Хозяйке на заметку

Джон Шемякин о выставке в Париже 1900-го года:

О чём бы я мог написать сценарий, если бы мог? О любимой белль епок. О Париже. О всемирной выставке в Париже 1900 года. О триумфе арт нуво, электричества, пара. О самообмане Европы. И о своём любимом эпизоде этой выставки.

Дело было в эпоху дремучего колониализма. Каждая из стран, кто желала, имела свою экспозицию в Колониальном отделе. В соседних павильонах - архитектура, наука, живопись, техника, рычат прирученные стихии огня, воды и воздуха. Человек терзает природу, приручает её, извлекает из её пасти ценности и смыслы. Эскалаторы, дизельный двигатель, тридэ в условиях 1900 года, движущиеся панорамы, русское кровельное железо на Соборе Парижской богоматери, пальма из чугуна, пирамиды из чего хочешь. Гром техники и трепет человеческого разума! А в Колониальном павильоне уютно, чем богаты, так сказать.

Папуасики, аборигены, страховидлы всякие и такие ещё, вон, скалятся, все в национальных костюмах, татуированные, рожи зверские. Страшно и маняще. Прыгают, воют, кружатся в чувственных танцах, экстаз первобытности, гориллы-убийцы, людоеды с Барнео мастерят какие-то свои людоедские пики, обкалывают камни для топоров, обгрызают ветки для стрел. У каждой витрины с решёткой пояснительная запись от учёных. Служители мастито объясняют зрителям, откуда кого привезли из экспонатов, что они там едят и как насчёт того-с прочего-с дела у черноглазых обстоят. Контраст неописуемый! Через дорогу троллейбус, вот и метро запустили в Париже, два вокзала, ажур чугунных узоров под куполом, хрусталь, искры, стальные балки звенят, выгнувшись, а тут вот те, кто, рано или поздно, под целебным воздействием жюль верна станут такими же как европейцы. Если не переубивают друг друга из-за вкусного костного мозга.

Во французском отсеке колониального рая сидели канаки такие. С Новой Каледонии парнишки. У хижин, крытых пальмовыми листьями, сидели по-островному и мастерили себе каменные наконечники, чесались, прыгали, а потом снова за наконечники, пожуют ветку, почешут голову и кремнем о кремень - огонь добывают. Поучительно смотреть. Вокруг Париж и медали за химию, а тут вот дети Тихого океана. Интересно, да.

Здесь в сценарии надо сделать красивое отступление и сказать, что канаки за стеклом прыгали настоящие, природные. Но никто из них наконечники для копий делать не мог и огонь высекать тоже. Потому как все эти канаки были сотрудниками французской колониальной администрации, которых мобилизовало французское правительство по случаю выставки - изображать из себя хрен пойми кого. По десять часов в день сиди без штанов у очага из булыжников и валяй дурака перед публикой со всего мира. А канаки и по канакски-то уже не говорили. Они по-французски говорили и имели техническое образование, потому как на Новой Каледонии французы вовсю добывали никель и марганец, которые прямиком шли на ощетинившиеся заводы Крезо, где сталь, пушки, секретная документация и смерть шпионам с дирижаблей.

Россия своего представительства в Колониальном дворце не имела, но навезла диковинок очень много. Целыми деревянными улицами. Целыми промыслами и ликёро-водочными составами. Канаки столковались с нижегородскмии ложкорезами ( тоже неплохо знавшими французский, потому как не в первый раз в Париже, а у некоторых и поступление в академию художеств за плечами). Балакали на французском о том, о сём ложкорезы и охотники за черепами. Не запирали ни тех, ни других, было о чём поговорить.

И вот выставка закончилась, а длилась она очень долго. Под выставку даже Олимпиаду вторую затеяли. Пять месяцев Олимпиада шла. Пришлось даже женщин на соревнования допустить, чтоб участвовали. Разжигали интерес к спорту через красоту и панталоны чуть ниже колен. Долго шла выставка, но закончилась.

Канаки потянулись за штанами и крахмальными воротничками, чтобы вновь стать колониальными администраторами и инженерами горнодобычи, а из министерства по колониям приказ: ехать канакам с пальмовыми листьями и каменными наконечниками в Бельгию, Данию и Германию. Там, значит, ещё повыступать. В рамках просвещения соседей о французском колониальном величии.

Канаки в Бельгии стали проситься домой, писали письма, которые робко протягивали сквозь прутья сочувствующему им уборщику. Уборщик относил письма новокаледонцев в почтовый ящик и отправлял в Париж. Из Парижа ответа не поступает и не поступает. Дания промелькнула. Вот и Германия. "Что, есть ответ, Куруку?", - спрашивает, дубася осточертевшим кремнем по пальмовому стволу Муруку. "Нет, нет ответа. Дубась, давай, бережнее, не в шахте, последнее бревно используем, а впереди Гамбург ещё с Бременом. Политическая обстановка нестабильна, немецкие калийные акции падают, возможны провокации ...", - отвечает товарищ, специалист по добыче марганца из кислых пород. "Когда ж это закончится? А? А?!" "Да змильзоля его знает, когда..."

В Германии канаки сбежали. Из поезда. В полном составе. Прихватили с собой последнее бревно и в чём были пошли на родину. На остров Новая Каледония. Тут в сценарии я оставлю место для воображения зрителей: каково было группе канакских интеллигентов в пальмовых листьях на голое тело шариться по насквозь промилитаризированной кайзеровской, марширующей в факельных шествиях, угарной Германии, готовящейся к смертельному прыжку? Как было туземцам в поисках своих, чуть было не написал, наших? В германском тумане, в полном кайзергейсте и дымном зареве Рура шли они со своим обгрызенным бревном на плечах, в юбках из пальмовых листьев и птичьими костями в пышных причёсках. Домой! Через Вестфалию, через долину Неандерталь. Через границы и маршруты движений дивизий и корпусов.

Потом канаки попали на пароход, который оказывается шёл не в Новую Каледонию, а в Ливан. Потом были странствия по Османской империи к Александрии и встреча с русскими. Всего не опишешь, короче, до того прекрасно.

А теперь закольцевать надо, да. Начал-то со сценария к фильму. На выставке 1900 года, на Exposition Universelle, по нашему, публике впервые был продемонстрирован озвученный кинофильм.

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о карме:

13 февраля 1692 года мои родственники поучаствовали в одном из самых радостных событий шотландской истории. Мы резали в составе других гостей клан МакДональдов у них же на дому. Нас позвали в гости, мы пришли, а потом зарезали хозяев. За дело, конечно. МакДональды были практически мятежниками, не хотели присягать новому королю, плюс мы им ещё денег были должны. Как тут удержаться от того, чтобы, попив и поев, не вырезать хозяев к чёртовой матери? Я и сейчас бы не удержался.

Часто вспоминаем это дело, одобрительно похлопывая друг друга по спинам. Мол, неплохо так тогда погуляли, а? - спрашиваем друг у друга. И сами же себе отвечаем: Да какой там неплохо?! Отлично выступили!

Резня в Гленко, послужившая основой для нездоровых фантазий писателя Мартина с его "Красной свадьбой", лютоволками, Старками и прочим заснеженным ужасом, для нашего семейства прекрасный повод вздохнуть, вспоминая славные денёчки.

И тут наступает момент рассказать о воздаянии за произошедшее.

Как это почти всегда бывает, воздаяние за грехи всего рода обрушилось на меня. Резали МакДональдов все вместе, а расхлёбываю последствия только я.

К огромному сожалению, вырезать весь выводок МакДональдов зимой 1692 года не удалось. Некоторые утырки вырвались из нашего весёлого хоровода. Затаились и размножились. Последствия? Главное последствие стоит напротив моего самарского дома и заливает округу канцерогенными запахами гамбургеров, роял чизбургеров и прочего ада. Это то, что я называю возмездие как оно есть. Резали предки МакДональдов - вот тебе миллион зажирелых пакетов под ногами, вонь, толпы под окнами и всякая такая кромешность. Насладись.

А теперь про взаимосвязь и злую иронию. Кто открывал этот элитный ресторан? Кто резал ленточку в коротких штанишках, хищно полосовал ножом с себя размером огромный торт и катался верхом на страшном клоуне Рональде, этой квинтэссенции зла? Кто купался в лучах проплаченной славы? Кто, раздувая младенческие, но чувственные ноздри, совершил первый в Самаре заказ "большой картошки" ? Правильно. Мой сын. Георгий Джонович. Прямой потомок всклоченных упырей, резавших МакДональдов 13 февраля 1692 года. Вот что такое историческая взаимосвязь в моей семье.

И как после всего этого оставаться в разуме?

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о начале Первой мировой войны:

30 июля 1914 года ( Франция не объявляла даже всеобщей мобилизации, а, напротив, отодвинула свои войска от границы на 10 км, послав нам телеграмму "крепить мир") Берлин предложил Великобритании оставаться нейтральной, если Германия не будет нападать на Францию, а ударит только по России. Британское правительство с гневом отбросило германские условия как бесчестие! "Мы не могли бы обсуждать даже и сделку за счёт Бельгии", не то, что за счёт наших остальных замечательных союзников.
1 августа ( в день объявления войны Германией России) министр иностранных дел Великобритании Эдуард Грей вызвал посла Германии в Лондоне Карла Лихновского и предложил следующее: Англия сохраняет нейтралитет, если Германия пообещает не нападать на Францию, а нападёт только на Россию.
Вы разницу чувствуете? Ощущаете её?
Этот шаг Грея в Берлине встретили в положении полуприседа от радости.
Многие ведь до сих пор не верят в то, что у России был реальный шанс остаться один на один с врагами. Франция ведь тоже ожидала нападения на себя, она не хотела объявлять войну Германии и Австрии из-за русско-германских противоречий и каких-то сербов с их манией величия. А по плану Грея всё выходило чудесно. Россия уже воюет. Франция только мобилизуется, Германия даёт гарантии ненападения на Францию, Англия объявляет о своём торжественном нейтралитете. Немцы и австрийцы раскатывают Российскую империю, используя германские силы, забронированные на западе, перебросив их на восток. Или не раскатывают, а погрузятся в изматывающую мясорубку на востоке.
Кайзер был в восторге! Франц-Иосиф, проинформированный из Берлина об иницитативе Лондона, тоже взбодрился до крайности. Петербург несколько растерянно молчал. Франция в лице своего посла Камбонга ограничилась указанием на то, что в случае победы над Россией, усилившаяся Германия всё равно нападёт на Францию и тогда Лондон будет ждать (будет Лондон ждать, да) возмездие от победившей Германии или победившей Франции. Что там за возмездие посол не уточнял. Понятно, что никакого возмездия от двух обескровленных государств Британии не грозило бы минимум лет десять.
Повторю - Франция не собиралась сама начинать войну с Германией из-за русско-автрийско-германских противоречий. Франции нужно было нападение Германии или на неё саму, или на Бельгию. Англия предложила решить вопрос за счёт перенаправления сил рейхвера на восток, сохранения нейтралитетат Бельгии и, соответственно, своего полного невмешательства.
Так всё удачно! Тонко, по-европейски.
Как всегда, свою чудесную партию на ударных сыграли немецкие военные. Они изловили радующегося кайзера и объяснили, тыча пальцами, что по плану ( по немецкому, самому лучшему плану на свете) первый удар должен был нанесён по Франции с обязательным вторжением в нейтральную Бельгию. Иначе, говорили генералы, это что за война такая получается? Не на два фронта, без нарушения международных норм, неинтресная война будет! Плюс нам план придётся переделывать.
Мольтке-младший даже пригрозил кайзеру своей отставкой, считая что день перемены плана войны будет гибельным для Германии. Немецкие генштабисты гурьбой носились за германскими политиками (некоторые политики даже думали прятаться от генералов), тряся папками и выкладками. План -то под угрозой! Такие сцены мы можем легко представить, посмотрев советские фильмы про сдачу цементного завода под Новый год с обязательным актёром Ульяновым в главной роли. "Ты мне рыцарский крест на стол положишь! Если хоть на день план сдвинешь! Понял, Федосеев, твою мать?!"
В тяжёлым сердцем Берлин ответил отказом на предложение Лондона. Немцы, потупясь, сказали, что всё же будут нападать на Францию, что нет сил удержать это естественное желание, лежит такая розовая, такая вся в истоме, распутная, как не напасть зольдату на такое великолепие?! И на Бельгию нападут! Потому, что по плану! И ещё потому что Бельгия тоже аппетитная такая.
Грей получил отказ из Берлина, собрал всех членов кабинета на уик-енд и сообщил, что воевать, наверное, придётся. Пригласили на встречу членов британского парламента, готовых голосовать за войну ( их не было большинство). Члены парламента готовы были начать душить Грея прямо в кабинете, но тут на открытии сессии парламента в зал вошёл неприметный человек и сообщил, что германские войска только что вторглись в "маленькую, бедную, обиженную Бельгию". 3 августа британский кабинет решил объявить войну Германии, используя мотив (подчеркну) защиты Бельгии. Три министра британского правительства немедленно вышли в отставку в зак протеста против такой несправедливой войны. Из-за какой-то там Бельгии. 3 августа в Берлин послали ультиматум британской стороны. Что было в британском ультиматуме? Требование прекращения войны с Россией, требование гарантий для Франции? Нет. В ультиматуме было требование соблюдать нейтралитет Бельгии. И всё. На этот сентиментальный ультиматум Германия даже не ответила, потому что у немцев был всемогущий и жестокий план! И только 4 августа Грей отправил в германское посольство письмо о том, что Великобритания находится в состоянии войны с Германией. Понимаете, письмо он послал, ладно под дверь не подсунул. Никаких нот, никаких волнующихся и плачущих послов ( как было у нас с Пурталесом). Письмо направил, расстроенный был.
Вот с такими союзниками мы поехали бить городских. Естественно, за счастье такое надо платить и к 1917 году Россия была должна союзникам 17 годовых бюджетов российской империи. Которые большевики платить отказались, негодяи.

