, его улыбку, его волосы и плечи по отдельности, но никак не могла собрать все это в полную картинку. Ей было стыдно за то, что она позабыла своего спасителя, но в сердце остался маленькой огонек тепла, благодарности и легкой грусти.
Она перелистывала один из женских журналов, когда в глаза бросилась картинка с подорожником. А дальше заметка:
«Подорожник большой распространен по всей территории СНГ. Экстракт листьев подорожника оказывает кровоостанавливающее, ранозаживляющее и бактериостатическое действие. Водный настой и свежий сок способствуют быстрому очищению и заживлению ран».
- Кого же ты сейчас лечишь от ран, милый Подорожник? – вслух спросила Софья и смахнула маленькую слезинку.