Джон Шемякин
14 ч. ·
Чтобы понимать моё отношение к семейному воспитанию, надо вспомнить известную всем историю. Я её напомню, конечно.
Москва. Вторая половина 19 века. Купечество. Кремль. Купола. Успенский собор. Храм Христа Спасителя.
У каждого храма имеется староста. Один староста - миллионер-чаеторговец. Другой староста - миллионер-текстильщик.
Тот, который староста в ХХС и миллионер-чаеторговец, по дороге в ХХС заезжал в Успенский собор в Кремле и прикладывался к чудотворной иконе Божьей Матери, "после чего с особым благоговением снимал лампадку, висевшую перед иконой, и выпивал масло, считая его за целебное". Староста-текстильщик из Успенского зубы искрошил от эдакого вот. Подступал к чаеторговцу с вопросами: зачем, мол, маслице, значит...оно, кстати, оливковое и, не поверите, денег стоит! И прочее скаредное нытьё. Чаеторговец не терялся и утверждал с горячим благоговением, что святое маслице очень хорошо на него действует. И от всех недугов, понимаете, и вообще польза же! И продолжал настойчиво употреблять богородичное масло из лампады. Фитилёк чуть в сторону, чтобы не мешал горением, и в единый глоток.
Текстильный миллионер решился на крайние меры по отношению к коллеге по непростому русскому миру. И велел влить в лампаду масла керосинового. Так и сказал: чаеторговец богатый дло ужаса, пусть у себя в Храме Христа Спасителя, стало быть, того, оздоравливается всячески".
Вспомнили историю, да?
Торопливо дожёвывая восковую свечу иерусалимскую на семь фитилей (вот это средство, доложу, так средство!), продолжу кратенько.
Чаеторговец, подсевший на лампадное масло из Кремля, приезжает, движения опытны, навык отточен самурайской методичностью и вера ему в помощь. Выпивает керосиновый коктейль и, естественно, ужас. Выплюнуть-то никак нет возможности. Надо глотать новый вкус-то. А как его глотать, если это: а) керосин по большей части, б) а ну как не совсем даже и керосин-то, а вполне может быть, что и мышьяк какой-нибудь зарубежный. Колокола загудели. Фрески со всех сторон. Иконостас - не обозреть! И всё вокруг смотрит на чаеторговца. А он аки Иов на гноище бога не хулит, а славит, но во рту отрава и далее тянуть паузу нет сил.
Сглотнул. Прислушался. Выдохнул.
- Вам не стыдно такое масло перед иконой чудотворной жечь? А?! Где пределы?! Устроили тут!
В таком смысле высказывается довольно громко. Точная цитата, понятно, мной искажена.
Текстильщик-староста решил себя в ответ показать во всей мощи прогресса:
- Да это же чудо нам явлено! Чудо великое, спаси нас господь! Богородица исстрадалась, на вас глядючи, как вы тут масло её себе во здравие лакаете. Она и ниспослала вам знамение! Лечебница тут для вас что ли? Клади в кружку деньги!
Чаеторговец-миллионер посмотрел на миллионера текстильного. Тот взгляда не отводил и помощники его как-то нехорошо за спину торговца чаем стали заходить.
Чаеторговец курс лечения лампадным маслом прервал и уехал.
Вот и вся история. Рассосу просфорку сухонькую под языком.
Смешно, да?
Фамилия чаеторговца-миллионщика была Боткин. Звали его Пётр Петрович, был он главой семейной фирмы "Петра Боткина сыновья". Он для здоровья пил лампадное масло и прикладывал к груди святые мощи. Что совершенно нормально. Родного брата Петра Петровича звали Сергей Петрович. Сергей Петрович Боткин был в 29 лет профессором медицины и, например, придумал болезнь Боткина, которая гепатит А, много сделал, чтобы центральная нервная система у человека появилась наконец. Ну и до всех прочих умственных вершин был охотник. Понятно, что средства на это всё научное и интеллектуальное от набожного брата поступали, который масло по храмам испивает и мощами на поясницу компресс.
Смекаете, да? К чему я всё это? Один отец, одна матушка, условия содержания в детстве аналогичные. А какой разброс: от чистоты и веры до исследования сифилиса.
Поэтому никогда не воспитывайте детей. От этого устаёшь в самом начале, а потом устаёшь оправдываться и объясняться, юлить и показывать альбомы. Вот, вроде, появляется, чем гордиться, но надо за то этим детям так называемым квартиры покупать и обнадёживать ещё при этом! Нет. Не дождётесь от меня воспитания никакого. И выводов никаких не ждите: я не знаю, что такое правда и поэтому не вру, кстати.