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о либерализме:

Либералы пришли к власти в империи Габсбургов в конце 60-х годов 19 века. После двух унизительных поражений в войнах с Францией, Сардинским королевством и Пруссией. На пороге развала империи, растерянности и общего упадка.
Когда либералы добились избирательных прав для подданных Франца-Иосифа, когда народ стал выражать свои политические мечты и социальные устремления через голосование, то первым делом, выбрал в Вене бургомистром человека по фамилии Люгер. Такого антисемита и популиста, сторонника народной простоты и всеобщих спевок на лужайках, что император, нарушая все демократические установки, этого бургомистра попёр, не допустил до управления городом, в котором 10 процентов, например, евреи были. Фрейд по этому поводу очень радовался. Через сорок лет Фрейда из этого города выкупит Мария Бонапарт, внучатая правнучка Наполеона. В буквальном смысле выкупит, за деньги.
Естественно, что все-все либералы возмутились. Как и народ. Это ведь попрание свободы выбора. И через два года Люгер стал-таки бургомистром. Но к тому времени народ в демократическом порыве, организованном либералами, насочинял себе целый букет национально-христианско-социалистических партий, проведя их в парламент. Так что Люгер на общем фоне закипающего народного мозга смотрелся как-то даже скучновато.
Либералов народ перестал выбирать первыми. Хотя либералы очень старались и даже водопровод построили, создали нынешнюю Вену, пустили трамваи, победили эпидемии холеры и обустроили парки. Организовали либералы народное образование, кассы взаимопомощи, сказали публично, что и мадьяры, и даже чехи - это люди хорошие. Много чего наделали, даже с избытком. Зашифровали на главной улице Вены всю мировую историю, например. Парламент - он должен быть в греческом стиле, ратуша - в готическом, университет в стиле Ренессанс и так по списку. Идея-то красивая, как и нынешние евро с их архитектурно-стилевыми номиналами.
Либералы были образованные, хотели нравится истории.
Красота и смыслы народу тоже нравились, но не так, конечно, как призывы к единому германскому духу, всемерному сплочению в мощных рядах и вагнеровские громы про Зигфрида, "обладающего единственной великой добродетелью - германской силой!"
Потом народ стал говорить, что империя - это хорошо, а либерализм - это не очень хорошо, так как не даёт народу ощущения единства. А ощущение единства народу даёт общая вера, общий язык и единый миф о великом предназначении.
Потом народ немного помаршировал, потом повоевал, потом пометался, а потом встретил, наконец, цветами того, кто дал им единую веру, единый язык, единую идею о предназначении. И народ снова замаршировал и стал петь. Потом этот народ стал воевать снова. Потом этот народ бомбили другие народы, у которых тоже было предназначение и больше самолётов. Потом этот народ стал тихим и добрым. Но снова упорно выбирает тех, кто говорит, что народу нужна единая вера, единый язык и идея о предназначении.
Не народ плохой. А либералы. С их девизом: "Знание делает свободным!" Ведь фраза "Wissen macht frei" - это лозунг великого немецкого Просвещения.
Махт фрай, как оказалось, много что ещё: терпение, например, махт фрай не менее эффективно. В Вене, например, решили, что и труд отлично делает свободным. И австриец Лоренц Диффенбах так и назвал свой роман: "Труд делает свободным". А в церкви говорили, что "Истина делает свободным". Но что такое истина, где она, в церкви говорили тускло. Идея труда для Вены оказалась ближе как-то. В Европе "труд как яркое наслаждение" вообще фишка германская.
Когда либералы с народом общаются в манере приехавших в деревню столичных учителей-исследователей, зажимая платками носы, народ выбирает в сельсовет не либералов, конечно. А тех, кто веселее либералов, позадорней. Кто с пониманием...

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о телефоне русского императора:

Сейчас пойдёт разговор о, например, июльском кризисе 1914 года. И это ещё многим повезло, потому как могу я сейчас завести речь про мегалитические сооружения.
Чтобы такого написать, чтобы сразу ошеломить незаинтересованного читателя?
Напишу-ка, сославшись на "Воспоминания" министра иностранных дел Сазонова (публикация 1927 года), вот что: в Петергофском дворце, где в июле 14-го жил государь-император, был один телефон ( ОДИН ТЕЛЕФОН ). Страна движется гибельными прыжками к началу войны с Австрией и Германией, позиция союзников не до конца определена, катавасия с принятием решения о том, какую мобилизацию проводить, в самом разгаре. Дирижабли на вооружении, дредноуты, аэропланы, бронеавтомобили. У безоговорочного властителя Российской империи в Петергофском дворце стоит единственный телефон. И знаете, где этот телефон стоит? В кабинете государя? Нет. У адъютантов? Нет. В спальне? Нет.
Единственный телефон в разгар кризиса, на пороге многомиллионной человеческой жертвы прогрессу империализма, стоит в комнатке камердинера. Внимание. Под лестницей. В комнатке камердинера, под лестницей стоит аппарат, по которому могут звонить военный министр, министр иностранных дел, нач. Генштаба.
И для разговора с ними государь иногда (!) спускается в комнатку к камердинеру. Т.е. понятно, да? Отношение государя к своему кризисному штабу (Янушкевич, Сухомлинов, Сазонов) понятно? Он с ними разговаривает по телефону, спустившись в комнату дворцового камердинера. Спускается под лестницу, чтобы поговорить с министром иностранных дел. Вернее, с министром он по телефону не любит разговаривать, министр не нравится императрице, императрице нравится Янушкевич, который звонит государю, государь спускается в каморку под лестницу, нач. Генштаба просит принять министра иностранных дел. Такой комплементарный механизм принятия решений. Когда ситуация менялась почасово, а иногда и поминутно.
Я вот только не знаю, а камердинера просили из комнаты выйти или разговоры о судьбах четырёх империй, нескольких королевств и одной республики велись при нём, при камердинере? И чем занимался камердинер в эти минуты? Моя фантазия рисует разнообразные картины на сей счёт. Вот я, в образе камердинера, благославляю государя на ратный подвиг, вот я приплясываю со шваброй, вот я смешно изображаю Франца-Фердинанда, вот я прыгаю лягухой пред августейшими очами, вот я марширую на месте, совершая весьма ловко повороты кругом, пугливо ем сайку, отвернувшись к окну, пока Николай Александрович разговаривает в полутьме по аппарату голосом человека, "не привыкшего говорить по телефону".
В сообщении использованы:
1.Сазонов С.Д. "Воспоминания", 1927. С.244-245.
2."История дипломатии" Т.2 М.,1945. С.794-795.
3. "Происхождение первой мирвой войны".
4. "Список придворных чинов на состояние к 1916 году".
Вся эта история с единственным телефоном у камердинера - она мелочь. Мы люди с пониманием. И камердинер - не дворник Михееич. И то, и сё.
Но все страшное, во что мы погрузились на десятилетия, началось в символическом смысле из голоса в телефонной трубке в комнатке под лестницей. По этому телефонному проводу был отдано через посредника устное распоряжение государя начать всеобщую мобилизацию русской армии, что означало неизбежную и ненужную войну.

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о первооткрывателе политэкономии Уильяме Петти:

