Миниатюры

преттирка
наверное, это мой большой недостаток - я пишу от безысходности. Поэтому-то и зовется все это "Исповедью Безумного Шута". Иногда сложно заснуть от назойливого роя мыслей, тогда и берешь в руки карандаш.
Кстати, спасибо за это замечание, я как-то не обращала внимание на общую угнетающую тематику. Специально для Вас я нашла нечто немного иное:

Полотно

О, это невероятное полотно, воистину! Оно колоссально и восхищает не только размерами, но и странным содержимым. С первого взгляда оно вызывает весьма противоречивые чувства – ты и смущен, и озадачен, и потрясен. Ты не понимаешь, где начало, а где конец.
Однако, присмотревшись, начинаешь различать на полотне отдельные фрагменты, сливающиеся в буйный поток повествования. И художник добавляет в него все новые и новые краски, оттеняя безумие весельем, усиливая горечь ненавистью и смело ставя в оппозицию надежду и отчаяние.

А у тебя уже и дух захватывает. Полотно пленяет, и ты просто не можешь оторвать от него глаз, жадно рассматривая хоровод образов. Ты явственно ощущаешь легкие прикосновения залихватской гордости, ежишься от пронзительно-яркого озлобления и удивленно вздыхаешь, заприметив среди терновой влюбленности лепестки эгоистичного самолюбия.

Перед тобой разворачивается, словно на сцене, бесконечное действо, состоящее из игольчатой храбрости, бередящей душу пустоты и приносящей облегчение безнадежности. Ты внимаешь молчаливому крику поддержки и смеешься над дуэтом неловкости и смущения.

Сколько же ты провел времени, разглядывая это таинственное, играющее всеми оттенками тайн полотно? Ты не знаешь. А как же оно называется? Этого ты тоже не знаешь. И ты подходишь к сосредоточенному художнику, заносящему над полотном кисть, слегка припорошенную неизвестностью, и тихо-тихо, даже деликатно, спрашиваешь:

-Простите. А что же вы пишите?

Художник на секунду хмурится, досадуя, что его отвлекают, но потом его глаза светлеют и он просто отвечает, пожимая плечами:

-Жизнь.


Мотылек-73
Да, возможно рано или поздно я такого и встречу. Правда, я замечала, что писать о чем-то счастливом у меня редко когда получается - любовь, надежды, они, конечно, меня окрыляют, но лишают дара речи.

Перерождение

Он снова впал в ту опасную задумчивость, которая могла или рассеяться как туман, или сгуститься до грозовой тучи и тогда он перестанет говорить и есть, а будет, нахохлившись как птица, сидеть в углу.
Да, в нем было что-то, что делало его похожим на птицу. Это извечная страсть к высоте, болезненная тяга к небу и удивительные, почти соколиные глаза.
Он был странным, в высшей степени странным – из тех людей, которые становятся миром в мире. Он редко говорил, и иногда поглядывал на людей своими орехово-соколиными глазами ,словно насмехаясь, мол – черви презренные, привязанные к земле.
Я не любил его за это. Его вообще мало кто любил, а он и не навязывался – обособленный, высокомерный, бесконечно-гордый.
Но сегодня я пришел к нему. Не знаю, почему – мне просто казалось, что что-то должно случиться. Словно, кто-то шепнул ,что я узнаю что-то новое об этом нелюдимом типе.
Он задумчиво смотрел сквозь серую пелену дождя, а потом рывком распахнул старенькое окошко.
Я вздрогнул и отшатнулся, а он широко улыбнулся, бесстрашно влезая на подоконник и жадно вдыхая затхлый воздух города.
-Не бойся, подойди, - позвал он меня.
Я робко шагнул к нему и осторожно глянул в окно – с девятого этажа открывалась унылая панорама нашего города.
-Знаешь, - он по-птичьи склонил голову. – Я тебе хочу рассказать кое-что. Ты только не смейся, - у него всегда был тихий, но ясный голос. – Когда-то давно, мне кажется, в прошлой жизни, я был птицей. Я кружил высоко в небе, я был сильнее, чем мои собратья, я поднимался к солнцу – за это меня считали безумцем и боялись. Я презирал людей и животных. Я был всегда одинок. Но мне было все равно. И однажды, Бог Неба покарал меня за заносчивость. Он лишил меня крыльев, сделав человеком. И сотни лет я должен был быть среди вас, быть одним из вас, я рождался и умирал, искупая свой грех. Я должен был познать вас и принять вас, людей. И я сделал это. И, знаешь, что я понял? Что вы, люди, тоже птицы, которых лишили крыльев за пороки. Вы – такие же как я, проклятые. Только вы прокляты навечно, потому что никогда не хотите познать самих себя. А сейчас – иди.
Я ушел, твердя про себя: «Безумец, безумец!»
Когда я вышел из его дома, я услышал женский крик. Я резко обернулся, этого хватило только для того, чтобы видеть, как его тело неотвратимо летит вниз, с девятого этажа. Оно ломало ветки деревьев, которые окружали старый, заброшенный газончик. Я слышал глухой стук, с которым оно приземлилось на землю, но я не видел его.
Вот я прибежал на то место, куда упало тело, но мог только удивленно выдохнуть.
На газоне сидел огромный сокол. Он насмешливо посмотрел на меня своими ореховыми глазами и, развернув исполинские крылья, легко взлетел в небо.
Я понял, что он прав. Я впустил эту мысль в сердце. Он никогда не был безумцем.
..Я стоял под дождем у пустого газона и смотрел на свои руки, которые медленно превращались в белоснежные крылья птицы…

P.S. заданная тема - "перерождение"


Кстати, я бы была очень рада, если бы Вы тоже поучаствовали в этой давней забаве - предложили тему для миниатюры. Я бы постаралась изложить свой взгляд на эту самую тему.