Костер

Девчата, не знаю, как вы воспримите столь длинный рассказ (28 страниц 14 шрифтом). Но может, кому-то понравится. У него достаточно интересная история. Саму идею - типажи главных героев и начало их отношений взяла из жизни. Как-то все это написала, додумала дальше, получился рассказ и забыла. Спустя год забежала ко мне в гости знакомая (с которой я и списывала одну из главных героинь). Ей вечером надо было ехать в командировку. говорит: "Что это у тебя, дай почитать". На следующий день она звонит и спрашивает, что я дала ей почитать. Когда я сказал, что это я написала, он в шоке сообщила, что примерно так все и закончилось в жизни.
А вот и сам рассказ.

Костер

Настя идти на вылазку не хотела. Во-первых, этот надоедливый Женька прилюдно обнимал ее и так и хотел всем показать, что она его девушка. А во-вторых, там будет Славик, которого она до сих пор не могла забыть. А Женька был неизбежен как закат или рассвет, он постоянно был рядом, что иногда начинало сильно раздражать. Зачем Настя его терпела? Она и сама не знала. Просто ей, наверное, хотелось показать Славику, что не он один на свете и что ее могут любить, сильно любить.
Женька преследовал ее уже полгода, и Настя подумала, что вполне можно и поцеловаться с ним. От поцелуя она не испытала удовольствия, зато потешила свое уязвленное самолюбие. Ей на душе становилось теплее оттого, что она поступает с кем-то так же, как Славик поступил когда-то с ней. Ей не было жаль Женьку, больше того, она даже испытывала всепоглощающую радость, когда ей удавалось сделать ему больно.
И все было до безобразия хорошо, так нет – вздумалось Аринке, Настиной подруге, отпраздновать день рождения на природе, да еще и Славика пригласить. Конечно, ей некуда было деваться, потому что Славик встречался с ее сестрой-двойняшкой, Кариной. Настя ненавидела Карину, и не только из-за Славика. Она приходила в бешенство при виде ее фальшивой улыбки, ее высокомерных манер и тонкого, почти писклявого голоса. Как Славик вообще мог запасть на такую особу? Конечно, свои размышления Настя держала при себе, она не могла расстраивать Аринку, разве она виновата, что у нее такая сестра.
Женька был так рад, что Настя берет его с собой, что она не упустила случая высказаться по этому поводу.
– Неужели ты думаешь, что я взяла бы тебя, если бы там не было Славика? – съязвила она, и тут же ощутила знакомый укол совести, который потом был заглушен более сильным чувством удовлетворения.
– Я доволен, что ты все-таки меня пригласила, - проигнорировал ее замечание Женька и ласково приобнял ее. – А теперь пойдем покупать подарок.
Чувство удовлетворения испарилось, оставив только ощущение вины. «Но в этом виноват Славик, я в этом не виновата. Это он меня сделал такой», - подумала Настя и немного успокоилась.
Аринка пригласила на День рождения к двум часам дня (Настя не общалась с Кариной, поэтому ее приглашала только Аринка, хоть у них и был один на двоих День рождения). Гости собирались у них дома, а потом наемная маршрутка должна была отвезти их на природу. Настя натянула джинсы, затянула узлом хлопчатобумажную рубашку светло-серого цвета, подчеркивающую глаза, завязала шнурки на модных кроссовках и снова взглянула в зеркало. На нее смотрела сероглазая девушка, не красавица, если говорить объективно, но с очарованием. Светло-русые волосы, завязанные в конский хвост, делали ее моложе, так что вряд ли ей можно было бы дать двадцать два года. А ведь Настя только позавчера получила диплом и теперь считалась молодым специалистом – экономистом. А с Аринкой и Каринкой она училась в одной группе все пять лет.
Настя удовлетворенно еще раз окинула себя оценивающим взглядом и улыбнулась отражению. Посмотрим, как отреагирует на нее Славик. Этот самодовольный напыщенный осел!
Настя вспомнила о том, как сходила с ума по нему. Она писала стихи, спешила ему на помощь, когда он звал и даже, наверное, смогла бы многим пожертвовать ради него. Но он только смеялся над ней. Ему нравилось пожинать плоды своего природного обаяния, а отказывался от них он также легко. Ему ничего не стоило водить за нос сразу нескольких девушек и не испытывать при этом угрызений его навеки заснувшей совести. У Насти был компьютер, а это было крайне удобно: не нужно тратиться на распечатку, набирать материал. Тут тебе полный сервис: и наберут, и распечатают, и чаем напоят в благодарность за то, что ты есть. У Риты, томной блондинки, еще одной пристани Славика, была машина, что тоже было очень выгодно. У Жанны, еще одной жертвы, были богатые родители, которые могли заказывать столики в ресторанах «для своей девочки и ее мальчика», билеты в партер на концерты и в театр, а потом подарили ему сотовый телефон, чтобы «их девочка могла услышать голос своего мальчика в любой момент». Список явно не заканчивался, но Насте хватало и этого. Она только иногда украдкой посматривала на него и вспоминала и тех временах, когда они были вместе. Ей даже казалось, что она смогла бы мириться с другими девушками в его жизни, если бы она была хоть чуточку важнее и любимее них. Но Славик пронзал ее своими холодными синими-синими глазами и, небрежно улыбнувшись, уходил. А Насте так хотелось еще хоть раз дотронуться до его пышных каштановых волос, вдохнуть аромат его туалетной воды и прижаться к груди. Но он все равно уходил. И тогда, зимним вечером, он ухмыльнулся ее ревности и исчез за углом. Насте тогда казалось, что он вернется, попросит прощения, но время безжалостно отсчитывало минуты, часы, дни, недели без Славика, и любовь, отравленная ядом, стала превращаться в нечто ужасное.
