Перелистаем стихами Календарь-2

ДРУГАЯ ДОРОГА

Скрещенье тропинок в осеннем лесу,
Когда б раздвоился, я выбрал бы обе,
А так — словно держишь судьбу на весу,
Стоишь и глядишь сквозь сухую листву
На ту, что теряется в темной чащобе.

Я выбрал другую, — она посветлей,
И мне показалась еще нелюдимей,
Приятней на вид и трава зеленей;
Хотя для того, кто проходит по ней,
Отличия вряд ли уже различимы, —

Их, если и были, укрыл листопад,
Еще не примял его грубый ботинок.
О, если бы снова вернуться назад!
Но вряд ли решусь на сердечный разлад,
На зов и соблазны бегущих тропинок.

Со вздохом припомню, годы спустя,
Как чаша весов в равновесье застыла:
Тропинки скрестились в лесу, и я —
Пошел по заброшенной. Может быть, зря…
Но это все прочее определило.

Роберт Фрост
перевод Валерия Черешни

А веришь — бывает чудо?
Радуга Землю радует.
Тогда улыбаются люди.
И росы осенние падают.

А знаешь желтеют листья?
В красивом моем октябре.
Становятся шубкой лисьей.
Внезапно, да на заре.

Как думаешь долго ль будут.
Ветра по ночам гулять.
От поцелуев болеть мои губы.
А утром ругать меня мать?

Поверь, что порой осенней.
Любовь согревает душу.
И в этом мое спасенье…
Вот бродим мы с ней по лужам.

Нам с ней ничего не надо.
Лишь рядом вдвоем находиться.
И очень большая награда.
Коль милым дано влюбиться…
Ф. Тютчев

William Mangum

Ноябрь

Бледный месяц — на ущербе.
Воздух — звонок, мертв и чист.
И на голой, зябкой вербе
Шелестит увядший лист.

Замерзает, тяжелеет
В бездне тихого пруда,
И чернеет и густеет
Неподвижная вода.

Бледный месяц на ущербе
Умирающий лежит,
И на голой черной вербе
Луч холодный не дрожит.

Блещет небо, догорая,
Как волшебная земля,
Как потерянного рая
Недоступные поля.

Дмитрий Мережковский

Я люблю большие дома
И узкие улицы города,-
В дни, когда не настала зима,
А осень повеяла холодом.

Пространства люблю площадей,
Стенами кругом огражденные,-
В час, когда еще нет фонарей,
А затеплились звезды смущенные.

Город и камни люблю,
Грохот его и шумы певучие,-
В миг, когда песню глубоко таю,
Но в восторге слышу созвучия.

Валерий Брюсов

Холст неба выцвел, выгорел, поблек.
Мир погружался в тайну полутьмы.
С дождем последним слился первый снег.
Я наблюдал рождение зимы.

Была тиха аллей озябших дрожь,
Листву сгребал угрюмый человек.
От снега мне седым казался дождь
И от дождя едва был виден снег.

И пониманья тишина ждала,
Так, как струна прикосновенья ждет.
Я попытался в лужах-зеркалах
Увидеть, что прошло и что грядет.

Но все сливалось: первый поцелуй
И детства уходящие шаги,
Снежинок шорох, звон прозрачных струй…
А по воде – круги, круги, круги…

Сгребавший листья подошел ко мне,
Бубня, что осень слишком холодна.
А я читал на белом полотне
Холодные из лета письмена.

Николай Колычев

Сквозь ветви

Осень листья темной краской метит:
Не уйти им от своей судьбы!
Но светло и нежно небо светит
Сквозь нагие черные дубы,
Что-то неземное обещает,
К тишине уводит от забот —
И опять, опять душа прощает
Промелькнувший, обманувший год!

Иван Бунин

Герман Травников. Предзимье

Перед снегом

И начинает уставать вода.
И это означает близость снега.
Вода устала быть ручьями, быть дождем,
По корню подниматься, падать с неба.
Вода устала петь, устала течь,
Сиять, струиться и переливаться.
Ей хочется утратить речь, залечь
И там, где залегла, там оставаться.