Читаю биографию эталонного Пончика. Т.е. героя, прилетевшего на Луну с эталонным Незнайкой и начавшего своё дело честным и чистым предпринимательским инстинктом, вызывавшего у меня шквал симпатий и одобрительных комментариев.
В биографии, которую я читаю, Пончика зовут Уильям Петти. Сын какого-то суконщика, родился в Англии в эпоху Дартаньяна. Убежал Петти на флот, там ему сломали ногу и выкинули в бессознательном состоянии на французском берегу. Петти дополз до каких-то сердобольных французов, на первые деньги, которые он заработал рассказом о веселом приключении с ногой, купил себе, не поверите костылики. Которые, кстати, продал с выгодой, когда нога, несмотря на старания тогдашней медицины, зажила. Но столкновение своё с медициной не забыл.
Потом завербовался к иезуитам, притворился неграмотным, попросил обучить мудрости. Естественно, иезуиты, как волки смотревшие на английский протестанский берег, запрыгали от радости - такой симпатичный калека! он будет нашим человеком!
Греясь у иезуитов, поражая их просто нечеловеческими способностями к языкам (ещё бы, латынь-то он ещё в Англии выучил), Петти в перерывах между охмурением псов Ватикана, спекулировал морской солью, которую аккуратно выпаривал на листе, легко дыша полной грудью бризом Ла-Манша.
Соль бережно ссыпал в мешочки и закапывал на черный день. День вскоре настал - архиепископ, управлявший деревухами у побережья, ввел дополнительный сбор за соль с крестьянства. Тут на порогах убогих хижин появился причесанный Уильям со своими мешочками. Пока слуги церкви гоняли крестьян от побережья, Петти устраивал бартерные сделки с местными. Когда его подлавливали, Петти показывал всем скромную бумажку, в которой значилось, что Вилли - сотрудник иезуитского центра. Ну, понятно, что написано там было другое, но люди церкви были не чужие, все понимали. Тем более, хроменький, глазки умные, одет опрятно, его отпускали, не замечая трех гусей, перекинутых через плечо вундеркинда.
Набранное с крестьян добро 15-летний Уильям сноровисто таскал по кабакам, рынкам и горожанам, капитализируясь на глазах. Потом у иезуитов пропала три секретных атласа Южных морей, с которыми, по стечению случайных обстоятельств, исчез и сообразительный калека, отбросивший и продавший по дороге давно ему уже не нужные костылики.
Вынырнул Петти в Англии. Атласы пригодились, приняли Петти на военный флот, чтобы он занимался морскими картами и дальше. Используя интересные иезуитские наработки.
Но Петти порисовал карты, посчитал градусы и сдернул из Адмиралтейства в Париж, в котором был принят секретарём к знатному философу Гоббсу.
Покинув и Локка, Петти устроился в Оксфорде. Где изучал все, что только можно и к 24 годам стал и философом, и доктором и проректором.
Тут в Оксфорде повесили одну симпатичную женщину. Петти, как молодой Хаус кинулся к гробу, чтобы ухватить тело повешенной и продать его, тело, значит, своему же любимому колледжу. В трупах тогда медицина нуждалась очень сильно. Трупы казненных были очень ценным товаром. И Петти за товаром приехал. Слава богу, что не один, а с сопровождением. У трупа целая свора медиков устроила безобразную сцену с делёжкой трофея. Петти, пока доктора таскали друг друга за жабо, подошел к трупу и говорит: "Товарищи! А покойница-то, того, жива! И она теперь моя! Я её буду лечить! Лекарствами и беседами!"
Стал лечить Петти недоповешенную Энн Грин. Всё тщательно записывал, обтирал её, поил бульоном. Утешал. А попутно выпустил афишу о чуде, прямым организатором которого он был. Ничего себе, покойницу оживил - вот так доктор! Публика повалила к такому эскулапу валом. Из Лондона приезжали. Петти всех лечил за приличные гонорары, приличные гению оживлений. Деньги не пропил, не прогулял, а вложил в рекламу. Заказал у журналистов столичных статьи о себе и книжку выпустил. Что-то вроде "Искусство оживления повешенных в изложении достославного медика У. Петти на основе лично проведенного воскрешения прекрасной преступницы Энн Грин". Люди стали собирать средства для ожившей. Часть денег Петти забрал себе за труды.
Потом была у Петти Ирландия.
Ирландию тогда англичане делили, все никак поделить не могли. Мешала ирландская строптивость и отсутствие подробных карт этого гнусного островка бунтовщиков. Петти, собрав деньги желающих, нанял землемеров и обмерил Ирландию вдоль и поперек, нарезал свободные земли аккуратными кусками, сопроводил комментариями. Бери - покупай! Такой риэлтор отличный из Петти вышел, что за деньги, собранные с желающих стать землевладельцами, он сам участки и выкупил. Не все могут ждать всходов, кому-то нужна срочная наличность. Вот у таких Петти и выкупал землю ирландских бунтовщиков, догнивающих на республиканских виселицах. Ирландия - это остров сокровищ, если с умом подходить и в составе оккупационной армии.
Стал Петти членом английского Парламента. Помощником и любимцем сына лорда-протектора Оливера Кромвеля. Проявил себя суровым демократом. Когда Оливер Кромвель помер, Уильям вспомнил, что республиканцем он был по принуждению, а так-то он чудотворный медик и верный короне патриот. После окончательной реставрации Стюартов занялся активно экономической теорией.
Его Карл Маркс очень высоко ценил. Выше прочих многих. Ведь Петти первым сформулировал идею прибавочной стоимости, сути земельной ренты и высчитал валовый нац. продукт в условной формуле.
Вот абзац, который заставляет замирать мое холодное сердце (можно пропустить людям с острой чувствительностью к количеству слов): «…какому количеству английских денег может равняться по своей стоимости хлеб, выставленный на продажу... Я отвечаю: такому количеству денег, которое в течение одинакового времени приобретает за вычетом своих издержек производства кто-нибудь другой, если он всецело отдается производству денег, т. е. предположим, что кто-нибудь другой отправляется в страну серебра, добывая там этот металл, очищает его, доставляет его на место производства хлеба первым, чеканит тут из этого серебра монету и т. д. Предположим далее, что этот индивидуум в течение того времени, которое он посвящает добыванию серебра, приобретает также средства, нужные для своего пропитания, одежды и т. д. Тогда серебро одного должно быть равно по своей стоимости хлебу другого; если первого имеется, например, 20 унций, а последнего 20 бушелей, то унция серебра будет представлять собой цену бушеля хлеба». Это всем нам прекрасно понятно и мы это называем сравнением прибавочных продуктов.
А вот формулировка Петти трудовой стоимости в чистом виде: «Если кто-нибудь может добыть из перуанской почвы и доставить в Лондон одну унцию серебра в то же самое время, в течение которого он в состоянии произвести один бушель хлеба, то первая представляет собою естественную цену другого…»
Петти первым формулирует некоторые ценообразующие факторы, с которыми приходится считаться современным экономистам и маркетологам: влияние товаров-заменителей, товаров-новинок, мод, подражания, традиций потребления. Пончик-то в этом толк понимал.
Еще Пончик был одним из организаторов английского научного Королевского общества, автором методики государственной статистики.
И сообщил миру поразительную вещь - люди - это тоже капитал, а не какие-то там подданные или быдлоган (кроме адвокатов, священников и поэтов - этих Петти считал паразитами в чистом виде). И людей надо капитализировать всемерно, развивать их навыки, способности и даже желания. А не просто по сычиному зырить на них с сухого государственного сука справедливости и финансовой дисциплины.
Материальное богатство Англии Петти оценивал в 250 млн. фунтов стерлингов, но к этому предлагал добавить денежную оценку самого населения в размере 417 млн. Эта парадоксальная идея глубже, чем может показаться на первый взгляд: Петти искал способ как-то оценить размеры личного элемента производительных сил — трудовых навыков, сноровки, потенциала развития техники. За это Маркс называл Петти - "нашим добрым приятелем", "умницей и бескопромисным талантом".
В конце жизни Петти, трижды отказавшись от предлагаемого им королем пэрства, полюбил приезжать на берег и смотрел на море, пересыпая песок из руки в руку. У ног его лежал костыль.
Позже Маркс назовёт Петти "экономическим Колумбом, первооткрывателем политической экономии". Дедушку политической экономии, как мы прекрасно знаем, сначала убили в засаде, от которой он отбивался шпагой и кинжалом, а потом по приговору суда телу дедушки политэкономии ( Антуану Монкретьену де Ваттевилю) пришлось пострадать отдельно: кости размолотили жерновами, тело сожгли, пепел развеяли. Политэкономия тогда была интересной наукой, вызывала много споров, дискуссии были живыми.
Отказ от пэрства не помешал Петти стать родоначальником графов Шелбернов и маркизов Лэнсдаунов. Живительным корнем всех этих будущих премьеров, вице-королей и министров. Потомков сына суконщика и пятнадцатилетнего калеки со способностями и живыми инстинктами нормального Пончика на нормальной Луне.

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о Чехове.

Что меня поражает в Антоне Павловиче Чехове?

Человек, создавший российскую городскую провинцию как культурную среду мирового значения, жил в настоящей провинции только до 19 лет. Жизнь его в Ялте - тоже не провинциальное сидение, царская резиденция в двух шагах, например. Работа после университета в Подмосковье провинциальной жизнью не назовешь, конечно.

Человек, вложивший в марево русской пригородной, безОбразной, неспешно текучей жизни каркас, описавший чаи, сады, сонную оторопь, ватные матрасы, душные кусты, пыль, хоры кузнечиков и гарнизонных офицеров, скуку, скуку, бу-бу-бу-бу-бу-бу, носился по жизни стремительно. От Казани до Сахалина, Цейлон, Гонконг, Сингапур, Европа. Можно ли, читая рассказы Антона Павловича представить, что автор был на Цейлоне? Я не был - для меня далеко и скушно, а он был. И не было ему далеко и уж, тем более, скучно на этом самом Цейлоне, вспоминал, что называется, с огромным удовольствием. И это тоже поражает в нём. У тебя неизлечимая болезнь, ты превращаешься из изумительного здорояка с румянцем и необузданными потребностями в свою тень, в портрет на школьной стене - трагедия, кровь из горла, кашель, лёгкие разъедаются каждый день, каждую секунду. Я бы уже от этого ощущения собственного повседневного разрушения загнулся, просто от представления своего распада. А Антон Павлович - нет, даже не помышлял загибаться. Жил точно, без истерик. Имение купил, школу построил. Расчётливо получая огромные по русским меркам гонорары, пошёл во время эпидемии холеры работать санитарным врачом. Вошёл в список из трёх тысяч самых богатых людей сто с лишним миллионной империи. Всегда был изящно одет, трезв, суров к русскому быту, в долг давать не любил, в Монте- Карло, в казино, играл, но аккуратно, сухо, всегда оставался в выигрыше, который всегда называл небольшим. "Зачем вы купили имение, Антон Павлович?" "Не надо же будет думать ни о квартирной плате, ни о дровах!.." Абсолютно британский, абсолютно нерусский ответ.

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о позитивности и ценности приятельских отношений:

Что-то мы цепляемся за приятельские отношения, цепляемся-цепляемся, зачем, для чего, не пойму.

В разведку ходить нам, слава те господи, не надо. Я бы лично со своими приятелями в разведку не пошёл. А приключись нужда, пошёл бы сдаваться с ними в плен, раз с разведкой не получилось. Все мои приятели очень весёлые, добычливые, грамотные люди, языки иностранные знают, физически развитые. С такими в плен сдаваться и сдаваться. Были бы мы эталонными пленными для любой орды вторжения в наши святые пределы. Все аккуратные, позитивные, подготовленные к компромиссам, переговорщики все отчаянно хорошие. На диетах все - нам паёк каторжный, может, не за счастье, но мы там его сбалансируем хвоей и очистками картофельными - будет как в разгрузочные декады. Решено, буду с приятелями не в разведку ходить, а в плен.

Возвращаясь к вопросу о поддержании хороших отношений с позитивными людьми практического склада характера. Для чего я их поддерживаю? Ума не приложу.

Позитивные? Так позитивность - это не значит "расположенность" там, "доброта", какое-то "особое понимание", "взаимовыручка".

Позитивность - это стандартный продукт Первой мировой войны. Французы первыми начали развивать у своих солдатиков, подгнивавших несколько заживо в тысячекилометровых окопах Западного фронта, эту самую позитивность. Так и говорили: "становитесь позитивными!", т.е. не выступайте там не по делу, а по делу выступайте только тогда, когда на вас сержант пальцем покажет. А не покажет - будьте позитивными пока не покажет. А как покажет, то вперёд! по свистку! на проводочные заграждения! алярм, ситуайен! ура! глори аривэ!

Позитивность - это благожелательное и смышлёное равнодушие к другим. И благоразумная, трезвая, взаимная любовь к себе. Делаешь пробежку, улыбаешься. Люди думают, что ты добрый такой, раз шлёшь всем улыбки. А тебе просто по хрен происходящее вокруг, ты же бежишь, у тебя норма, пульс, тренировка миокарда. после пробежки массаж. По пятницам хамам, чаёк зелёный, растяжечка. Физкультура ежедневная обстоятельная. Побольше клетчатки. Телевизору - нет. Драматизму - бой. Больше пластики. Как можно больше гибкости в суставах и связках. Витамины. Что я говорю? Все ж вокруг такие.

Про поддержание доброжелательных отношений между приличными людьми я историю одну знаю.

В октябре 1929 года в Академию Наук СССР пришла специальная комиссия. Правительственная. Из ОГПУ. Академики в академии были ещё старого образца, вызывали вопросы. И первым делом комиссия пошла в бибиотеку Академии, справедливо полагая, что основное зло там. И, как полагается правительственной комиссии, не ошиблась! Зашла комисии в комнату № 14 Русского отделения бибиотека и, будьте любезны, кащеево, змеючье яйцо сыскала немедленно. В команте №14 лежал конверт. Нет, не так. КОНВЕРТ!
А в конверте знаете что? В зловещем конверте лежал подлинник отречения государя-императора Николая Александровича. Но этого мало. В этом конверте лежал и контрольный выстрел в голову - подлинник отречения брата Николая Александровича - Михаила Александровича. Вообразите, какой кошмар!