Женька появился в ее жизни и как-то странно прижился в ней. Настя пыталась спровадить его, как непослушного зверя, но он как прежде крутился рядом. Славик был статным и красивым как дикий тигр, а Женька добрым и покладистым, как домашний кот. Его мягкие карие глаза заглядывали ей в душу и молили не бросать. Он был рядом, когда ей было плохо, и радовался с Настей, когда ей было хорошо. А еще он все знал о Славике. Девушка даже не могла точно сказать, когда Женька стал ее неизменным спутником. Появлялся поблизости день за днем, а потом подошел и представился. Он оказался на четыре года старше нее. Женька, а вернее Евгений Борисович, работал в институте и значился подающим надежды молодым ученым в области механического оборудования. Поначалу Настя была с ним жестока, в порыве ярости выложила ему историю со Славиком. Но Женька все это выслушал и остался.
«Белый и пушистый» Женька прощал ей все: недоверие, жестокость, любовь к другому, нелюбовь к себе. Он просто ждал. А Настя просто мстила: Славику, Женьке, Карине и, наверное, судьбе. Что она чувствовала к Женьке? Наверное, это смешанное чувство можно разложить так: четверть ненависти, четверть неприязни, четверть отвращения и четверть жалости. И вот только одна последняя четверть еще позволяла ему находиться рядом. Насте не нравились его блеклые волосы непонятного оттенка, которые казались искусственными на фоне шикарной шевелюры Славика. Его карие глаза смахивали на глаза плюшевого медвежонка, который также доверчиво и выжидательно смотрит на свою хозяйку, умоляя взять с собой. Его плечи не были такими могучими, а улыбка из него делала ну просто Иванушку-дурачка. Настя поморщилась при воспоминании о молодом человеке, который, увы, не выигрывал по сравнению со своим выдающимся предшественником.
Через пять минут пришел Женька, как всегда улыбающийся. Его добрые глаза светились торжеством. Боже, как же он смешон, подумала Настя и снова почувствовала отвращение. А он протянул ее любимую шоколадку с лесными орехами.
– У-у, а я хотела с арахисом, - надулась Настя и небрежно положила плитку шоколада на тумбочку. Ей так хотелось ее сейчас же раскрыть, но чувство мести не позволяло. Она съест ее потом, когда Женьки не будет рядом.
– Ну купим с арахисом, если тебе так хочется, - он миролюбиво улыбнулся и взял у нее вещи.

Сразу два Дня рождения – довольно веселая штука. Но Насте уже начало порядком надоедать. Женька постоянно обнимал ее (но Настя не была против, пусть Славик это видит), Славик увивался за Кариной («Что он только в ней нашел?» - в который раз удивлялась Настя), а сердце бешено колотилось. Девушка поглощала вино и заедала шоколадом с арахисом, который показался ей противным и безвкусным, может быть оттого, что его купил Женька. Славик, такой красивый и элегантный, даже в спортивной футболке и синих джинсах, был душой компании. Карина часто клала голову на его плечо и что-то мурлыкала ему на ухо. О, как же она смешна! Настя сжимала в руке одноразовый стакан, почти раздавливая его каждый раз. А Женька, словно ничего не замечая, подкладывал ей в тарелку еду и просил не пить слишком много.
– Не указывай мне, - нервно буркнула Настя, продолжая потягивать вино.
Женька словно не обратил внимания на ее разъяренный голос. Он продолжал развлекать гостей и веселиться. Через полчаса Настя почувствовала себя плохо и встала, чтобы пройтись. Женька вскочил, чтобы помочь ей, но девушка буквально зашипела на него:
– Сиди за столом. Я сама. Мне нужно побыть одной.
– Но уже темнеет, - пытался воспротивиться Женька, хотя понимал, что Настю не переубедить.
– Ну и что, - бросила она и направилась к зарослям дикого шиповника.