Под низким небом, тяжелей свинца,
Усталая вода сияет тускло.
Она устала быть самой собой,
Но предстоит еще утратить чувства,
Но предстоит еще заледенеть
И уж не петь, а, как броня, звенеть.
Ну а покуда - в мире тишина.
Торчат кустов безлиственные прутья.
Распутица кончается. Распутья
Подмерзли. Но земля еще черна.
Вот-вот повалит первый снег.

Давид Самойлов
1964

В ноябре всё смешалось, зима и осень!
Жёлто-красные листья и белый снег...
И мне нравится всё это, очень-очень...
Марафон двух сезонов! Волшебный забег!

Татьяна Туник

Что ни делай, куда ни день,
Так уж водится в этом мире:
На две минуты уменьшился день,
потом ещё на четыре.

Потом ещё. И ещё. И вдруг –
То, что было ярким, несметным,
Сбилось, сузилось в чёрный круг
И сделалось одноцветным.

Поздняя осень... Сломанный луч.
Я не люблю эту стылую пору.
Катит свинцовость набухших туч
По небесному косогору.

Катит безвременье дней и ночей.
Всё безучастно. И словно размыто.
И сам ты какой-то ненужный. Ничей.
И вот уже лето как будто забыто.

Хоронится свет. За леса. За дома.
Срываются ливни в небесные створы.
Но скоро сквозь чёрное грянет зима
И светом в замолкшие хлынет просторы.

A вслед за зимою ворвётся весна.
А вслед за весною раскатится лето.
И вот уже даль ни темна, ни тесна.
И хочется жить в ожидании света.

С. Островой

На дорожке мертвый лист
Зашуршал в тоске певучей.
Хочется ему кружиться,
С первым снегом подружиться,
Снег так молод и пушист.

Неба зимнего созвучья,
Крыши и сухие сучья
Покрывает на вершок
Серебристый порошок.

Говорю на всякий случай:
— Память, ты меня не мучай.
Все на свете хорошо,
Хорошо, и будет лучше...

Ирина Одоевцева

Я люблю первый снег на пожухлых, исхоженных листьях,
И пустой силуэт оголившихся, тёмных ветвей.
Наливаются ягоды соком в рябиновых кистях,
На морозе внезапном горят, раскаляясь красней.

Этот первый узор, расписавший замерзшие лужи,
Кружевные осадки с небес, вперемежку с дождём,
Для меня, как преддверие первой лютующей стужи,
Как шопеновский вальс у ворот с молодым ноябрём.

Алиса Хоупс

Илья Горгоц Ноябрь в Немчиновке.

Был поздний вечер дюж,
Нёс пепел листьев прелых,
И муть, как из тарелок,
Выплёскивал из луж.

Рябины рдела гроздь.
А лес, густой недавно,
Листвой блиставший славно,
Стал виден всем насквозь.

Он был, как близкий дом,
Где содраны обои,
Нет ламп над головою, —
Узнаешь, да с трудом.

В различные концы,
Сложив свои гардины
И сняв свои картины,
Разъехались жильцы.

Струился дождь из мглы,
Тянулся запах прели
И, словно обгорели
Намокшие стволы.

О, милые дома !
Напрасно сердцу грустно,
Всё выправит искусно,
Всё выбелит зима !

Константин Ваншенкин

Благодарю ноябрь
за светлую печаль,
За аромат чуть слышный
хризантем последних,
И за небес седых
прозрачную вуаль,
За тишину и мудрость
этих дней осенних…

За ностальгию снов,
смиренность и покой,
За старый сад пустынный,
вкус рябины терпкий,
За берег моря,
что теперь уж только мой,
И за высоких слов
негромкие шедевры…

Благодарю ноябрь
за сдержанность тонов,
За благосклонность лет,
ушедших и грядущих,
За первый белый снег
над крышами домов,
И за весну в душе...
под звездами живущих…

Елена Журавлева-Подольская

Человек привыкает
Ко всему, ко всему.
Что ни год получает
По письму, по письму.