Просто змеиная кладка какая-то, а не комната №14. И высиживали этот змеючий клубок академики. С понятными правительственной комиссией целями. Ясно же, что перед нами монархический заговор всех этих плешивых и слепых дегенератов со степенями. Царя хотели призвать, путём поглаживания конверта трясущимися руками.

В Лениград по этому поводу приехали два известных душеведа Петерс и Агранов. Арестовали ночью народу всяческого. Народ, один из представителей которого и сдал заблаговременно ОГПУ всех из комнаты №14, стал давать показания, перебивая друг друга и поправляя протоколы. По зиме, по снежку свежему хрустящему взяли, наконец, главных упырей - академика Платонова и академика Тарле. Приговорили к ссылке. Платонова направили в Самару, где он через три года и помер. А Тарле - в Алма-Ату.

По возвращению из ссылки Тарле прекратил всякое общение с видным юристом-международником (прекрасная профессия для 1932 года) Грабарём - братом художника. Все спрашивали, а отчего, а почему? Корней Чуковский спрашивал, он с Тарле дружил: неужто, именно юрист Грабарь всех посадил, застучал? А Тарле ответил, что Грабарь-юрист, когда был в Ленинграде, испугался и не зашел навестить жену Тарле. Вот и всё - сказл Тарле и посмотрел внимательно на Чуковского, - вот и все.

А мы тут бережём что-то, боимся одни остаться, ага.

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин о местном самоуправлении

Когда на робкой зоре плейстоцена я трудился старшим ночным истопником при градоначальстве, я всегда говорил приходившим в мою подсобку людям, что им надо дорожить своей работой.

Заходит ко мне чин с державной печатью на лице, на котором ещё пять печатей, спрашивает у меня, неспешного мудреца, как, мол, как?!! жить-то?! когда кругом такое?! неблагодарствие со стороны начальства, утеснения со стороны колег и ненависть народных масс?!

А я, вытирая руки о ветошь, ему неспешно говорю, с выволокой в голосе, как дед мой говаривал: "Люби работу, она тебе заместо мамки..." И зажав папиросу в золотых (ну, не совсем так - там через один золотой, а через один - нержавейка) зубах, рассказывал какую-то поучительную историю в моральном ключе.

"Вот, например, Багдад", - говорил я, отхлёбывая из кружечки, - "К 19 веку сложилась в Багдаде какая-то непростая городская ситуация. Почти как в Самаре нашей, только попроще. Багдад он ведь как? Он входил в состав империи османов. Но правили в Багдаде мамелюки. Из грузин, преимущественно. Мудрый народ, я тебе скажу... И вот один из правителей Багдада, Дауд такой, он решил городом управлять красиво и размашисто. Для начала решил всё украсить самым шикарным образом. А где деньги взять? А с бизнеса, с бизнеса, родимый, откуда ж ещё брать? Империя-то турецкая, трубы нет, брызги от нефти не долетают, поэтому бизнес надо курочить. И стал Дауд курочить бизнес. Начал прямо с англичан, они там в Багдаде окопались и соки сосали из народа. Англичан взял штурмом, на деньги, которые случайно на английских развалинах нашлись, армию себе собрал, навроде добровольной народной дружины, только за деньги и с ружьями. Дружинники с ружьями стали служить очень хорошо, храбро, любо-дорого. Кормились с того, что грабили проезжающих. Город украсился необыкновенно! Потом проезжающие кончились. И Дауд послал в центр письмо, что, мол, деньги кончились, посоображайте там насчёт моего городского бюджета. Султан посоображал и послал в Багдад человечка одного, навроде как ревизора. Такие граждане в Турции назывались капчи - тайные убийцы с официальными корками от силовиков. Дауд штук пять этих капчи переловил, одного за другим. А на шестом понял, что с центром как-то не залаживается связь. Не хочет центр решать проблемы провинциального муниципального образования. А раз так, то Дауд объявил о своей независимоти от жестокого Стамбула и создал своё государство, которое назвал просто: "Счастливое Вавилонское царство".

И всё было бы славно, но только денег от этого не прибавилось, а горожане к этому вопросу крайне чувствительны и стали бухтеть. Вдобавок Стамбул направил Дауду сменщика - такого же, примерно, масштабного деятеля по имени Али. Али-то жизнь знал. Он теперь новый правитель Багдада, но в Багдаде об этом не знают, а те кто знает, готовят Али очень горячую встречу. Раздает дружинникам патроны. И Али собрал по дороге группу поддержки в 10 000 человек арабов, которым все равно куда было ехать лишь бы пожрать где найти. И с такой делигацией новый Али приехал к старому Дауду. А Дауд решил, что плоды его градоправительства не должны оставаться какому-то неместному. Не для того годы своей жизни тратил Дауд. И приказал Дауд открыть на Тигре и Ефрате шлюзы. Затопило всё очень качественно - до Мосула. Плюс полбагдада ушло под воду. А на сухой половине, конечно, начался какой-то мор, кругом же болото установилось. Горожане мрут от эпидемии, Дауд сидит в цитадели, тут и голод очень кстати начался - урожай-то смыло. Плюс Али посадил своих голодных арабов на плоты и осадил город. Внутри города Дауд и помирающие горожане, а вокруг города Али и помирающие арабы. В Стамбуле даже дыхание затаили, а ну как что кошмарное произойдёт? Не пострадает ли вертикаль власти?! Но произошла только саранча, людоедство, сжигание людей в домах, тысяч пять утопили в новом болоте, ничего такого уж очень страшного не произошло. Вертикаль выстояла. Просто ротация кадров по горизонтали имеет разные формы.

И так вот несколько месяцев обстановка разрешалась. Дауд в закопчёной цитадели, на улицах города голодные да собаки, вода в болоте загнила, небо со звёздами над головой, моральный закон внутри нас. И Али сидит в своей палатке и тоже как-то недоумевает. А уж как горожане удивлялись всему - словами не передать.

И Дауд, и Али писали в это время красивые стихи. Не для кого-то, для души. Обстановка способствовала.

Потом, конечно, Дауд сдался и ушёл в Стабул на повышение. А Али принялся реконструировать Багдад, для начала, взорвав оставшуюся в относительной целости после проглодавшихся арабов половину города.

Это во времена Пушкина было, чтоб тебе понятней было. Для нас с тобой -недавно. А закона о муниципальных образованиях не было - вот и плоды, понимаешь?!

Вот что значит власть и удержание власти. Вот что значит любить сво дело и не щадить себя... А ты расстраиваешься из-за какого-то вшивого уголовного дела. Ободрись и дерзай впредь. Люби работу, ты ведь её для людей, не для себя...слёзы, прочь! Верю в тебя!"

За такие беседы мне платили деньги и кормили в столовой.

источник: World History. Presented by Джон Шемякин. автор: Лемодор

Джон Шемякин. Из ЖЖ
Утешали вчера разводящегося друга Николая. Доказывали ему на примерах, что половину того, что хочешь от женщины, можно получить до свадьбы, а вторую половину и вовсе без женитьбы. В угаре сочувствия спустились в подвал детских переживаний. С привлечением детских воспоминаний можно доказать всё. Сидишь себе и просто врёшь. Но в этот раз решили рассказать Николаю правду про семью.
Это только кажется, что нас с бесполезным Федюниным нашли на трамвайной остановке, довольно небрежно завёрнутых в газеты, и сразу в окопы. У нас был промежуточный этап, когда общество пыталось нас как-то употребить во благо. Это был детский сад. Потом усталое общество от нас отошло.
Когда я и кандидат юридических наук Федюнин ходили в один детский сад на Волжском проспекте, мы были выставочными образцами. Нас показывали другим обитателям сада, их родителям, шефам из обувной фабрики, санитарным врачам. Я думаю, что если бы у воспитателей было больше времени, они показывали бы нас вообще всем без исключения в округе, вынимая из отсырелых мешков. Я отвечал в шоу за направление " что происходит с непослушными детьми", а Федюнин нёс бремя ответственности за всех мальчиков, которых позабыли забрать родственники. Вокруг нас бродили сопливые, лишаистые, гнусные по природе, нервные собратья. Заики, энурезники и прочие засранцы. Бери любого за шкирку и показывай сколько влезет всем желающим. Но нет... Показывали только меня да Иннокентия. Мы жили в этом саду на правах запаха тухлой рыбы. Нам и шкафчики выделили такие, что иной воспитанник повесился бы в таком. У Федюнина на шкафчике было изображено кровавое солнышко с толстыми лучами. Под таким солнышком хорошо бы смотрелись два обнявшихся напоследок камикадзе. А у меня на шкафчике было изображено продолговатое коричневое. Воспитатели сухим голосом называли это "картошка". Не каждый обрадуется такому весёлому шкафчику с куском собачьего помёта, а я ничего, не жужжал. Прятал там огрызки печенья и куски сэкономленного хлебца. Любил перекусить в свободную от злодеяний минуту, успокоить нервы.

Со временем мы вошли во вкус нашей специфической популярности. Я купался в лучах славы некрупного злодея с замашками нравственного дегенерата, а Федюнин вовсю пользовался своим положением забытого на посту. Был дерзок в высказываниях. Кусался. Произвольно вёл себя с нашими женщинами и их ценностями. На Иннокентия наши женщины смотрели, забыв основную заповедь "открытыми должны быть или глаза, или рот". Ещё Федюнин травил мальчика Семёна. Если за Федюниным изредка приходили какие-то небритые соседи, свидетели его самозарождения на коммунальной кухне, то за Сёмой каждый божий день являлась вся его семья: папа, мама, бабушка и старшая сестра. Чудесные чистые люди из мира уюта и покоя в декорациях дедушкиной библиотеки, пахнущей профессорскими тапочками. Конечно, негодяй Иннокентий не мог спустить такое. И вот, что называется, однажды...Пока Сёму одевали в восемь рук, пока его гладили, целовали в пушистую головку и радостно расспрашивали о том, как Сёма провёл день, что кушал, с кем подружился, Иннокентий молча собрал все самые козырные игрушки в охапку и пошёл горько прощаться. Вид Федюнина в его вечно полуспущенных колготках и байковой рубашке в рубчик заставил бы рыдать и биться в раскаянии любого закоренелого висельника. Настолько в Иннокентии в этот момент было много детского горя. Прижимая к груди пароходик с синими трубами, Федюнин несмело подошёл к сёминой свите и произнёс, опустив ресницы: "Вы за Сёмой пришли, да? А за мной не пришли пока...Буду здесь играть с игрушками. Долго". Последнее слово было адресовано Сёме и пронзило его насквозь. Кеша сел напротив собираемого в путь и принялся усиленно играть с пароходиком, из-за которого они с Сёмой дрались каждый божий день в последнюю неделю. Реакция Семёна была непередаваемой. Он рвался к Федюнину и хрипел. Уволокли его за ноги, полуодетого и красного. Что называется, это не наркотики, это - инсульт! Характерно, что тогда больше всего Семён ненавидел свою семью. Я наблюдал всё действо, лакомясь огрызками из своего картофельного шкафчика, и анализировал.

Джон Шемякин. О контексте.

Один раз Федюнин попросил в ресторане на каком-то крае Норвегии базиликового оливкового масла. Это произошло после посещения нами фермы, на которой коровы, такие, знаете, жизнерадостные коровы жрут рыбий фарш с бошками. Вместо сена и прочего силоса. Просто наяривают сельдей коровы. Или не только сельдей, я в размешивающий чан заглянуть два раза успел только.

Первый, когда мне показалось, что в чан упала моя полиэтиленовая шапочка, а во второй раз, когда окончательно убедился, что шапочка моя в чане. Думал, что взвоют сирены! Прибегут свирепые дояры в ярких резиновых сапогах и дело может кончиться тем (зная Фендюнина), что меня в этот чан и замешают ещё для питательности и в воспитательных целях. Федюнин умеет всегда тактично отойти в сторону. Есть за ним такая приятная черта.