Когда Настя скрылась от глаз гостей она села на землю, и горькие слезы покатились по щекам. Она видела, как мило флиртует Славик не только с Кариной, но и другими девушками. Настя видела всех, ее же в темноте не мог видеть никто. Девушка решила понаблюдать за гостями. Она снова посмотрела на Славика. Его каштановые волосы, безупречно уложенные, слегка падали на глаза. Его мужественное лицо тронула ленивая улыбка, и Насте захотелось прикоснуться к его щеке. Ей хотелось как прежде положить голову на плечо, как это весь вечер делала Карина, и говорить о том, как она его любит. А Женька уже стал беспокойно искать ее глазами. Настя подумала о том, как хорошо было бы любить такого человека, как Женька, но почему-то в жизни все происходит не так, как хочется. Почему-то на пути возникают красивые Славики и затмевают неприметных Женек.
Девушка сидела минут десять, обняв колени и положив на них подбородок. Челюсть уже начала ныть, и Настя привстала, но тут же опустилась на землю. Славик помог Карине встать, и они направлялись в уютные заросли. Настя продолжала за ними следить. Она видела, как они целовались, и этот поцелуй отравленным кинжалом медленно вонзался в измученное сердце. Славик и Карина не замечали притаившейся в кустах Насти и были поглощены собой. Слезы застыли в глазах, губы сжались, и первым порывом было подбежать и повыдирать косы Карине. Но Настя постепенно взяла себя в руки и закрыла лицо руками. Нет, она не станет показывать им, как ей тяжело, она их убедит в том, что счастлива с Женькой. По крайней мере, он не притворяется, что любит ее, а ей ничего не стоит сыграть влюбленную девушку.
Настя решительно встала и пролетела мимо обнимающейся парочки, задев их как будто нечаянно.
– Ах, извините. Я так спешу, а то Женечка уже беспокоится, - пропела Настя, наблюдая недоумение на лице Славика. Карина ее полностью игнорировала.
Сдерживая ярость и слезы, она подобралась поближе к Женьке и прижалась к его гладко выбритой щеке. Он удивленно посмотрел на свою возлюбленную, но это не помешало ему крепко прижать ее к себе.
«Неужели он не замечает, что я просто мщу Славику, или он делает вид, что не замечает?» - подумала Настя, встретившись глазами с Женькой. Да на его лице просто написано, что он счастлив, и она позавидовала ему. Он счастлив тем, что она рядом, но почему она не счастлива от этого?
Немного раскрасневшиеся Славик и Карина возвратились и плюхнулись на покрывало. И снова тост за тостом в честь двух именинниц, двух вчерашних студенток. Настя заметно повеселела, и Женька сразу почувствовал себя счастливее. Его сердце разрослось до огромных размеров и грозило выскочить наружу. Любовь сладким напитком разливалась по его телу и отражалась в карих глазах. Он боялся шелохнуться, он боялся потревожить Настю, голова которой покоилась на его плече, как будто от этого зависела его дальнейшая судьба. Он просто боялся спугнуть это нежданное счастье.
Даже когда через пять минут все вскочили, чтобы развести костер, Настя и Женька так и остались сидеть. Буйная толпа молодежи уложила заготовленные сухие ветки. Маленький костерок весело разгорелся. И тут кто-то предложил прыгать через костер. Пара за парой гости перепрыгивали через языки пламени. Насте это напомнило детскую сказку, и она тихонько рассмеялась.
– Знаешь, Жень, я вдруг подумала, а что если я перепрыгну через костер и растаю как Снегурочка? – она уже поднялась на ноги.
– Пойдем, прыгнем, может, ты тогда и правда оттаешь, Снегурочка? – и Женька увлек ее к костру.
Новую прыгающую пару встретили на «ура». Под бурные аплодисменты Настя и Женька пронеслись над огнем, и ей показалось, что не все так плохо в этой жизни. Женька снова потащил ее с очередь, и они во второй раз перепрыгнули через костер. Еще раз, еще раз, веселье не стихало, и теперь стали прыгать по трое, по четверо. Наконец, все вместе, став «паровозиком», устроили настоящий танец с прыжками через костер. Настя давно так не смеялась. Женька был рядом и крепко сжимал ее руку. Она каждый раз пожимала ее в знак… Наверное, в знак признательности, а может, а знак благодарности. А языки пламени щекотали нервы и согревали пятки, и Настя смеясь ловила отблески костра в Женькиных глазах.
Когда огонь стал утихать, понемногу утихло и буйство вокруг костра. Славик подбросил несколько сухих веток, и языки пламени стали размеренно плясать свой танец. Тогда Женька взял гитару и стал петь. Настя удивленно приподняла брови, но Женька только улыбнулся. Струны дрогнули о прикосновения его умелых пальцев, запев о чем-то печальном. Настя не слышала слов песни, она наслаждалась голосом Женьки, о котором она даже не подозревала. Его бархатный голос проникал глубоко в сердце, заставляя его трепетать. Языки пламени вторили песне, подтанцовывая в такт. Оранжевый свет переливался в карих Женькиных глазах и невидимой струйкой перетекал в ее серые глаза, согревая своим теплом. Девушка завороженно взирала на гитариста и пыталась осознать, что это Женька, тот самый, которого она ненавидела, тот самый, которого она незаслуженно обижала, а он почему-то продолжал ее любить.
