Миниатюры

Я хотела бы поделиться своим творчеством - миниатюрами, наверное, все же, философскими.
Я не считаю, что в каждой из них заключена какая-то абсолютная истина ,коей, конечно же, не существует вообще. Скажем так - каждая из них это небольшой осколок моих мыслей, которые, порой, мешают спать, крутясь в голове.
Обычно все миниатюры идут под общим названием "Исповедь Безумного Шута", которое, как мне казалось ,вполне подходит для объединения разрозненных произведений.
Возможно, название и слишком пафосное, но это можно простить

Итак,

Исповедь Безумного Шута

Звездный Дождь.

Я - звезда. Я давно появилась на черном бархате небосклона и совершенно прекрасно чувствую себя тут. Но я больше чем простая, глупая звездочка.
Я и сотни моих товарок, моих подруг, тысячелетиями воюем. Но никто этого не видит, да и никогда не увидит. Потому что те, кто живут внизу, слишком ленивы, чтобы смотреть вверх.
С кем мы воюем? Конечно же с Тьмой. Каждый вечер я и другие, раскидываем в стороны тонкие руки-лучи и пытаемся рассеять своим холодным, но слабым светом Вековую Тьму. Каждую ночь на небе происходит кровопролитная битва, которая, наверное, когда-нибудь закончится.
Вот и сегодня, мы как обычно выстроились, чтобы победить. Но Тьма упорная, она никогда не сдается и изобретает новые и новые способы, чтобы не дать нам светить так ярко, чтобы освещать небо как наш бог – Солнце. «Слишком много о себе думаете, - шипит она, откидывая со смуглого лица вуаль и распуская свои длинные, черные кудри, которые заполоняют небо, – Вы всего лишь маленькие звезды»
Но мы держимся. Мы светим изо всех сил. Те, кто живет внизу, поднимая головы, иногда просят нас о чем-нибудь, потому что думают, что мы светим ради их удовольствия.
Я чувствую, сегодня случится что-то необыкновенное. Тьма стала отступать под силой нашего света, даже глупая луна осторожно выглянула из-за края неба, чтобы посмотреть на нас, горделивых победительниц.
«Как же я хочу увидеть звездный дождь» - услышала я просьбу кого-то из живущих внизу.
Я отвлеклась всего на секунду. Я хотела крикнуть им, что скоро Тьма отступит, что скоро они увидят не звездный дождь, а звездный свет, самый яркий из всех, но не успела.
Я стремительно падала с небосклона, оставляя за собой серебристый след крови. Я умирала, я была повержена, а Тьма торжествовала, скидывая с неба моих подруг. Я так и не увидела торжества над темнотой..

…Парочка стояла на мосту и, обнявшись, смотрела на то, как красиво падали звезды. Они яркими полосами исчерчивали ночное небо, оставляя за собой легкий серебряный шлейф, а потом гасли, казалось, утонув в черной воде.
-Как красиво… - шептала девушка. – Я так давно хотела увидеть звездный дождь…

Луна пугливо спряталась, а Тьма ликовала, эта ночь снова была ее….


Человек-Ветер

Человек-Ветер. Беззаботен и легок на помине - ты приносишь добрые вести и освежаешь душу. Ты приходишь тогда, когда тебя не ждут и пропадаешь именно в тот момент, когда становишься жизненно необходим. Весел и прохладен, мимолетен как поцелуй.
Чудак и придумщик, безумен и проницателен, хохочешь и каменно молчишь - ты вносишь беспорядок в жизнь, переворачивая все вверх тормашками, уносясь на легких крыльях.
Ты никогда не здороваешься, но всегда прощаешься, не обещая вернуться. Но каждый раз возвращаешься, как ни в чем ни бывало. Своенравен же ты настолько, что иногда перечишь даже себе.
Но когда ты зол - ты сокрушишь даже титанов. Ты бушуешь, швыряешь и ломаешь. Ты уничтожаешь и расщепляешь, громыхая и хлопая.
Ты невозможен - ты никогда не знаешь что сделаешь в следующий миг и куда полетишь. Ты отвратителен, когда остаешься надолго - ты застужаешь мне душу, ежесекундно дуя, а потом душа болеет и кашляет.
Но как же плохо, когда тебя нет, Человек-Ветер, как тоскливо и страшно от однообразия. И стены гасят вой, а монотонный порядок убивает ум, нашептывая о безумии. А многоголосая тишина свивается в парадный саван.
И, хоть ты снова поверил в искренность моих просьб о покое, я, все же, жду тебя, Человек-Ветер, и каждый вечер открываю окно, подолгу вглядываясь в промозглую темноту.... А вдруг ты придешь?.

Я глубоко задумалась, ты молодчинка, если не тяжело, выставь еще что-нибудь.

zayya
спасибо огромное!