Так вот, отдышавшись от северной коровьей фермы, на которой коровы жрут улов из сейнеров,сели мы в ресторан с несколькими перечёркнутыми буквами в названии. Федюнин, пока я боролся с дурнотой, спросил на своём искристом иностранном языке, в который в разных долях присутствует английский, немецкий, испанский, язык дельфинов, отчего-то финский и такое знаете эмигрантское немного картавое присвистывание на сочетании согласных, этого самого базиликового оливкового масла.

Небо висело просто под нами, облака можно было трогать, Федюнин выпил всего-навсего бутылку аква-виты, так, разминка. Правда, я и сам хватанул с промозглого ужаса порцию чёрной непрозрачной водки. Ну, никак не тема для базиликового масла. Нет контекста. Его ент. Есть пение, пляска, вбивание гвоздей в столешницу кулаком ( Кеша это любит), мой армрестлинг с желающими, потом молчаливое женское согласие и пробуждение в причудливой комбинации.

Я только успел сказать Федюнину, я только успел обратить его внимание, пока официантка основательно наступая на всю полноту ступней, удалилась, что последний раз здешние обитатели оливковое масло пробовали при осаде Палермо, в 12 или 13 веке, в раскалённом виде льющимся на их белокурые головы, лезущие на штурм.. Что, может, память вытья и катания под стенами, царапая себе разъеденное лицо ногтями, ещё жива? Что стоит только произнести негромко «оливковое масло» и городок несколько преобразится. Мы станем первыми православными мучениками в сих диких местах, если найдут потом в коровьем фарше от нас хоть что-то православное.

Но тут нам вынесли, не поверите, двухлитровую бутыль, протёрли её, распечатали её, вставили в неё дозатор, молча поставили на стол и приняли основной заказ: картошку и пирог с рыбой и говяжьей печенью.

Выпив ещё бутылку аква-виты (это алкогольный жидкий картофель со специфическим запахом немецкой оккупации и зачем-то тмина), Федюнин вылил треть бутылки масла себе с миску, накрошил туда хлеба, намял картофелю, вонючей салаки и сказал, что это любимое блюдо и его архангельская бабушка научила так делать.

Я прекрасно помню архангельскую бабушку Федюнина. От неё можно было ждать многого. Меня она научила прятать сигарету «Прима» горящим концом в нос. Я тогда в пятом классе учился – мне пригодилось. От неё у Иннокентия Сергеевича достались по наследству руки, способные накрыть глобус целиком, упрямство и серые красивые глаза, которые он регулярно украшает кровавыми прожилками хорошо поскитавшегося викинга.

На бутылке с оставшимся оливковым маслом нас попросили оставить подписи. Я стеснятся не стал и подписался "Лучано", а Иннокентий присобачил поднесённым скотчем свою визитную карточку на сэкономленном шведском языке.

Потом мы смотрели на бушующее море. Потом пошли на местные танцы и скоро снова смотрели на бушующее внизу море.

А, может, правда бабка Федюнина была любима итальянцем, думал я, кутаясь в барбур. Всяко ведь быть могло. Хер его знает, что за мир, в котором мы живём. Я, полу-шотландец, полу-непойми какой маньчжурско-мордовско-немец. Федюнин - помор с тоской Базиликаты в душе. И будем мы скитаться, пока не найдём себе покой у ворот какого-нибудь недорогого пансиона для брошенных судьбой на ветер старичков.

******О как бы я была хороша в 18 веке, с их размеренной жизнью, непревзойденной внешностью и галантностью статской леди… Отрыл всех родственников, живущих в стране… Моя карьера делала успех. Голова разрывалась от хороших выражений с вашей стороны… Как всегда я на высоте от твоего хлеба… Прошло много времени с тех пор и он научился чувствовать аромат духов каким-то своим особым чувством утонченного мужского достоинства и чести... Она всегда заказывала своё любимое кофе… Прочитал твое последнее письмо, пропитанное вкуснейшим шоколадом… Наша страна имеет все сезоны года… Её муж избил будучи в положении… Очень жаль, что человеческие ценности приобретают совсем иную форму общения… Вадим был яркой натурой с голубыми глазами… О да, у него шикарный одеколон, запах просто превосходит все ощущения… Добавить ароматического масла, растереть его с кожей и наслаждать полученным удовольствием… У каждого должен быть свой конец, а не насильственный извне... Мой организм не справился с теми увиденными эмоциями жизни... Неизбежное рядом всегда, главное, чтоб это было не так часто… Даже не знаю как расцеловать тебя… Она вертелась и утопала, и снова любила и целовала… Небо, а примешь ли ты меня со своими чистыми уже мыслями?******

Наталья Белюшина «Полный апофеоз конца»

Я решила создать идеально бездарный, концентрированно графоманский текст. Поскольку написать его самой мне не под силу, я взяла фразы и предложения из разных сочинений моей любимой графоманки и как следует их перетасовала.

ПОЛНЫЙ АПОФЕОЗ КОНЦА

Нет искренности, нет души, нет жизни, все ушло в такую глубокую рану, в которой хочется раствориться. Ту малую часть разрешительных запретов, я давно похоронила за своим шкафом, когда играла в куклы в детстве. Мне показали чудотворную икону, у которой внутри навешано кучу золота. Каждая книга была сделана как древность, обложки сияли золотом, и от них исходил запах типографской краски. Рядом поставили мусорку для мусора. Но ничто не длится так вечно. Те бактерии, которые скапливаются в тапочках от ног, могут потом вылиться не в очень хорошее заболевание.

Переписывались мы с ним недели две, он само восхищение моей жизни. Но когда я его увидела, я застыла как вкопанный столб. С ужасом мои волосы зашевелились на голове. Красивая внешность с усами привлекает больше, чем полная неопрятность человека... Я знаю цену себе, как личности и никогда не позволю, даже неименитой букашки заделать мою женскую гордость, а уж тем более овладеть моим самолюбием и показаться эдакой букашкой во Вселенной. Твой внешний облик меня уже не притянет как раньше, твой духовный мир умер для меня давно, давай расстанемся друзьями и больше никогда меня не посещай. Каждый мужчина всегда должен бриться, ну это просто патетика жизни. Отдаёшься человеку душой, а тебя поимеют раз десять.

До этого она встретила молодого и красивого Толика, которые просто её боготворил, благо токсикоза не было и все проходило гладко. Она всем своим трепетным и нежным телом хотела дать понять, что она вовсе не такая. Привыкнув к такому образу жизни, её душа уже летала на совсем других вертикалях. Тут Надя начала более углублённо смотреть на себя в зеркало. О как бы я была хороша в 18 веке, с их размеренной жизнью, непревзойденной внешностью и галантностью статской леди. Ты протягиваешь руку и тебе её целуют всю до конца. Я могу гордо пройтись по авеню и ни одна собака мне не сделает замечание, а почему сегодня у этой леди разные одеты носки?

В совсем небольшой деревушке, на окраине города жил почти старый дед. Мирея могла просто часами наблюдать за ним спящим и ласкать его нежное, гладкое тело. Каждый мускул был настолько совершенен и красив, что им можно было любоваться часами, не отходя от его совершенного тела. Её нежная, шелковая кожа скользила по всему его телу. Любовь она словно кошка прирастает когтями к коже.

На меня смотрели огромные голубые глаза и нельзя было назвать её совсем старушкой, потому что возраст выдавали сами руки. Авдотья, помолясь, встала, вышла в горницу, увидела старенькую женщину на вид. На первый взгляд и молодой то трудно её назвать было. Отец Силантий давно не мог уснуть, все думал как лучше поступить с приёмышем. А куда его денешь то, вроде и не маленький и небольшой совсем. Для отца Михаила тоже комнатка нашлась, вырубился как младенец. Нежно касаясь его маленького друга, ей казалось, что это сам идеал её души и тела.

Эдвард проснулся уже далеко за полдень, и в какой то момент, что уже почти полдень. Он всегда молился перед заутренней, он был таким забавным, но и одновременным смешным. Он мгновением ока собрался. Совсем снизошел до нищеты. Отрыл всех родственников, живущих в стране. Пришлось преодолеть много трудностей, встретить много припонов властей и не сразу получить согласие на остров некоторых экспонатов. Мы все носим маски жизненных проблем. А у нас всегда смотрят на то, как человек одет внешне.

Ведь мы с тобой демоны вожделенные, не так ли, дорогой? - сказала одна из его слуг и медленно своим змеиным языком облизала его губы и щёки, спустилась медленно вниз и доставила удовольствие Господину. Но в этот день отец Алексей не захотел её послушать никак, вот приспичило ему в город ехать. Потом просто плавно он предложил мне работу в его фирме, которая медленно умирала. Он всегда был любителем бесплатной халявы. Не знаю куда от него деться уж, всю изнасиловал. Моя карьера делала успех. Голова разрывалась от хороших выражений с вашей стороны. Я же была молода и наивна, мне казалось тогда, что человек живет крайне долго. Надо просто за собой следить чисто внешне.

Тихая улыбка проскочила по её лицу, зашла на кухню и заварила кофе в турке. Пришлось напиться кучу кружек чая. Нет, я не сошла с ума, я вполне реально понимаю, что говорю. Вдруг произошла яркая вспышка и ослепила Мэриан с ног до головы. Тётя Маша всегда её кормила, ещё будучи подобранным котенком. А потом говорила ему понюхать их ему. Вдыхаешь аромат любви и наслаждаешься моим вожделенным телом... Ты трепетно и нежно всегда приводил мои чувства в оргазм и тебе это сильно удавалось. Ты мог вывести меня в парк и делать со мной что хотел, конечно, там было где спрятаться и уповаться моим телом. Ты всегда берешь вверх во всем.

Я навострила уши в прекрасное кафе, что есть у нас в доме. Мой живот безумно хотел есть. Прибежав домой, я вдохнула глоток тёплого воздуха в квартире. Я так принюхалась к тёплому хлебу, что совсем не хотела выходить на улицу... Как всегда я на высоте от твоего хлеба. Мой любимый Рудольф набросился на меня и зализал своим языком по всему моему лицу... Прошло много времени с тех пор и он научился чувствовать аромат духов каким-то своим особым чувством утонченного мужского достоинства и чести...

Лёгкой походкой небытия она скромна спустилась с лестницы. Она всегда заказывала своё любимое кофе. Оно было безумно крепким, а булочка столь хороша, что часто к ней присоединялись мужчины. Она всем свои полуобморочным состоянием выражает свободу души. Внизу варится ароматное кофе, я наслаждаюсь этим запахом. Оно сводит меня с ума, и я ясно представляю Багамы когда-то. Вот и теперь, этот аромат стоял передо мной, он прощекотал все мои нейроны мозга и дошел до кончиков блаженства. Я так облизываю свои руки, я уповаю этим запахом души ароматного пирога. Булочник снизу булки печёт, а запах навеян усладой, такой аромат я в мире нигде не нюхал.

Я люблю пить тонкой тягучей струйкой такое непонятный и приятный напиток для моей души. С твоих губ потечёт капелька шоколада вниз, а я захочу слизнуть его нежностью своей души, и подарить тебе самые заветные желания моего истомного сердца. Прочитал твое последнее письмо, пропитанное вкуснейшим шоколадом. Весь шарм чудесной кожи источал аромат невообразимых фантазий и идей. Стоишь очаровательно в кафе на одной ножке, подняв другую и нежно потягиваешь чашечку экспрессо. Я скоро попробую человеческой плоти, как я ее давно не сосал.