Прозвучали последние аккорды, и гитара умолкла. Женька повернулся к Насте и улыбнулся. И что-то в этой улыбке было такое, что заставило Настю улыбнуться в ответ, искренне улыбнуться. Спустя час она даже не помнила, что побудило ее так нежно прижаться к Женьке, но уж точно не месть Славику.
– Знаешь что, Женечка, если Славик меня будет обижать, я уйду к тебе, - елейным голосом пропела Карина, косясь на Настю. – Ты так здорово поешь и играешь, что с тобой можно забыть обо всем на свете.
Настя знала, что Карина хотела побольнее ужалить ее, но сделала вид, что не заметила колкости и ответила:
– Ты права. С ним можно забыть кого угодно, и именно поэтому ты уйти к нему не сможешь. Я его не отпущу!
После этих слов Настя чмокнула Женьку в щеку. Она сама себе удивилась. Она даже не знала, что обладает такими актерскими способностями. По всей видимости, даже Женька поверил в то, что она от него без ума. Он продолжал ласкать ее влюбленным взглядом, а оранжевый огонек в глазах продолжал гореть, даже когда костер потушили.

Через два месяца Настя вышла замуж за Женьку. Спустя полтора месяца после свадьбы она проснулась, но оставалась лежать в кровати. Женька уже ушел на работу, а у нее был выходной. Настя окинула взглядом комнату. Светлые обои с какими-то вычурными цветами наводили на нее ужас, синие кресла ей не нравились вовсе, а древнюю лампу под желтым абажуром она просто ненавидела, но Женька не позволял выкинуть весь этот хлам.
Была ли Настя счастлива? Конечно, нет. Она продолжала относиться к нему со смесью любых других чувств, но только любви там не было. Он принимал все ее капризы, за исключением самых что ни на есть бредовых (к которым относилось желание выкинуть кресла и лампу), хотя Настя знала, что скоро она все равно сможет склонить мужа на свою сторону. Женька выполнял любое ее желание. Медовый месяц они провели в Ялте, и Настя радовалась как ребенок тому, что встретила там девчонок из института, с которыми она и пропадала все время, оставив мужа одного.
Зачем она выходила замуж? Наверное, оттого, что Женька воспользовался магией костра и очаровал ее. А может, она сделала это назло Славику. А может, ей не хотелось отдавать Женьку Карине, которая так восхищалась его пением. Она не хотела отдавать то, что по праву принадлежало ей. А Женька просто воспользовался ситуацией и вовремя сделал ей предложение.
Платье Настя себе выбрала очень дорогое. Родители вряд ли могли позволить такое, но Женька просил их не беспокоиться и оставил конверт с деньгами. Он работал день и ночь, чтобы свадебное торжество прошло в любимом Настином ресторане. В общем, в преддверии свадьбы Настя почти влюбилась в своего будущего мужа, такого обходительного, такого заботливого и нежного.
Она не услышала ни слова упрека, когда она отвергала его до брачной ночи, он молча приносил ей таблетку, когда у нее болела голова, и оставлял в покое, когда у нее не было настроения. Он помогал по хозяйству, если это можно назвать помогал – он выполнял львиную долю работы. Женька баловал свою жену как мог, а Настя принимала его дары как гордая повелительница. Она каждый день ела фрукты, через день Женька заказывал торты или пирожные. В общем, жизнь Насти потекла тихо, спокойно и комфортно.
А тогда она лежала в постели, бессмысленно пялясь в потолок, и думала о новом дне, который не принесет ничего нового. За этим днем придет другой, ничем не лучше. А так пройдут недели, месяцы, а может, и годы. Так она и останется несчастной Настей. Она мысленно жалела себя, вновь вспоминая о Женькиной любви как о чем-то навязчивом и неприятном.
Ничего не изменилось и через год после женитьбы и через два. Женька по прежнему боготворил жену, а она по-прежнему не могла решить, какие чувства к нему испытывает, осталась доля ненависти такой же или синтезировалась в жалость. Она пропадала с подружками на очередных девичниках, избегала мужа, а он все прощал, потому что любил.
– Настенька, да у тебя муж – чудо! – повторяла Аринка, которая через год после подруги вышла замуж. – Мой-то, ух какой ревнивый. Я и сейчас еле выбралась. Я даже уверена, что он где-то поблизости следит за мной. Моя Каринка говорила, что вполне вышла бы за такого, как Женька. У них со Славиком все как-то не по-людски. Ты бы видела мою сестренку. Она так исхудала на нервной почве из-за своего Славика. Так что можешь сказать ей спасибо за то, что она увела его у тебя. Зато тебе достался гораздо более качественный экземпляр.
Настя поражалась подруге. Как она может так говорить. Сказать спасибо за то, что Каринка увела у нее Славика. Да если бы она не увела его, Настя наверняка уже вышла бы за него замуж. И у них обязательно все было бы замечательно. Конечно, Славик тоже хорош, кидаться на первую встречную.
