Санкт-Петербург и вся Россия помнит «про день Бородина»!

Танюша, спасибо за такой интересный рассказ
Легендарная личность. Можно наверно провести аналогию - Давыдов для своего времени был как Высоцкий для тех, кто жил в 70-80е годы ХХ века. Живая строптивая легенда. Популярный, талантливый и такой неуживчивый.
А я хочу немного дополнить о партизанах на своём материале:
В Смоленске есть памятный знак, установленный в 1987 году. На нём выбито:
«Организаторам и активным участникам партизанской борьбы на Смоленщине в Отечественной войне 1812 года.
Подполковнику Д.В. Давыдову
Капитану А.Н. Сеславину
Капитану А.С. Фигнеру
Солдату-драгуну В.В. Четвертакову
Крестьянке Василисе Кожиной
и другим патриотам России».

А ещё из знаменитых именно в Смоленске партизан там упоминается имя Павла Энгельгардта.
Павел Иванович Энгельгардт (1774-1812) прославился на всю Россию своей героической смертью во время французской оккупации. Подполковник в отставке, он жил в сельце Дягилёво близ с. Аполье Поречского уезда (ныне Смоленского района). Поместье его было небольшим - всего 77 душ крестьян. В 1812 г. с отрядом своих дворовых людей нападал на "малые неприятельские партии побил своеручно 24 человека французов". Выданный своими крепостными, был схвачен французами и приговорен к расстрелу. Ему предлагали чин полковника в наполеоновской армии, но, верный присяге, предпочел смерть измене. В предсмертном завещании отпустил на волю многих своих крепостных. Казнь состоялась 15 октября.
П. И. Энгельгардта исповедовал и выполнил его последние распоряжения смоленский священник Мурзакевич.
Сохранилось письмо Мурзакевича жене Энгельгардта:

Милостивая государыня Елена Александровна!
По случаю несчастного последствия, когда от водворившихся в Смоленске неприятелей объявлена была сентенция предать смерти мужа вашево Павла Ивановича Енгельгарта(6, то он призвал меня в Спасскую церковь, где содержались их [французов.- М. Б.] арестанты и наши соотечественники, просил меня высповедать и приобщить животворящих тайн, что я выполнил, и по желанию его для утешения и утверждения в непоколебимом уповании на милость божию, я от него не отходил до самой полуночи. И на следующий день, по прозбе ж его, пришед я к нему очень рано, выслушивал объясняемые им мне душевные мысли и расположения относительно его дому и верных людей. Между протчим, с сердечным сожалением сказал мне, что он погрешил перед вами и чрез то причинил в вашей жизни великое расстройство, почему просил меня исходатайствовать у вас от имени его христианское прощение. В то же самое время написано им собственноручно к матери его особое письмо относительно духовной, сделанной им, и о доносителях на него. И оное отдавши мне, лично просил доставить, которое я ей и вручил. Удостоверяю вас, что покойный супруг ваш в таком был чистосердечном сознании, что бог его во всем простил, а я вас прошу ему все отпустить. Он и в письме своем к матери просил ее попросить у вас и у вашей матери прощения. Итак, выполняя возложенное на меня покойным Павлом Ивановичем доверие, желаю вам душевного спокойствия.
Смерть Энгельгардта была героической. Он шёл на неё сознательно, вёл себя спокойно и мужественно.
Французский конвой, приведя Энегльгардта за Малаховские ворота в шанцы, начал читать ему приговор, но тот, не дав его закончить закричал по-французски: "Перестаньте! Заряжай скорее и пали, чтобы не видать более разорения моего отечества и угнетения соотечественников". Начали завязывать ему глаза, однако Энегльгардт не позволил им это делать, говоря: "Прочь! Никто не видел своей смерти, а я ее буду видеть". Потом, простясь с сослуживцами и отдав завещание, сказал: "Господи! Помяни мя, егда приидеши во царствии Твоем; я в руки Твои предаю дух мой!" — и приказал стрелять. Французы прострелили ему ногу и вновь начали уговаривать перейти на сторону французов, обещая залечить рану в случае согласия на их предложение, но вновь получили отказ и только после этого французы снова выстрелили. Из 18 зарядов две пули прошли в грудь и одна в живот. Несчастный еще был жив, когда один из солдат выстрелил ему в висок и тем прекратил его страдания.

Военная казнь. Расстрел подполковника П.И. Энгельгардта в октябре 1812 г. Гравюра. Оригинал П. Виньерона.
Этот подвиг Энгельгардта был описан на черной мраморной доске в церкви 1-го кадетского корпуса, где полковник обучался. Император Александр I в воздаяние за такой геройский поступок обеспечил семью Энгельгардта ежегодной пенсией.
На месте расстрела вдова Энгельгардта соорудила небольшой памятник. Николай I, посетивший Смоленск, обратил внимание, что памятник ветшает и повелел отлить новый чугунный памятник на Александровском литейном заводе. 3 сентября 1835 г. памятник был торжественно открыт. Hа памятнике была надпись: Подполковннику Павлу Ивановичу Энгельгардту, умершему в 1812 году за верность и любовь к Царю и отечеству". В 1886 г. была добавлена надпись о казни в 1812 С.И.Шубина.



О Шубине известно мало.
Шубин Семен Иванович (? – 24.Х.1812, Смоленск), дворянин Духовщинского уезда Смоленской губернии, владелец небольшого имения, коллежский ассесор.
"Защищая по возможности свои и соседственные селения от неприятельских мародеров", с помощью драгун Шубин взял в плен 21 солдата неприятельской армии. Шубин был схвачен, доставлен в Смоленск и 24 октября 1812 г. расстрелян.
В 1886 г. при планировке местности вокруг памятника П.И. Энгельгардту надпись была дополнена словами: "Коллежскому Ассесору Шубину, умершему в 1812 году за верность и любовь к царю и отечеству".
Во время подготовки празднования столетия войны было решено перенести памятник немного ближе к крепостной стене. Он завершал бульвар 1812 года(сейчас — это Сквер Памяти Героев).

После Октябрьской революции памятник Энгельгардту и Шубину был демонтирован. Дальнейшая его судьба неизвестна.
В настоящее время недалеко от места, где стоял памятник, на доме № 2 по улице Дзержинского установлена мемориальная доска в память Энгельгардта