Джон Шемякин. Из ЖЖ
Три года назад пробурил на своих трёх сотках скважину для дОбычи подземной воды.
В загородном домовладении есть и водопровод, конечно. С моими фантазиями по части водных утех и феерий, когда языческий бог Нептун в пене и с державной степенностью в оружении толстеньких тритонов с раковинами вздымается из пруда при моём утреннем появлении, воды надо прорву, с коромыслом к колодцу не набегаешься. Особенно в зимнюю, говорю, пору с кадками туда-сюда по мрамору очень скользко.
Но водопровод меня томит. В нем есть городская скука, воспоминания о ржавой раковине и стуке по трубам соседей снизу. Хочется природного волшебства. Извлечения живительной влаги из земельных недр, уступающих натиску технического гения. Прогресса охота. Наступления, наконец, эры пара и электричества.
Результатами бурения оказался доволен.
Во-первых, наблюдал несколько раз шоу "Поиск воды посредством вращающегося в руках уверенного в себе афериста куска проволоки".
Безумно интересно. Подбегал, вырывал проволоку из рук очередного отважного мошенника. Бегал по участку, уворачиваясь от экстрасенса, с бешенно крутящейся в моих изящных кулаках проволокой самостоятельно. Судя по моим данным - под домом плещется целый океан. Я даже название ему почти придумал. Акваджония.
Во-вторых, сам процесс бурения завораживает. Что-то там крутится, ввинчивается, сипит, чернозём - ввеером, глина - пластами, лебёдка свистит, колонны проваливаются в глубь, мотор на форсаже. Я приплясываю в жиже, замешивая лакированными ботами чавкающее богатство. Оркестр даёт "Марш синегальских стрелков", хотя стоит уже по колено в водовороте и волторниста так и не отсосали назад. Взрыв! Второй! Заклёпки - шрапнелью...
И нет воды.
Вторая попытка. Третья. Соседи начали эвакуацию и понять их может каждый. Если я за что-то берусь, то "Наддай! Наддай! Ерофей руби роялю! Всё в огонь! Тащите жертвы к бурильной вышке! На отметке в семь километров пояс расплавленного золота! Оно наше!" И ворот малиновой рубахи - ррраз! до пояса одним рывком! И сам кидаешься, шатаясь, к заседелому дедовскому амбару. А тут и кобелей с цепи спускают! И в приживалкиных глазах сполох до неба...
На пятой попытке вода хлынула. Чистый, я вам скажу, сероводород и извёстка. Пить такую воду можно только на курортах, за сумашедшие деньги, среди коварных горцев, в ожидании дуэли и неминучей ночной резни на линии.
Пока силами уцелевших покорителей недр забивали явленное миру целебное чудо, пока вычерпывали, падая и обливаясь, образовавшеееся сероводородное озеро, запах въелся во всё и подмыло парник. Две недели ни до чего нельзя было коснуться, не говоря, сожрать. Плюс лопнула лебёдка. И у нас чуть было не появился свой Всадник без головы. Он, кстати, уже прошёл курс лечения от заикания и узнаёт некоторые предметы, изображённые на кубиках. Ходит почти прямо, перестал приседать, если при нём кто свистнет шутейно. И жена его меня приходила благодарить. Наладилась у них жизнь, стало интереснее, многогранней как-то, ебливость у него опять же от пережитого удесятерилась, бросил пить, читает периодику, очёркивает карандашом выступления Кургиняна.
В-третьих, мы установили фильтры. Фильтры задерживают известь и дают иллюзию, что тухлыми яйцами вода и не пахнет практически. Фильтры надо менять, звонить по телефону, записываться, ждать приезда мастера, выбегать суетливо за ворота, волноваться, звонить ещё раз, уточнять как мастер выглядит, выбегать за ворота, тащить мастера к себе на подворье... При моей деревенской жизни - это целое приключение. А мастер и новости тебе расскажет, и присочинит чего, и чаю попьёт, если ещё может. Слушаешь его, ахаешь, хватаешься за свои пунцовые провинциальные щёки!
И всё это за смешные деньги.