– Нет уж, не буду я ей говорить спасибо. И вообще, я каждый раз удивляюсь, отчего вы так не похожи, вы ведь двойняшки. Ты шатенка, она блондинка. Ты добрая, она злая. Не нужно качать головой, ведь это правда, - сказала Настя, подливая Арине вина.
– Не обижайся на нее, просто ей не очень везет в жизни, - ответила подруга, опустив глаза. – Будь подобрее к Женьке.
Настя поморщилась от воспоминания о свадьбе. Она ненавидела его родственников, которым ей приходилось улыбаться и делать вид, что она обожает их любимого Женечку. Она бросала взгляд на их умиленные лица, и ей хотелось убежать подальше, где не будет этих противных объятий и поздравлений. Ну кто сказал, что свадьба – самое счастливое событие в жизни девушки? Настя покорно выполняла задания тамады, целовалась со своим молодым супругом, танцевала и улыбалась. А сердце обливалось кровью, и глаза как намагниченные следили за Славиком. А он поздравил ее и ушел раньше других гостей.
– Мне кажется, что Женька как раз тот, кто тебе нужен, - добавила Арина, допивая вино. – Ну, мне уже пора, иначе Игорь мне такую сцену ревности закатит. Пока!
Настя проводила взглядом подругу. Тихая мелодичная музыка способствовала появлению еще большей депрессии. Настя в такие моменты предпочитала слушать панк, чтобы не позволить Элтону Джону или Селин Дион разжалобить себя медленным и печальным мотивом. Кафе было почти пустым. За столиками сидели две парочки и несколько женщин, празднующих чей-то День рождения. Девушка вспомнила об Аринкином Дне рождения два года назад. В тот день Женька сделал ей предложение.
– Но ты же знаешь, что я не люблю тебя, - ответила тогда Настя.
– Ну и что. Зато я люблю за двоих. Ты хоть немножко притворись. Ты же знаешь, что я буду любить тебя несмотря ни на что. Я ради тебя жизни не пожалею, только стань моей женой. Поверь, годы сотрут твою любовь к Славику и, может, небольшая частичка, пусть даже на старости лет, перепадет и мне, - прошептал тогда Женька, и Насте было легко пообещать ему частичку любви, когда-нибудь в старости.
Настя сидела в одиночестве и пила вино. Женька знает, что она с Аринкой. Он никогда и ничего ей не запрещал. Настя даже была уверена, что заведи она любовника, даже тогда он не сказал бы ни слова. В такие минуты четверть отвращения перерастала в одну вторую от ее чувств к нему и заставляла ее бешено сверкать глазами, как теперь.
– А глазищи у тебя, просто убийственные. Кто же тебя обидел? – услышала Настя позади знакомый голос. Она встрепенулась и подняла голову.
Славик, как всегда великолепно одетый и причесанный, стоял прямо перед ее столиком. Один.
– Пью, - ответила она и отвернулась. – А ты мне мешаешь.
– Неужели? – его брови взметнулись вверх, но он, несмотря на ее слабые протесты, уселся рядом.
Настя не видела Славика уже примерно год, и ей вовсе не хотелось с ним разговаривать.
– Ты меня боишься? – насмешливо спросил он, подзывая официантку.
– Нет, - прошептала Настя, не в силах говорить в голос. – С чего бы?
– А твой муж не ревнует тебя? – снова атаковал он, одновременно опустив глаза в меню.
– Нет, мой муж мне доверяет, - монотонным голосом изрекла Настя, уткнувшись в пустой стакан.
– Нет, если мужчина доверяет женщине, то он уверен в себе, - произнес Славик, откинувшись на спинку диванчика. И обернувшись к официантке, сказал, – Нам, пожалуйста, бутылочку «Муската», фруктов и ванильного мороженого с орехами и шоколадным кремом.
– Ты помнишь, что я люблю, - заметила Настя, впервые улыбнувшись ему. – Но я не собираюсь оставаться с тобой. Меня ждет муж.
– Ну, я думаю, полчаса уделить старому другу можно, - он сказал это тоном, не терпящим возражений, так что Настя, уже подорвавшись встать, снова села на свое место. – Ну как ты живешь?
– Хорошо, - безрадостно проговорила она, теребя в руках салфетку. Славик так ласково стал интересоваться ее жизнью, что в Насте проснулось что-то давно забытое, и маленький червячок стал вторгаться в песочный замок, построенный за два года, разрушая его.