Иногда хочется в мыслях сочинить музыку души.... Но я женщина со своими слабостями и нежностями, которые порой просто зашкаливали от ревности. Я всегда встречала тебя с легким привкусом твоей несвободы. Наверно нас раздела некая пропасть понимания в отношении взаимности чувств, но мне всегда виделись наши отношения в очень положительном ракурсе. Я ещё хорошо собой и пышу жаром, излучаю любовь и томность души. Я каждый день гуляю на нашей поляне и собираю ромашки, которые ты мне тогда подарил. Наша страна имеет все сезоны года. В своих ипостасиях иногда я захожу достаточно далеко и ни одна мысль не потревожит мою душу, если сама не захочу нарушить покой того, кто тронет меня за струнки сокровенной души, а нужно ли это? На струнах моей души ты играл всегда медленно и нудно. Твои мысли уповались мной до конца, ты стремился получить желаемое, но как же часто было все не так, не любила я такой грязной романтики. Твоя бывшая Светлана.

Как-то я услышала от соседки о бизнесе бабочек. Окунуть бы её в патовое положение. Не так просто принять в душе, что это уже совсем другой человек, тот, который уже не станет твоим прежде. Её муж избил будучи в положении. Получила большой поддых. Своим взором она решила скупить весь магазин, но это я сужу по её охвату взора. И мы вместе вышли из гостинцы в это полуденный день осени. Родственники сто лет в обед решили приехать в Москву. Подарки сыпятся повсюду. Очень жаль, что человеческие ценности приобретают совсем иную форму общения. В выходные хочется как можно отлежаться.

Еще в школе, будучи подростком, меня дразнили худышкой и неудачником. Ни одна девушка не смотрела в мою сторону, ибо я был постоянным очкариком. Люська фыркнула как последняя девчонка. Я был обречен жить в плену своего неизменнённого сознания души.
Мишка родился совсем слабеньким ребенком и проблем с ним возникло с самого рождения. Он затащил её на чердак и изнасиловал как хотел. Милочка поняла, как много она потеряла в своей жизни, как много она упустила в погоне за тем, что называется восхитительные взгляды поклонников, подарки от самых дорогих воздыхателей жизни. Алина ничего не могла понять, ведь на фото она целиком и везде одета. У неё уже был маленький любимый комочек, которого она не смогла убить в свое время, вернее сказать она побоялась сделать аборт и родила прекрасного малыша Кони. Как словно тяжелый сон, его накрыло махом. Нежно касаясь кончиками пальцев, она утопала в его густых, тёмных волосах и медленно ползла по телу, как словно нежная роза открывает свои лепестки, когда начинает распускаться в лучах яркого солнца.

Вадим был яркой натурой с голубыми глазами. Видимо он принадлежал к той прослойке общества, когда в моде были чистые воротнички и красивые платочки выступающие из под них. Несмотря на свою седину и кепочку, что свисала на бок, его очаровательная улыбка могла свести с ума. О да, у него шикарный одеколон, запах просто превосходит все ощущения. Как бы между ног у меня не потекло рядом с ним, а то такое может случиться и не выдержу даже, наброшусь как кошка для получения вездесущего оргазма. Наша страсть переросла уже во взрыв водопада. Движением грации, талии, бёдрами, тихой поступью по полу иду.

Лишь за редким исключением могут попадаться настоящие кавалеры жизни. Мишель даже и представить не могла, что в свои 25 лет привяжется к такому замечательному человеку. Мужик оказался страшным трусом крыс. Он стал её почти правой рукой. Такой взбалмашный, нежный и в тоже время грубый в ревности своей. Скупая слеза вырвалась с её левого глаза. Он пожирал её хрупкое тело, целовал самые сокровенные места. Касаясь его гениталий, Мирея просто таяла от безумного возбуждения всего своего внутреннего состояния.

Мадмуазель Николь всегда была чем то лёгким и необъяснимым существом, при котором хотелось постоянно находиться рядом с ней все больше и больше. Её утончённый вкус поглощал всё её общество, в котором она вращалась. Добавить ароматического масла, растереть его с кожей и наслаждать полученным удовольствием.

Замечтался лорд Калинтон о своих пристрастиях еды. Он стал одержим манией массового убийства жителей близлежащих деревень. Вдруг во сне слышит бульканье слегонца. Удивительный человек, со спокойной выдержкой и тонким чувством эстетизма. Тонкий взгляд, проникновенные глаза и всё это придавало ему особенное выражение во взгляде. Скорее просто показатель высокого интеллекта перед страждущими ценителями тонкого искусства... И все это в купе перед самим собой... У каждого должен быть свой конец, а не насильственный извне...

Я не знал что тебе ответить в тот момент, я просто уткнулся в подушку и скупая моя слеза вышла наружу. Какой то ускользающий взгляд пробежал между мной и тобой. Мой организм не справился с теми увиденными эмоциями жизни... Я наверно всё время хожу под Богом. Ты не хотела терпеть меня со своими взбалмашными выходками, со своими непредсказуемыми поступками на ходу. Я поднял твою голову и просил больше этого не делать. Я создавал шедевры по моим понятиям красоты. Долгие годы я никак не мог понять, что жизнь это поток сверхмощного сознания времени. Неизбежное рядом всегда, главное, чтоб это было не так часто. Одни очень любят ходить по музеем, бывать в театрах и любят вечный балет, но разве это компенсирует то, что важнее на свете?

Знаешь, я никогда, никогда не говорила тебе это навеки. Наши души никогда не разлучны. Моё сердце стучится вновь и вновь, и смятением этой тревожной ноты, я не знаю большей любви нигде, чем держать твою руку в сердце... Даже не знаю как расцеловать тебя. Я подняла глаза, я не могла оторваться от них. Нежно обнять, расцеловать каждую чёрточку на тебе. И получить истинное наслаждение души. Я иногда запросто могла тебе сказать или запросто сделать то, что тебе совсем не нравилось, я брала бокал и выливала на твое тело, я слизывала с тебя вино, а ты злился, что я испачкала тебе твои брюки и тебе придется стирать рубашку. Каждый день ты заставлял меня принять душ, потому что ты хотел, чтоб от меня пахло как от юной девы ночью... В этом моя миссия жизни. И все ждали, когда же уважаемая Марфа Степановна, размера так сказать 56, примет своей злонесчастный душ.

Поворот, движение, страсть, бросок руки и резкое завладение кистью резко остановили Нику и она присмотрелась к лицу, кто бы мог так легко и быстро схватить её за талию и руку. В щёлочку она увидела, как он медленно и верно проникает в её тело. Он приложил её голову к себе на плечо. Нежность, чувственность, поцелую, когда это было присуще мужчине в наше время, скорее только тонкому ценителю искусства возвышенна его муза и он готов для неё петь серенады.

Небо, а примешь ли ты меня со своими чистыми уже мыслями? Она глазами повела весь зал и увидела одобрительную улыбку хозяина. Чувство необыкновенного шарма и безумной, необыкновенной природной красоты завораживал всех вокруг. Она вертелась и утопала, и снова любила и целовала. Целуя, гладя, лаская каждую клеточку его тела, каждый микрон души, она содрогалась всеми конечностями своего тонкого стана.

Прошел совсем небольшой срок правления Ивана Грозного, а матушка Русь уже узнавала в нем своего тирана жизни. Может и правильно было наказывать людей смертной казнью за многие дела, но перегиб иногда был на лицо. Долго и красиво их провожали на джипах последней модели. Кончалось все как нельзя лучше, полный апофеоз конца...

Предупреждать же надо Я думала,Белюшина сошла с ума

Libelle писал(а):

Предупреждать же надо

Предупреждаю.
Наталья Белюшина. Восьмимартовское послание 2

Джон Шемякин. Из ЖЖ
Все знают мою разумную экономность и рачительный подход ко всему. Скажу Честно.

Очень люблю экономить на окружающих. Особенно на питании всяческих гостей.

"Как в санатории побывали!"- очень часто слышу я тихий шелест голосов уезжающих,-" на три размера...неделю на отрубях и жмыхах... струёй к двери просто отбросило...а шкурки же вот эти есть можно?"

Утром встанешь провожать родненьких, натолкать в котелки снегу для согревающего по утрам глотка кипятка, а они уже, перевязанные платками крест-накрест, стоят во дворе и, несколько пошатываясь, вдумчиво подсаживают себе на плечи самого маленького - высматривать через забор, когда за ними автобус приедет.

В такие минуты я их особенно люблю.

Не то что в минуты их прошлонедельного приезда, когда они рыгоча, топоча и хохоча, растирая красные лоснящиеся огромными ручищами, вваливались ко мне на скромноё подворье моё. Вроде бы немного времени прошло, а какие разительные и приятные перемены. Дух победил плоть через разумное воздержание и увеличение доли брюквы и кочерыжек в рационе.

Автобус подошёл, я что-то разволновался, выронил котелок со снегом, метнулся к шкапчику, вынес, сдувая табак и прочую ерунду, три средних куска сладкого сахару. И яблочко мочёное из кармана халата, обтеревши гигиенически, протягиваю. Яблоки мочёные в этом году мне удались, с газком такие яблочки получились, отменные. Хрустишь ими, а в носу щекотно от кручка этакого свежего. Очень бодрят и всему способствуют. Я без хрена их делаю. Только капустка на выстилку.

"Вот",-говорю,-"давайте уже прощаться! Целуйте меня и обещайте обязательно навестить в ближайшие праздничные дни! Нас ждёт столько увлекательного и неизведанного! Обнимемся же, друзья!"

Молча развернулись и гуськом захрустели к автобусу. Последнего пробовали нести на руках, но упали все втроём, шофёр ещё выбегал смотреть, головой качал. А я стою с горем на сердце. Холодный степной ветер треплет мои седые власы, вздыбленные после вчерашего посещения соседской бани, в вытянутой руке у меня дар Париса, а на глазах моих, на глазоньках моих соколиных, стоят сдержанные слёзы. Сахар я сразу за спину спрятал. Хотел сначала сюрприз сделать неожиданный, вроде как, оп-па! кто это нам сахарку принесла? лисичка?!, а потом, когда понял всё, решил вовсе из-за спины не доставать. Не хотите развивающих заданий и не надо. Найдутся ещё желающие.

Гости мои в салоне осторожно разматывают друг другу шарфы и бережно стаскивают друг другу зубами варежки. Один к окну прилип лицом и что-то мне говорит, по губам его судя. Другой, уткнулся в плечо третьему, и сотрясается, царапая скрюченными пальцами чужой рукав. Ветер с выстуженных степей нескромно вздымает полы моего халата

Джон Шемякин. Из ЖЖ

Три года назад пробурил на своих трёх сотках скважину для дОбычи подземной воды.

В загородном домовладении есть и водопровод, конечно. С моими фантазиями по части водных утех и феерий, когда языческий бог Нептун в пене и с державной степенностью в оружении толстеньких тритонов с раковинами вздымается из пруда при моём утреннем появлении, воды надо прорву, с коромыслом к колодцу не набегаешься. Особенно в зимнюю, говорю, пору с кадками туда-сюда по мрамору очень скользко.

Но водопровод меня томит. В нем есть городская скука, воспоминания о ржавой раковине и стуке по трубам соседей снизу. Хочется природного волшебства. Извлечения живительной влаги из земельных недр, уступающих натиску технического гения. Прогресса охота. Наступления, наконец, эры пара и электричества.

Результатами бурения оказался доволен.

Во-первых, наблюдал несколько раз шоу "Поиск воды посредством вращающегося в руках уверенного в себе афериста куска проволоки".

Безумно интересно. Подбегал, вырывал проволоку из рук очередного отважного мошенника. Бегал по участку, уворачиваясь от экстрасенса, с бешенно крутящейся в моих изящных кулаках проволокой самостоятельно. Судя по моим данным - под домом плещется целый океан. Я даже название ему почти придумал. Акваджония.