Развенчанному Богу посвящается

Он бросил музу легко. Он вообще редко когда придавал значение тем, кто находился рядом с ним. Он всегда был влюблен в двоих: себя и свое творчество. Благоговейный трепет всегда овладевал им, когда из-под острого карандаша на лист синей, холодной как небо бумаги, падали рифмы, сплетенные в строки. Он был творцом, и никогда, никогда не смотрел на то, что происходит рядом с его золоченым троном из судеб и душ.
Он бросил музу легко. Он просто, не отвлекаясь от написания поэмы, сказал ей: «Уходи». А муза долго смотрела на него, корчась от боли у подножия его великолепного трона. Но он был глух. И слеп. Он был творцом.
Он бросил музу легко. Он продолжал писать. Но вскоре заметил, что рифмы, заключенные им в строки, уже не так ловко ложатся на небесную бумагу. Он смутился. Он понимал, что его безупречные руки ошиблись впервые. Он испугано огляделся, вздрагивая. Оказалось, что вокруг его великолепного золоченого трона скопилась пыль, а сам трон из судеб и душ испещрен трещинами. Он вскочил, подняв краями своего ослепительно-белого хитона грязь с пола. А потом он увидел, что у подножия трона кто-то лежит. Он впервые сошел по ступеням вниз. Его страшила темнота и затхлость. У трона лежала муза. Разбитая фарфоровая кукла на ковре из вековой пыли желаний.
Он бросил музу легко. А она умерла.

Бездна

...-Знаете, меня беспокоит такое странное ощущение… Внутри. Что-то тянущее и поглощающее. Знаете, как это бывает – что-то внутри сидит и словно пожирает тебя, сжигает. И становится страшно – понимаешь, что рано или поздно, слышите, рано или поздно, но это «что-то» с тобой расправится, победит тебя. И задумываешься – а что же будет в конце этой борьбы? Станешь ли иным ты, или мир? Это как заглядывать за край – гнетущая неизвестность и тревога. А когда остаешься один - становится невыносимо. Я не слышу себя. Я кричу, бьюсь в истерике – но ни звука. Мне страшно, страшно.
…И вела бездна молчаливую исповедь сама с собой, и раскатывались ее слова внутри нее самой, и рассыпались они на сотни осколков, и медленно плыли, оседая в бесконечной пустоте, которая и беспокоила бездну, грозя поглотить ее без остатка.


P.S. сказка написана на заданную тему "ощущение пустоты". я практикую такое - написание сказок на заданные темы.

Что-то неладное происходит в жизни двадцатилетней девушки, если во всех миниатюрах только боль, тоска и безысходность. Может определить для себя заданную тему как "все-таки жизнь, несмотря ни на что - чертовски приятная штука"... Или человек такое существо, что ценить что-либо начинает только тогда, когда теряет безвозвратно, как этот Ваш "Творец"?

Иногда полезно погрустить, пожалеть себя. Вот встретит Татьяна не Человека-Ветра и не Творца, а самого любимого и дорогого ей человека и грусть уйдет и тоска, и напишет она замечательную миниатюру про счастливую девушку. (а может она пишет и не про себя совсем?)

преттирка
наверное, это мой большой недостаток - я пишу от безысходности. Поэтому-то и зовется все это "Исповедью Безумного Шута". Иногда сложно заснуть от назойливого роя мыслей, тогда и берешь в руки карандаш.
Кстати, спасибо за это замечание, я как-то не обращала внимание на общую угнетающую тематику. Специально для Вас я нашла нечто немного иное:

Полотно

О, это невероятное полотно, воистину! Оно колоссально и восхищает не только размерами, но и странным содержимым. С первого взгляда оно вызывает весьма противоречивые чувства – ты и смущен, и озадачен, и потрясен. Ты не понимаешь, где начало, а где конец.
Однако, присмотревшись, начинаешь различать на полотне отдельные фрагменты, сливающиеся в буйный поток повествования. И художник добавляет в него все новые и новые краски, оттеняя безумие весельем, усиливая горечь ненавистью и смело ставя в оппозицию надежду и отчаяние.

А у тебя уже и дух захватывает. Полотно пленяет, и ты просто не можешь оторвать от него глаз, жадно рассматривая хоровод образов. Ты явственно ощущаешь легкие прикосновения залихватской гордости, ежишься от пронзительно-яркого озлобления и удивленно вздыхаешь, заприметив среди терновой влюбленности лепестки эгоистичного самолюбия.

Перед тобой разворачивается, словно на сцене, бесконечное действо, состоящее из игольчатой храбрости, бередящей душу пустоты и приносящей облегчение безнадежности. Ты внимаешь молчаливому крику поддержки и смеешься над дуэтом неловкости и смущения.