Это в белом конверте
Ему пишет зима.
Обещанье бессмертья —
Содержанье письма.

Как красив её почерк!
Не сказать никому.
Он читает листочек
И не верит ему.

Зимним холодом дышит
У реки, у пруда.
И в ответ ей не пишет
Никогда, никогда.

Александр Кушнер

Волшебный снег летел со всех сторон…
Зима взошла на свой пушистый трон…
И в мире непроглядной суеты
Как будто стало больше доброты…

И будто стало чище на душе…
Не так болит, не так щемит уже…
Лишь хочется немножечко тепла
И мама чтоб здоровою была…

И хочется, чтоб сердце у людей
Оттаяло, согрелось поскорей
И научилось верить в чудеса…
Ведь чёрная исчезла полоса…

Её с утра засыпал белый снег,
Что лечит душу даже без аптек…
И выкинув с души мешок обид,
Нам счастье жизнь чудесная сулит…

Открытая душа — мишень в упор…
Но доверяю людям до сих пор…
В глазах людей я вижу свет души…
Волшебный снег, растаять не спеши…

Ирина Самарина-Лабиринт, 2013

Игорь Грабарь Иней 1905..

Неживая.

На бумаге синей,
Грубо, грубо синей,
Но в тончайшей сетке
Раметались ветки,
Ветки-паутинки.
А по веткам иней,
Самоцветный иней,
Точно сахаринки...
По бумаге синей
Разметались ветки,
Слезы были едки.
Бедная тростинка,
Милая тростинка,
И чего хлопочет?
Все уверить хочет,
Что она живая,
Что, изнемогая –
(Полно, дорогая!) –
И она ждет мая,
Ветреных объятий
И зеленых платьев,
Засыпать под сказки
Соловьиной ласки
И проснуться, щуря
Заспанные глазки
От огня лазури.
На бумаге синей,
Грубо, грубо синей,
Раметались ветки,
Ветки-паутинки.
Заморозил иней
У сухой тростинки
На бумаге синей
Все ее слезинки.

Иннокентий Анненский

Декабрь.

Мы соблюдаем правила зимы.
Играем мы, не уступая смеху,
и, придавая очертанья снегу,
приподнимаем белый снег с земли.

И будто бы предчувствуя беду,
прохожие толпятся у забора,
снедает их тяжелая забота:
а что с тобой имеем мы в виду?

Мы бабу лепим, только и всего.
О, это торжество и удивленье,
когда и высота, и удлиненье
зависят от движенья твоего.

Ты говоришь: – Смотри, как я леплю. –
Действительно, как хорошо ты лепишь
и форму от бесформенности лечишь.
Я говорю: – Смотри, как я люблю.

Снег уточняет все свои черты
и слушается нашего приказа.
И вдруг я замечаю, как прекрасно
лицо, что к снегу обращаешь ты.

Проходим мы по белому двору,
мимо прохожих, с выраженьем дерзким.
С лицом таким же пристальным и детским,
любимый мой, всегда играй в игру.

Поддайся его долгому труду,
о моего любимого работа!
Даруй ему удачливость ребенка,
рисующего домик и трубу.

Белла Ахмадулина

Нарастают снега. Сокращается день.
Год проходит. Зима настаёт.
Даже в полдень за мною гигантская тень
Синим шагом по снегу идёт.

Снег, свисая, с еловых не сыплется лап,
И синицы свистят без затей.
Сколько снежных кругом понаставлено баб,
Сколько снежных кругом крепостей !

Незаметно закатом сменилась заря,
И снега забелели из тьмы.
Я люблю вас, короткие дни декабря,
Вечер года и утро зимы!

Валентин Берестов

А в городе тихо, а в городе снежно,
погасли дома,
и только на флейте хрустальной неспешно
играет Зима:
Пустые проулки, фонарные блики,
полуночный час,
декабрьское небо черней ежевики
и лунный анфас …
А в городе тихо, а в городе сонно,
холодная тьма;
на флейте задумчиво-заворожённо
играет Зима …

Маргарита Родяхина

К.Р.