– Что-то не очень ты счастливой выглядишь, - вздохнул он. – Да, я еще на свадьбе понял, что вы не пара. Тебе нужен другой, такой, как…
– … ты? - добавила Настя, подняв на него полные слез глаза. – Нет, ты не прав. Мне хорошо, я счастлива… Женька меня на руках носит…
Но ее голос предательски дрожал, а слезы в глазах так и норовили пролиться на пылающие щеки. Настя закрыла лицо руками. Нет, этого не может быть, Славик снова появился в ее жизни. Она почувствовала, как его руки обняли ее дрожащие плечи. Она слышала, как официантка принесла заказ. Она понимала, что уйдет из кафе не такой, какой пришла сюда, а другой. И она боялась, что не сможет вернуться домой как ни в чем ни бывало. Она не сможет смотреть в глаза Женьке. А теперь она плакала на плече Славика, знакомом и крепком, не таком, как у Женьки.
– Ну, ну. Не нужно плакать. Я пришел сюда не для того, чтобы расстраивать тебя, - его заботливый голос проникал в сердце, трогая неведомые струны, и успокаивал. Перед глазами понеслись картины ее жизни, когда они были вместе.
– Почему, почему ты ушел от меня? Почему? – плакала она.
– Не знаю, я теперь уже ничего не знаю. Но понимаю, что мне плохо без тебя, - прошептал Славик, зарываясь лицом в ее волосы и вдыхая их аромат. – Карина сказала мне, что ты с Аринкой здесь, и я ждал, пока она уйдет. Она довольно быстро справилась. Я рад, что теперь мы одни. Ну, ешь мороженое, это ведь твое любимое.
– Спасибо, - всхлипнула Настя и позволила ему кормить себя с ложечки. Она даже не заботилась о том, что ее могут увидеть. Ей было все равно.
– А с Кариной у нас все кончено. Так должно было быть, - заявил он, даже не подозревая о том, какой счастливой и одновременно несчастной сделал он Настю.
– Почему ты сказал мне это сейчас, когда я уже замужем. Почему ты тогда был с ней? – спрашивала она, потягивая вино и заедая мороженым. Она уже достаточно много выпила и иногда громко икала, что так веселило Славика.
– Не спрашивай ни о чем. Я был просто дураком, - он опустил глаза, боясь встретиться с Настиным взглядом.
Через час или полтора Настя вышла из кафе под руку со Славиком и села в его новенький «Крайслер». Девушка с восторгом плюхнулась в кресло и позволила себя поцеловать. Она не могла понять, как могло случиться подобное происшествие. Значит, он все-таки ее любит! Настя ликовала.
– Я ничего пока не буду говорить Женьке. Мы будем хранить нашу любовь в тайне. А потом я разведусь, и мы поженимся. Ведь мы поженимся? – лепетала Настя, еле ворочая языком.
– Конечно, поженимся, - ответил Славик, вытаскивая ее из машины. – А как иначе? А пока держим все в тайне.
Взвизгнули колеса, и машина унеслась. А Настя осталась стоять у подъезда. Потом она села на скамейку и просидела там не меньше получаса, пока не спустился вниз Женька и не унес ее домой.
– Что же ты так долго? Я так волновался, - заботливо проговорил он.
– Да? И-ик… А я заси… засиделась. Не спрашивай меня больше ни… ни о чем, прошу т-тебя, - ответила Настя и заснула на руках у мужа.
Она спала тревожно. Ей снился то Славик, то Женька. То Каринка, то Аринка. Она металась между ними, и плакала оттого, что они ее не узнавали.
Утром она проснулась раньше Женьки и побрела в кухню. Ей хотелось перекусить, но готовить не было настроения. После вчерашнего голова раскалывалась, а суставы ныли, как будто она всю ночь таскала на себе тяжести. Но стоило ей вспомнить о том, что вчера Славик провел с ней столько времени, о поцелуе, о поездке в его машине, как голова сразу перестала болеть, а руки потянулись за чайником.
Когда Женька появился на кухне, Настя уже проглотила салат и потягивала кофе.
– Там в холодильнике в коробке твой любимый тортик. Я еще вчера купил. Думал, мы вечером посидим за кофейком, - и он наклонился, чтобы поцеловать ее.
Настя ничего не ответила. Ей не хотелось разговаривать с Женькой сейчас, когда она была поглощена мыслями о Славике. Ее муж, взъерошенный и заспанный, выглядел ужасно. Она этого раньше как-то не замечала, а теперь ей было неприятно находиться с ним рядом.
– Только не нужно упрекать меня. Неужели я не могу посидеть с подругой в кафе! – разъярилась она, удивив мужа своей реакцией.
– Да я не против. Разве я когда-нибудь что-нибудь тебе запрещал? Ты же знаешь, что я тебе доверяю, - ответил Женька, наливая себе кофе и усаживаясь рядом.
– Когда муж доверяет жене, то он просто уверен в себе, - тихо произнесла Настя, повторив слова Славика.
– Что? – переспросил муж, плеснув в чашку сливки.
– Ничего. Я, наверное, вчера сильно напилась? – Настя поняла, что надо спасать положение. Не нужно бросаться такими опасными фразами, иначе он может догадаться.