Сколько же ты провел времени, разглядывая это таинственное, играющее всеми оттенками тайн полотно? Ты не знаешь. А как же оно называется? Этого ты тоже не знаешь. И ты подходишь к сосредоточенному художнику, заносящему над полотном кисть, слегка припорошенную неизвестностью, и тихо-тихо, даже деликатно, спрашиваешь:

-Простите. А что же вы пишите?

Художник на секунду хмурится, досадуя, что его отвлекают, но потом его глаза светлеют и он просто отвечает, пожимая плечами:

-Жизнь.


Мотылек-73
Да, возможно рано или поздно я такого и встречу. Правда, я замечала, что писать о чем-то счастливом у меня редко когда получается - любовь, надежды, они, конечно, меня окрыляют, но лишают дара речи.

Перерождение

Он снова впал в ту опасную задумчивость, которая могла или рассеяться как туман, или сгуститься до грозовой тучи и тогда он перестанет говорить и есть, а будет, нахохлившись как птица, сидеть в углу.
Да, в нем было что-то, что делало его похожим на птицу. Это извечная страсть к высоте, болезненная тяга к небу и удивительные, почти соколиные глаза.
Он был странным, в высшей степени странным – из тех людей, которые становятся миром в мире. Он редко говорил, и иногда поглядывал на людей своими орехово-соколиными глазами ,словно насмехаясь, мол – черви презренные, привязанные к земле.
Я не любил его за это. Его вообще мало кто любил, а он и не навязывался – обособленный, высокомерный, бесконечно-гордый.
Но сегодня я пришел к нему. Не знаю, почему – мне просто казалось, что что-то должно случиться. Словно, кто-то шепнул ,что я узнаю что-то новое об этом нелюдимом типе.
Он задумчиво смотрел сквозь серую пелену дождя, а потом рывком распахнул старенькое окошко.
Я вздрогнул и отшатнулся, а он широко улыбнулся, бесстрашно влезая на подоконник и жадно вдыхая затхлый воздух города.
-Не бойся, подойди, - позвал он меня.
Я робко шагнул к нему и осторожно глянул в окно – с девятого этажа открывалась унылая панорама нашего города.
-Знаешь, - он по-птичьи склонил голову. – Я тебе хочу рассказать кое-что. Ты только не смейся, - у него всегда был тихий, но ясный голос. – Когда-то давно, мне кажется, в прошлой жизни, я был птицей. Я кружил высоко в небе, я был сильнее, чем мои собратья, я поднимался к солнцу – за это меня считали безумцем и боялись. Я презирал людей и животных. Я был всегда одинок. Но мне было все равно. И однажды, Бог Неба покарал меня за заносчивость. Он лишил меня крыльев, сделав человеком. И сотни лет я должен был быть среди вас, быть одним из вас, я рождался и умирал, искупая свой грех. Я должен был познать вас и принять вас, людей. И я сделал это. И, знаешь, что я понял? Что вы, люди, тоже птицы, которых лишили крыльев за пороки. Вы – такие же как я, проклятые. Только вы прокляты навечно, потому что никогда не хотите познать самих себя. А сейчас – иди.
Я ушел, твердя про себя: «Безумец, безумец!»
Когда я вышел из его дома, я услышал женский крик. Я резко обернулся, этого хватило только для того, чтобы видеть, как его тело неотвратимо летит вниз, с девятого этажа. Оно ломало ветки деревьев, которые окружали старый, заброшенный газончик. Я слышал глухой стук, с которым оно приземлилось на землю, но я не видел его.
Вот я прибежал на то место, куда упало тело, но мог только удивленно выдохнуть.
На газоне сидел огромный сокол. Он насмешливо посмотрел на меня своими ореховыми глазами и, развернув исполинские крылья, легко взлетел в небо.
Я понял, что он прав. Я впустил эту мысль в сердце. Он никогда не был безумцем.
..Я стоял под дождем у пустого газона и смотрел на свои руки, которые медленно превращались в белоснежные крылья птицы…

P.S. заданная тема - "перерождение"


Кстати, я бы была очень рада, если бы Вы тоже поучаствовали в этой давней забаве - предложили тему для миниатюры. Я бы постаралась изложить свой взгляд на эту самую тему.

Fenya писал(а):

наверное, это мой большой недостаток - я пишу от безысходности.

Безвыходных ситуаций не бывает! Ищите положительные эмоции во всем, ну или почти во всем. Вы молоды, у вас все впереди. Будьте оптимистом! ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА! Попробуйте написать сказку. Простите, если пишу сумбурно.