Зимой

О, тишина
Глуши безмолвной, безмятежной!
О, белизна
Лугов под пеленою снежной!

О, чистота
Прозрачных струй обледенелых!
О, красота
Рощ и лесов заиндевелых!

Как хороша
Зимы чарующая греза!
Усни, душа,
Как спят сугробы, пруд, берёза…

Сумей понять
Природы строгое бесстрастье:
В нем — благодать,
Земное истинное счастье.

Светлей снегов
Твои да будут сновиденья
И чище льдов
Порывы сердца и стремленья.

У ней учись,
У зимней скудости прелестной,
И облекись
Красою духа бестелесной.

Павловск, 1906

Снег этого года

Из подъезда — и сразу в метель.
Задохнуться от быстрого бега.
В лебединое озеро снега,
в суматошную ту канитель. ❄❄❄

Только нынешний снег — не такой.
Он идёт мимо нас виновато.
Он лежит, как больничная вата,
и блестит, как приёмный покой.

Он смыкается, как западня.
Он спешит, как великий учёный,
тот помешанный, тот обречённый,
обрекающий вас и меня.

Человечество сходит с ума.
Этот снег —
---— он идёт, как расплата.
Оседают крупицы распада
на дворы, фонари и дома.

Осторожней, на улице снег !
Покупайте ушанки и шапки !
Надевайте ушанки и шапки,
чтоб не падал на волосы снег !

Торопитесь купить и надеть !
Только надо надвинуть поглубже,
и тогда уже можно поглубже
не глядеть, не глядеть, не глядеть.

И тогда уже можно глаза
у идущих навстречу не видеть.
Это старое средство —
-------— не видеть,
У идущих навстречу глаза.

Совершай своё дело , зима !
Вот я тоже глаза прикрываю.
Я дурацкий колпак надеваю.
Человечество сходит с ума....

Юрий Левитанский
1963 г

Солнце замерло,
остановилось на минуточку передохнуть и выбрать новую дорогу.
Оно всегда так делает.
Думает, как дальше жить и куда бежать.
Потому и день солнцестоянием называется..
.. разве это солнцестояние? –
– Скорее уж солнцележание какое - то.
Спит Солнце, с боку на бок поворачивается,
головы не поднимает.
А потому как самый сон у него сейчас,
спокойный и глубокий.
Ни тебе кошмаров ночных,
ни тебе тревог и прочих волнительных бессонниц.
Да и желания вскакивать
ни свет ни заря в рань раннюю тоже нет.
Иной раз вон и целый день не показывается.
Спит,
облаками-тучами прикрывшись.

А потому как темно…
А потому как холодно…
А потому как зима…

Ольга Мешковская Пятакова

Павел Галачьянц

Склонюсь в поклоне декабрю.
Декабрь – врачует наши раны…
Заговорю и отмолю
Его метели и бураны…

Молить я буду за людей,
Нечаянно в беду попавших,
Живых, быть может, не пропавших
И павших на земле моей…

Молиться буду за детей.
За их волнующую глупость,
За щедрость нашу и за скупость
Удачных и, не очень, дней…

Молить я буду за тебя.
Восторженно и оробело…
От белизны глаза болят,
Но белый свет – совсем не белый!

А в нём: и боль и благодать,
Бальзам целебный и отрава…
Мы в декабре имеем право:
Простить себя иль – наказать.

И пожелать: буше – тепла!
Больным – здоровья, слабым – веры!
А в январе, строкою первой
Запишем добрые дела

2007

Павел Галачьянц (Галич) 1970-2016 г.г.

Музыка твоих шагов
В тишине лесных снегов,

И, как медленная тень,
Ты сошла в морозный день.

Глубока, как ночь, зима,
Снег висит как бахрома.

Ворон на своем суку
Много видел на веку.

А встающая волна
Набегающего сна

Вдохновенно разобьет
Молодой и тонкий лед,

Тонкий лед моей души —
Созревающий в тиши.

Осип Мандельштам