Минуту они сидели молча. Женька почувствовал, что жена не в настроении, поэтому решил ничего не говорить, пока она не отойдет. Настя сидела напротив мужа и не могла поверить в то, что два года назад она была такой дурой, что согласилась выйти за него замуж. Она в который раз поднимала на него глаза и убеждалась в том, что он так же далек от ее идеала, как Северный полюс от Южного. По большому счету, Настя не знала, как она относится к Славику, ведь он так ужасно поступал с ней прошлом, и кто может поручиться, что он изменился, что действительно любил ее все это время. В конце концов, у него было много времени, чтобы сделать этот шаг, но он ждал. А чего ждать? Настя поморщилась. Дело темное, этот Славик – настоящий дьявол.
Пронзительный телефонный звонок отвлек Настю от тягостных размышлений, и она подошла к аппарату.
– Как спалось, краса девица? – послышался в трубке знакомый голос.
– Откуда ты знаешь мой телефон? – вместо приветствия спросила Настя, узнав Славика. Она ему номер не давала. Оглянувшись, Настя увидела взлетевшие вверх брови Женьки.
– Ну, это секрет. У нас, настоящих мужчин, есть свои секреты. Когда они хотят встретиться с женщиной, они могут перевернуть весь город, чтобы увидеть ее, - Настя присела в кресло и улыбнулась. Женька перестал пить кофе и продолжал вопросительно смотреть на жену. Тут Настя поняла свою оплошность и нахмурилась.
– Что тебе от меня нужно? – грозно фыркнула она, косясь на мужа.
– Настенька, что с тобой? А-а, ты не можешь говорить, я догадался. Видишь, какой я догадливый, - голос Славика завораживал, и Насте хотелось чтобы он говорил, говорил, говорил… Пусть он несет полную околесицу, но пусть говорит.
– Что ты предлагаешь? - продолжала Настя свою игру.
– Давай встретимся сегодня в том же кафе. В восемь. Я буду очень ждать. Если ты не придешь, мое сердце будет разбито вдребезги! – с жаром произнес Славик, и Настя не могла понять хочется ли ей встречаться с ним. Одна половинка сердца все еще обижалась на него и немножко ненавидела, а другая помнила ласковые слова, нежные прикосновения и вчерашний вечер.
– Ладно, ладно, постараюсь быть. Пока, - Настя бросила трубку, не дождавшись ответа. Ее раздирали два противоположных чувства. Она снова погрузилась в размышления, но ее оттуда вновь вырвали, на этот раз Женька.
– Кто это звонил? – спросил он, убирая чашки.
– Звонил? А ты имеешь в виду, кто это сейчас звонил? – Настя судорожно пыталась придумать, но мысли разбегались, и девушка ляпнула первое, что пришло в голову. – Карина.
– Карина? Интересно, вы же с ней не особенно дружили, - Женька как всегда довольно осторожно описал их с Кариной отношения. Он не сказал, что они ненавидели друг друга, и тем более, не сказал из-за чего, а точнее, из-за кого. За это она была благодарна мужу.
– Да, я сама удивилась, когда поняла, что это она, - вздохнула Настя. Выкрутилась.
– Что она хотела? – Женька мыл чашки, и по большому счету, Настя была уверена, что если бы она не ответила, муж не стал бы на нее злиться, скорее всего, он и спрашивал так, из интереса, а не для того, чтобы следить за ней.
– Она хочет встретиться со мной. Просила прощения, - сочиняла на ходу Настя, чувствуя себя не в своей тарелке оттого, что так нагло врет мужу, который любит ее всем сердцем. Но этот приступ милосердия продолжался недолго, и Настя снова холодно посмотрела на Женьку, поймав его нежный взгляд.
– Ну и хорошо. Почему бы вам не помириться, тем более, что причины для неприязни у вас больше нет, - Женька домыл посуду и, чмокнув жену в щеку, отправился в гостиную.
– Что ты хочешь этим сказать? – всполошилась Настя, боясь, что Женька ее все-таки вычислил. Хотя он не такой умный, чтобы додуматься.
– Ну, она теперь ни с кем не встречается. И замуж пока не собирается, - он галантно обошел упоминание о Славике, и Настя почувствовала к нему нечто вроде уважения.
– Так вот почему она хочет со мной встретиться! – воскликнула она и снова посмотрела на Женьку. Она видела, как он посерьезнел, но не выдал, как ему неприятно сообщать новость, что Славик теперь представляет для их брака реальную угрозу, и он даже не представлял, насколько реальную.
– Наверное, - подтвердил Женька и пошел в ванную.
– Жень, так мне пойти? – осторожно спросила Настя, заглядывая в ванную.
– Как хочешь. Я вообще думал, что можно сходить к родителям, но если ты захочешь встретиться с ней, я не буду против. В конце концов, не каждый день тебе протягивают руку, чтобы помириться. А к родителям я тогда пойду сам, может, что помочь нужно, - Женька в эти минуты был великолепен. Настя его поцеловала в порыве, но тут же об этом пожалела. Не нужно показывать, что она хочет пойти. Пусть он думает, что сам обрек ее на такую муку.