Во-вторых, сам процесс бурения завораживает. Что-то там крутится, ввинчивается, сипит, чернозём - ввеером, глина - пластами, лебёдка свистит, колонны проваливаются в глубь, мотор на форсаже. Я приплясываю в жиже, замешивая лакированными ботами чавкающее богатство. Оркестр даёт "Марш синегальских стрелков", хотя стоит уже по колено в водовороте и волторниста так и не отсосали назад. Взрыв! Второй! Заклёпки - шрапнелью...

И нет воды.

Вторая попытка. Третья. Соседи начали эвакуацию и понять их может каждый. Если я за что-то берусь, то "Наддай! Наддай! Ерофей руби роялю! Всё в огонь! Тащите жертвы к бурильной вышке! На отметке в семь километров пояс расплавленного золота! Оно наше!" И ворот малиновой рубахи - ррраз! до пояса одним рывком! И сам кидаешься, шатаясь, к заседелому дедовскому амбару. А тут и кобелей с цепи спускают! И в приживалкиных глазах сполох до неба...

На пятой попытке вода хлынула. Чистый, я вам скажу, сероводород и извёстка. Пить такую воду можно только на курортах, за сумашедшие деньги, среди коварных горцев, в ожидании дуэли и неминучей ночной резни на линии.

Пока силами уцелевших покорителей недр забивали явленное миру целебное чудо, пока вычерпывали, падая и обливаясь, образовавшеееся сероводородное озеро, запах въелся во всё и подмыло парник. Две недели ни до чего нельзя было коснуться, не говоря, сожрать. Плюс лопнула лебёдка. И у нас чуть было не появился свой Всадник без головы. Он, кстати, уже прошёл курс лечения от заикания и узнаёт некоторые предметы, изображённые на кубиках. Ходит почти прямо, перестал приседать, если при нём кто свистнет шутейно. И жена его меня приходила благодарить. Наладилась у них жизнь, стало интереснее, многогранней как-то, ебливость у него опять же от пережитого удесятерилась, бросил пить, читает периодику, очёркивает карандашом выступления Кургиняна.

В-третьих, мы установили фильтры. Фильтры задерживают известь и дают иллюзию, что тухлыми яйцами вода и не пахнет практически. Фильтры надо менять, звонить по телефону, записываться, ждать приезда мастера, выбегать суетливо за ворота, волноваться, звонить ещё раз, уточнять как мастер выглядит, выбегать за ворота, тащить мастера к себе на подворье... При моей деревенской жизни - это целое приключение. А мастер и новости тебе расскажет, и присочинит чего, и чаю попьёт, если ещё может. Слушаешь его, ахаешь, хватаешься за свои пунцовые провинциальные щёки!

И всё это за смешные деньги.

Боже мой,какая прелесть! И про дачу и про масло!
А про проволочки в руках-правда.Они ,как сумасшедшие начинают вращаться,ни с того ни с сего.Сами баловались на досуге.Но колодец копали там,где я просто пальцем ткнула Приехала бригада от солидной фирмы.Говорят мне:Хозяйка,где копать будем? Я обалдела и отвечаю:А что,вы сами не будете воду искать?Ну рамка...то да се...Они только поржали.Пришлось взять всю ответственность на себя.Если бы не нашли воду,то "мы не виноваты" сказали бы.
Рамками этими очень увлекались в "смутные времена".Тогда и тарелки у нас каждый день приземлялись,и бабки заменили врачей,и экстрасенсы с успехом совмещались с РПЦ.

May. 8th, 2014
8:28 AM

Заезжал вчера в банк, гордиться своей нищетой перед персоналом. Заехать сразу не смог - шла военная техника. А я её не видел какое-то немыслимое количество лет. Вот так чтобы, вживую и рядом. Смотрел на проходящие танки, на глазах очевидцев впадая в детство. После танков ползли какие-то транспортёры. Одни я узнавал, а вот некоторые нет. Жизнь на месте не стоит. Потом выкаталась какая-то несусветная каракатица, похожая на MOWAG c башней от Т-37. Вероятно, трофей с третьей русско-швейцарской войны. Потом, это когда я уже "Ура!" орал, подбрасывая в воздух подвернувшееся дитя, пошли системы залпового огня. Объяснил дитя, что это, для кого и как всё после выглядит. Всучил обратно маленького остолбеневшего идиота его подоспевшей маме, сказав, чтобы не уходили, что я у них документы позже проверю. Сам же, ликуя, смотрел на ещё какие-то тягачи с гаубицами. Всё покрашено! И впереди и сзади тонированные военные БМВ сопровождения. Или не БМВ. Вместо логотипа вкручна какая-то эмблема. Полиция по бордюрам в новой форме. Это как Анискин в "Полицейской академии-4" мастер-класс даёт. Стильно до невозможности. Женщины-полицейские головы вымыли. Что некоторая редкость, так как, надев униформу, российская женщина налегает больше на помаду. Солдатики как-то даже оскорбительно отожранные, сидят у своих аппаратов чуть ли не подбоченясь, беретики крошечные, шеи - в три наката валики. И не сказать, что очень уж молоды. Некоторые солдатики улыбались, а некоторые - нет.

В родимый банк зашёл с правильной отмашкой, в старом стиле русской маршевой классики, без нынешней, значит, порнографии, а как в старину, говорю, деды учили. Так и промаршивал до лифта, к которому повернул, искря мраморной крошкой из под каблуков.

May. 8th, 2014
8:27 AM

Изумительная проблема моего нарциссизма заключается в том, что мой превосходный, неподражаемый и всеобъемлющий нарциссизм, хоть и базируется на моей абсолютной и уникальной идеальности, очень мешает мне осознать в полной мере своё величие. Это драма. Потрясающе гениальная драма!

Завтра свадьба одного из моих домочадцев. Кажется, кого-то из юношей, не уточнял. Наверное, у сына. Я не могу отвлекаться на такие подробности. Примерял сегодня у зеркал смокинг. Крики всеобщего восхищения смог заглушить только мой собственный крик: "Дарит же миру такую красоту господь! Не вставайте с колен, господа. Так вы быстро устанете!"

Потом, пока на руках сохли поцелуи родных и случайных свидетелей, задумался о свадьбе этого, который родственник мой какой-то. Вот раньше люди клялись в том смысле, что пока смерть не разлучит нас, до гроба будем и прочее. И не врали при этом в большинстве случаев. Что значило раньше "пока смерть не разлучит нас"? Это значило "до следующего неурожая" или "до следующей эпидемии холеры". То есть обозримые были перспективы, локальные такие. Реальные. Поэтому и правду говорили перед богом. Люди дарили богу свои обещания, бог дарил людям брюкву и иногда убитого молнией козла.

Теперь же всё как-то неуловимо иначе. Мало того, что подмигиваем богу, как бы что-то обещая, так и тратимся на это. А какие деньги мы на это тратим? Деньги нам господь не дарил. А кто дарил? Вот то-то. Вот таким вот образом, значит, вступают молодые на новую ступень жизни.

По-моему, нормальный тост я заготовил. Дабалю ещё про ад, смолу и чреслобесие, которое сменится чередой измен и скандалов. Всё равно никто слушать не будет. Смокинг.

May. 5th, 2014
6:23 PM

У каждого детства свои конфеты.

Я, например, рос попеременно то в условиях бабушкиного воспитания, которые и спартанцы признали бы несколько суровыми, то в мамином монмартре. Для меня конфеты были ритуалом перехода из насупленного пейзажа с Тарпейской скалой ( по мнению бабушки, постоянно ждущей меня с нетерпением) в мир советского декаданса с изображением Джимми Хэндрикса в розовом небе с зелёными полосами. И самыми важными конфетами для меня были ребристые кирпичики в голубой аэрофлотовской бумажке.

Шоколад из коробок, торгашеские "Мишки" и всякие там "Ананасные" были результатом разгрызания мной (нетерпелив был уже тогда) аэрофлотовских леденцов. Результатом неизбежным и вторичным. Обратный путь, из блаженной безнадзорности в тиски педагогики подготовки среднего и высшего командного сотава, также сопровождался взлетно-посадочной карамелью на синем подносе. Двойственность моей натуры объяснима даже моими детскими конфетами.

Мне и музыкальный инструмент в детстве выдали такой, чтобы был удобен в скитаниях, вызывал жалость и мог прокормить липового сироту в любых условиях - флейту. Перебитый на боксе нос (бабушкина лепта в моём формировании) и флейта (мамина линия) - это сочетание, которое заставляет дрогнуть самые чёрствые сердца.

В детстве Б-ча конфеты делились на "заслуженные", "праздничные" и "негигиеничные". Заслуженными конфетами Б-ча направляли на путь его несомненной для семьи гениальности, его ими поощряли. Праздничные конфеты внушали ему мысль, что праздник - это только в семье праздник, чужие у нас не ходят. А негигиеничными конфетами А. Б-ча отпугивали от доступных соблазнов улиц и площадей. И что мы получаем в итоге? Б-ча в его домашнем уюте, его недоверчивость к миру и его прекрасную, хоть и суховатую, игру на фортепьяно.

А для Федюнина конфеты детства всегда были доказательством существования его, федюнинского, фартового бога. Конфеты в детской жизни Иннокентия появлялись случайно, бессистемно и как-то сами по себе, не за что, а просто. Из хаоса.

Кто-то, вроде, их ронял с небушка. А наш бодрый птенец Федюнин, прыжком из зарослей, в которых он деловито шароёбился сутки напролёт, эти плоды сбирал в свой мощный клюв. И славил набитым клювом удачный ход мироздания. Думаю, что дубасить в барабан Федюин начал уже тогда. С возрастом увлечение ударными окрепло. Потом появилась бас-гитара и репутация человека, странного даже в среде остальных уездных бас-гитаристов. Ритм мира, биение сердца мирового организма до сих пор очень занимает Кешу. Так он объясняет нам и своей семье некоторые свои приключения и следы побоев.

Поэтому секрет нашей дружбы прост. Мы как-то взаимодополняем друг друга.

Конфеты аукнулись в нашей жизни так, что я отвечаю за "опыт, сын ошибок трудных", Б-ч - за "гений, парадоксов друг", а Инокентий Сергеевич кряжисто сидит верхом на теме "случай - бог изобретатель". Отсюда и "открытия чудные", которые мы вспоминаем всегда с огромной теплотой, проходя курс реабилитации.

Mar. 30th, 2014
12:21 PM

И о сале. Самое вкусное сало в своей жизни, а и пожил я немало, и сала наел с небольшой курган, так вот самое вкусное сало я ел в Италии. Итальянцы как-то удивительно хорошо и изящно заготавливают сало. Нет жлобоватости во вкусе, не появляется желание притащить к себе в избу учительницу и заставить её дансе плясать со слезами на бестужевских глазах. Вот ешь итальянское сало и просто нож из рук выпадает, до того на душе хорошо. Сало у итальянцев ждёт своего часа в таких мраморных специальных ступках, переложенное всем чем надо. Разницы в сале между стеклянобаночным и мраморноступочным по вкусовым ощущениям, понятно, нет. Но вот ощущение, что с мрамора ешь, перевалив Альпы, а впереди Рим... Это, да. На солнышко италийское смотришь, прищурясь. Просто Аларих, честное слово, Атилла с сидящим рядышком Гайзерихом и каким-то фино-угром в лосиных рогах. Сидим, болтаем ногами в рваных чувяках, все в найденном золоте на грязноватых шеях, молодые, не виноватые ни в чём. И смотрим на Италию. Счас подзакусим, рога на фино-угре поправим, и начнём спуск в долину, а там всё, что хочешь, даром и твоё. А что не твоё, то сгорит. Плюс бабы красивые и умелые. Плюс сокровища мировой культуры, удобные для переплавки в красивые слитки... Как, Аларих?! Да я в востроге, Гайзерих!