Философский камень

Жил-был на свете камень. Самый простой, самый заурядный, самый глупый и скучнейший камень. Лежал он на перекрестке двух миров, лежал и думал о чем-то своем, каменном. Даже не думал, а философствовал.
И однажды мимо проходил усталый путник, и он присел на ноздреватую серую спину задумчивого философа-камня, и решил путник передохнуть, ну а камень и не возражал.
Вот путнику понадобилось что-то найти в большой котомке, которую он нес за спиной, и стал он вытаскивать вещи из нее, потому как нужная мелочь затерялась на самом дне. Путник выложил на камень небольшой кожаный кошелек, да не заметил он, что тесемки развязались, и свинцовые монетки посыпались на землю, а одна осталась на спине камня.
Услышал камень звон монет и рассердился – этот звон отвлек его от какой-то мудрой мысли, которая уже была готова оформиться в каменном уме. Рассердился, да так, что просто страшно было на него смотреть. А путник не обращал внимания на безмолвный гнев серого мыслителя и все собирал свои монеты, да собирал. Поднял глаза и нашел последнюю – на спине камня, но монета из свинцовой стала золотой – настолько камень рассердился и обиделся, что своим каменным проклятьем стал превращать свинец в золото.
Обрадовался путник, да стал швырять на камень все свои монеты, а тот все злился и злился, превращая ненавистные кусочки свинца в сверкающее золото.
Устал камень. Устал путник. Выступила на ноздреватой глыбе испарина-роса, необыкновенного золотистого цвета. Обрадовался ушлый путник, да стал собирать ее в бутылочки.
Обиделся камень, да ушел в свои мысли, игнорируя суетящегося путника. Решил, что так и будет стоять тут, до скончания веков, и не будет обращать внимания на каких-то там людишек.
А через много лет, пришел все тот же путник к все тому же камню. Путник был таким же молодым и пышущим силой, только одежда на нем была дорогая, да в кошельке позвякивало золото.
Сказал путник:
-Глупый ты камень. Стоишь себе тут, на окраине миров. Стоишь и хранишь свое спокойствие, свойственное только философам. Назову-ка я тебя философским камнем за это. И спрячу, чтобы никто не знал о твоих чудесных свойствах.
А камню было все равно. Он давно стал старым и не был задумчивым, а был просто глухим.

Старуха

Каждое утро я ходила через постоянно пустующий сквер, в котором всегда гулял пронзительный ветер, а деревья стучали голыми ветками.
И каждое утро ко мне подходила слепая старуха, которая цепко хватала меня за руку и, плача, рассказывала мне о том, что каждую ночь видит страшную битву, которая идет в моей душе.
А я слушала ее хриплый шепот и натянуто улыбалась.
Мне не было страшно.
Но однажды мне надоело это.
Я ухватила старуху за грудки и спросила, почему она не отстает от меня.
Старуха вздохнула и, улыбаясь, ответила, что мне можно еще помочь.
Нужно только позвать ее с собой.
А я засмеялась над ней и, оттолкнув, пошла дальше.
Потому что однажды в мое окно постучался демон Безразличия.
А я впустила его.
Я покорно разделила с ним ложе и душу.
А под тонкой тканью блузки, против сердца, теперь ветвился уродливый шрам.

Когда я дошла до конца аллеи, я обернулась. Старуха сидела, сгорбившись, брошенная и потерянная.
Это была Добродетель.
Только теперь она никому не нужна.

Fenya
Что-то, ты, доча совсем загрустила! Жизнь-то только начинается! Выше носик!

Бам Бося
Спасибо, матушка

Сегодня через меня прошел ветер

Знаешь, сегодня через меня прошел ветер.
Он оставил на моих озябших губах вкус чьего-то поцелуя и, беззаботно смеясь, унесся прочь, напевая какой-то незатейливый романс.
Он оставил после себя запах лаванды и свежесваренного кофе, а еще мне, на маленькую секунду, показалось, что я чувствую твой горьковатый парфюм и сигаретный дым.
Впрочем, я уверена, что мне это лишь показалось.
Ветер сердито выдул из меня болезненную неуверенность и глупые страхи, а взамен…
Ты бы знал, что он принес взамен!
Он поселил внутри меня озорную легкость и ожидание чуда, а еще веру в то, что скоро со мной приключится что-то потрясающее.
Только вот мне кажется, что, все же, я немного простыла, после того, как сквозь меня прошел ветер.
Теперь в полулихорадочной дреме я вижу чудные сны, пахнущие елкой и сверкающие, словно новогодние шары.
В этих снах я гуляю по нешироким улицам во время дождя, смотрю великолепные постановки и беседую со знакомыми, которых уже много лет не видела.
Я всегда жду ночи, чтобы скорее узнать что-то новое из этих снов, что-то созвучное с хлопаньем алой парусины на ветру.
Зачем я тебе обо всем этом рассказываю?
Даже не знаю.
Наверное, чтобы в тот момент, когда ты почувствуешь что-то похожее – ты не пугался и не удивлялся.
Хотя, вряд ли с тобой такое произойдет.
Вряд ли сквозь тебя когда-нибудь пройдет тот самый ветер.
Ты носишь слишком плотную одежду.