Бодрит итальянское сало, конечно. С баночным салом на хуторе ощущение грядущего триумфа не приходит. На хуторе сало ешь или в угаре, когда всё кончено. Или опасаясь налёта. Или на свадьбе, т.е. в угаре, опасаясь налёта. Сало при всей своей добродушности продукт экстремальной тревожности. Невозможно мне представить, что вбегает счастливая жена и кричит счастливому мужу: "Господи! Анатоль! Мы сейчас будем есть сало, а после немедленно едем в Беарриц. Боже! Я в экстазе страстей и ожиданий! Ебанём сальца и пусть мчит нас полушливый шоффэр! Шампанского, Михеич! Шампанского! Парамон, заводи "Испано Сюизу"!" Сало едят или от трудной жизни, или от ностальгии по трудной жизни. Или от ностальгии по детству, т.е. опять-таки по трудной жизни. Что неплохо. Мы, городские, изнеженные до изумления. Надо вспоминать корни. Я вот люблю заветренный хлеб из кармана. Вспоминю много поучительных историй из своего детства. Лисичкин подарок, всё такое, сентиментальность. Плюс залежавшийся в кармане хлеб и найденный кусок колбасы - это целая буря воскресших образов, запахов, ощущений. Понюхаешь горбушку, замаслившуюся в салфетке, как у дуроведа побывал, всё детство вернулось. Не событийное, а забытое образное.
И смотрит на тебя, седого красавца с медалью, пониаающе и жалостливо.
А ты на дестство своё смотришь и обещаешь, что никогда больше, что впредь...никогда, только добро и извинения, только улыбки и понимание. И так до следующей горбушки.

О чём это я? А, вот:

Так вот в Италии как-то иначе сало жрётся. Ничего не вспоминаешь, открыт для новых чувств, нет желания валиться на спину и чтоб пели все кругом про степь

На острие удара
Mar. 13th, 2014 at 9:32 AM

За бабушкой моей ухаживал какой-то дедок посторонний. Опасный такой дедуся, подполковник. Пробор, усы щёточкой, пальто из шевро, трость. Постоянно вывешивал на доске у бабушкиного подъезда строгие объявления. Острый карандаш, трафарет, гуашь, рамка. Кратко, доступно, по пунктам. Помню осенью 91 приезжаю к бабушке. У подъезда объявление знакомой руки и родного стиля. Весь подъезд крепкий, партийный, из отставников, сталинские соколы, цигейковые воротники, на ГКЧП-шные денёчки чуть меня не повесили за утерю бдительности, разложение и просто для куражу. А тут ГКЧП сдулся, стали поговаривать о втором нюренбергском процессе, подъезд вешать меня передумал, а надумал продолжить борьбу в подполье. Потому как на объявлении подполковника плакатным пером с подводом:

ВСТРЕЧА СТАРЫХ ДРУЗЕЙ!!!
18.10.1991. 18.00.
Тема: "Вспомним дни боевые!"
Комната актива дома.
Повестка встречи:
1. Обсуждение текущего момента.
2. Доклад о международном положении майора В.П. Вахмянина.
3. Разбор персонального дела Батурика К.Ф. (семейные конфликты, дебош).
4. Танцы. Чай.

Явка строго обязательна.

П/полковник Фруге В.А.

Прихожу к бабушке, говорю: "Александра Ивановна! Ваш кавалер в безумство впал, собирает наше вороньё на тризну по КПСС, видимо".
Бабушка мне, как всегда, сощурясь и хладнокровно: "Маразматик решил стать конспиратором. Вчера спрашивал, а не знаю ли я рецепта невидимых чернил. Пропал офицерик". Она всех ниже по званию называла офицерики или матросики. Накрасила бабушка губы у зеркала, что я видел ровно три раза в жизни, спустилась вниз, подошла к объявлению милого своего и отпечаток губ прямо на фамилию. "Собьём, Джон, охранку со следа...Борделить - так на всю трёшницу! Зря ты приписал пункт "подготовка покушения (отравление, подрыв) на Горбачёва". Это дешевит комедию, Джон, дешевит..."

Это я написал не про Крым. Распрягайте, хлопцы, коней.

Mar. 12th, 2014
8:47 PM

Чем мне нравятся видеорецепты Якова Оливера? Он с едой не церемонится. Не сюсюкает, не ласкает. Не улыбается вырезке. Не лукавит с картофелем. Не причитает бухарской скороговоркой над бараниной. Хвать кролика в кулак и об стол его для начала, для порядка - раз! другой! что?! мало?! вот тебе ещё! Тушка кролика смекает, что всё! В надёжных руках она, кокетничать поздно, разводи лапы и в огонь! А Яков не унимается. Цап кусок сыра и к тёрке его страшенной. Не вынимая из пакета, практически, пармезан - вжик-вжик. А пармезан вообще ещё ничего не понял: где он? что с ним? кто кругом?! почему молча?! По колено в ботве стоит Оливер не просто так. Не нагибаясь, пучок из землицы дёрг. Об колено обтряс, чисто для проформы, и об стол опять - нна! петрушку тебе в ноздри! нна! Вчера видел лично, как Яков достал из банки оливки, руку туда по локоть, пошурудил, выгреб пригоршню, потом другую, и все-все оливки передавил ножом, а потом тарелкой ещё додавил. Оливки, понятно, в кашу! Косточки, конечно, кто куда, глупые... Но Оливер их, наверное, подберёт и молотком добьёт. До единой. Уже без камер. Раз Оливер, то фрейдизм нам в помощь, ведь оливки, оливки на столе и нож! Я Оливера ценю очень.

Я бы хотел увидеть кавказского Оливера, чтобы кинза седела ещё до встречи. Котлеты сбились в кучу и трясутся. А по кухне чтоб дикий вой: АААА!!! ААААА!!!! Каша манный!!! Куда пошёл?!! АААА!!!!

Mar. 5th, 2014
7:06 AM

Одной из моих любимых римских богинь всегда была Генита Мана. Она отвечала за рождение всего смертного. Как только у римлянина в доме рождалось что-то такое смертное, допустим, ребёнок какой-то, то римлянин хватал подвернувшуюся собаку и спешил к храму Гениты Маны. Приносить собаку в жертву и молить, чтобы "никто из домочадцев не стал добрым".

Сейчас у роддомов папаш много, видно по ним, что страдали они крепко и пришли засвидетельствовать свои муки перед другими папашами-страдальцами.

Помню, родился у меня очередной наследник мужеска пола. Услышав весть, захлопнул потрёпанные от доброупотребления святцы, остановившись пальцем на имени Вавилония Каппадокийского, святителя герульских вождеств.

Вавилоний Джонович, - подумал, - имя кассовое, может прокормить семью из пяти человек только появлением на афишах. Так и назову! Пока я ещё крепок, отобьюсь от дитя самостоятельно, а потом государство вступится, не даст забить до смерти меня Вавилонию, да брату его Хрисанфу, да ещё брату Карментину, да брату Гермогену и сестре их Эстебании Джоновне.

Приняв решение, выпил с друзьями, которые привычно слетелись на пиршество по случаю. После пиршества пошли толпой к роддому. Я уже трезветь начал, думаю, эх, стыдно как. Родился малютка- Вавилоний утром, а сейчас уже вечер, матушка его будет на меня серчать и ругать за чёрствость. Трусливо купил цветы по дороге. Потом ещё купил цветов, не помешают, думаю. Она ж мастер спорта.

Пришли, сталбыть, а кругом жара несусветная. Июль. Б-чу плохо стало, мы его чуть не потеряли в асфальтовом мареве. Федюнин взял Б-ча на закорки и мы встали под окнами родильных чертогов живописной группой "Буцефал выносит больного дизентерией Александра с поля боя" Я с букетом, Федюнин с Б-чем. Вставай рядом и фотографируйся.

Б-ч, привстав на федюнинских плечах, стал тонко кричать, перевирая имя: "Катерина! Мы пришли! Выглядывай в окно!" Мать Вавилония выглянула, увидел нашу композицию и от окна отошла. "За кипятком", - сказал я негромко в букет, - "за кипяточком, друзья, она пошла. Там для таких как я постоянно кипяток держат. Чан бурлящий. Кеша, отойди с Б-чем подальше, я приму муку кипятковую, а вы потом подойдёте, окажете мне помощь первую..." На душе продожало быть стыдно, горько и страшно.

Тут подходит ещё один папаша. С кульком ягод. Кулёк из газеты, ягоды дали сок и падает этот кровавый сок в пыль, скатываясь в кровавые шарики. Праздник. "Таня! Таня, глядь, Таня!" - на одной ноте орёт. Сам в майке, в трениках, на ногах какие-то тапочки с ромашками пластмассовыми. Выглядывает его зазноба. "Ты где был?", - спрашивает взволнованно, - "я тут пятый день тебя жду!" "Таня, я принёс тебе ягод...", - торжественно сосед говорит, - ягод, Таня..." Таня видит. Его, ягоды, меня, Кешу с Б-чем, Б-ч рот даже закрыл, так Таня на нас посмотрела. Да и Кеша поджался. Втянул свои лишние пять кг внутрь тела. "Я, Таня, принёс тебе ягод и соскучился очень..." - сосед не унимается, паузу держать совсем не может, не дожидается отзвука от зрителя, ломит напрямую. "И вот что. Ты там ешь, да? А что? Ясно, погоди. Я что зашёл-то? У тебя, к примеру, нет рублей триста?" Я успел отскочить метров на двадцать одним прыжком, отбросив букеты, что тебе чирлидерша со стажем. Б-ч спрыгнул с Федюнина очень ловко и тоже как-то укрылся, а вот Кеша сплоховал. Часть цветочного горшка по нему попала, рикошет какой-то.

Римляне были практичнее.

Со святыми упокой
Feb. 27th, 2014 at 10:10 AM

Завтракал, как всегда, с восторгом!

Из-за систематического недоедания стал ценить моменты, когда ты, каша на воде и обезжиренное молоко соединяются у чашки спитого чая. А кругом, глядь, жизнь!

Люди, сидящие рядом, наворачивают дымящиеся жирные сосиски на локти, вытирают лица блинами, хохочут над тарелками с беконом и грибами, скусывают булки горячие, запихивают внутрь булок масло завитками, обжигаются, дышат жарко булочным паром. Сыр на тарелке острый козий, сбоку мёд и виноград зелёный. Никто не ест этот сыр! Они его достают специально для пыток меня.

Один оладьи по две штуки за раз макает в сметану, щурится. Вторая диетичка ореховой крошкой посыпает. Вафельницу принесли. Запах корицы, ванили, каких-то плюшек горячих, мяса, горчицы и шкворчащих на сале яиц. Домоправительница в три смены шлёпает блины с припеком, без припека, такие и простые, и те ещё, гречишные, и кислые, и сладкие, иажурныеиплотные, и когда это закончится, и ещё с мясом, творогом и селёдкой блины...За старую веру муки принимаю.

Закрыл лицо ладонями и понял, что в ладонях моих изящных лицо помещается совершенно без остатка и много места, свободного от щёк, остаётся. Скоро одной ладонью буду лицо своё обнимать аскетичное.

Пёс с миской в зубах мечется меж приплясывающих ног, тоже проголодался, хочет лаять, но миска, миска! миска мешает! буду рычать! покормите меня, сваво пёсика милаго! дайте жрать! жрать дайте! жрать! начальники, грев где?!

Федюнин скромно спустился в кухню, запинаясь от смущения, попросил котлет, робко взял всю кастрюлю и несмело вышел. Он любит, чтоб он один и кастрюля.

А я зеленей фикуса уже. Некурящий, нежрущий, непьющий, судя по всему, идиот. Кроваваго всем воздаяния, ангела за трапезой, покарай вас всех господь...