– Ты как всегда прав. Надо с ней помириться, ведь она все-таки Аринкина сестра, - вздохнула Настя.
Весь день Настя не находила себе места. Она металась из комнаты в комнату, перекладывала вещи, перебирала одежду. Она не могла смотреть на Женьку, потому что начинала краснеть. Она не могла думать о Славике, потому что начинала умиленно улыбаться, а этого делать было нельзя.
– Не переживай, все будет нормально, - Женька положил ей на плечо руку, испугав до потери сознания, как будто уже поймал ее на месте преступления.
– Я не знаю, что ей говорить, - пролепетала Настя, подняв на мужа глаза.
– Просто будь сама собой. Ты же у меня умница! – он давал ей советы, как будто она и правда собирается на встречу с Кариной. Да, этого Настя не могла представить себе даже в самом страшном сне. Эх, Женька, знал бы ты, с кем я собираюсь встретиться. Вряд ли бы давал советы.
Женька не задал вопросов, когда нарядно одетая и причесанная жена ушла на встречу с давней соперницей. Настя не могла поверить, что все удастся уладить так легко. Она летела в кафе, все раздумывая над своей жизнью. Славик снова ворвался в ее мир.
«Да он же перевернет в моей жизни все верх дном! Он разрушит мой брак», - и Настя пыталась отговорить себя от сумасбродной идеи пойти на свидание, но в мыслях крутилось одно, а ноги сами несли ее к кафе «Лунный камень», где она только вчера сидела с Аринкой.
«Нет, я не должна вновь поддаваться его чарам. Он уже обманывал меня, может обмануть еще раз. Хотя кто знает? Боже, что делать. А Женька? Что будет с ним? Ведь он сам отпустил меня в руки Славику. Как же быть с ним? Ведь он меня любит! Может, стоит повернуть домой, бежать со всех ног к мужу. Ведь Женька никогда меня не обманывал», - Настя все решалась, а тем временем, она уже входила в зал кафе.
Славик, лениво откинувшийся на спинку диванчика, смотрел на вновь прибывших. Когда он увидел Настю, он привстал. На столе уже было вино, фрукты, меню ждало заказа, а Славик был просто неотразим. Настя вмиг забыла о том, что у нее есть муж, из головы испарились мысли, терзавшие по дороге, и осталось только ощущение невесомости. Насте даже показалось, что если бы на нее посыпали волшебной пылью, то она наверняка бы взлетела. Мягкий синий свет отражался в синих глазах Славика, и Настя как завороженная уставилась на него.
– Я уж подумал, что ты не придешь, - страстно прошептал он, целуя ее в шею. – У-у-у, как ты приятно пахнешь! Как же муж отпустил такую красавицу одну?
– Я не была уверена, что приду. Наверное, ты застал меня звонком врасплох. Представляешь, я сказала мужу, что иду на встречу с Кариной, будто она хочет помириться. И он меня без проблем отпустил, - засмеялась Настя, обняв Славика.
– Какой идиот! – ухмыльнулся он, наливая в бокалы вино. – Идиот!
Настя промолчала, но ей не понравилось то, как он отзывался о Женьке. Он не идиот, он просто ее очень любит. Но зачем думать о муже, когда она пришла на свидание с другим.
После минутной паузы они снова стали смеяться, пить вино и танцевать. Насте хотелось, чтобы этот день не заканчивался никогда. Ей было так хорошо, особенно когда вино заглушило чувство вины оттого, что она обманывает Женьку. Переживет, подумала Настя, тряхнув головой, чтобы прогнать его навязчивый образ. Она снова посмотрела на своего спутника, и мягкие черты Женьки растворились в красивом лице Славика.
Домой она пришла раньше мужа. Было уже почти одиннадцать часов вечера. Квартира была угрожающе пустой. Со свадебной фотографии в рамке на нее смотрел улыбающийся Женька (Настя ненавидела эту фотографию и не любила всех этих рамочек, но так хотел муж, и она нехотя согласилась). Она отвернула фотографию, чтобы не видеть блеска этих добрых карих глаз, которые немного укоризненно смотрели на нее и будто спрашивали: «почему?» Почему, почему? Потому! И Настя стала раздеваться. Она хотела поскорее лечь спать, чтобы не встречаться с мужем, чтобы не отвечать на его вопросы. А завтра она что-нибудь придумает.
Женька появился почти в полночь, и Настя уже уснула. Он укрывал ее пледом, когда заметил, что рамочка с их свадебной фотографией отвернута к стене. Вряд ли случайно, но Женька только вздохнул и лег спать.

На следующее утро перед уходом на работу Настя сама его спросила:
– Отчего ты так долго вчера? – ее обидело то, что Женька так и не поинтересовался о встрече с Кариной.
– Шел от родителей, встретил Юрика Самойлова, так мы пошли к нему выпить по бутылочке пива. Я решил, что ты не будешь против, ты ведь ушла в кафе не на час, - Женька надел пиджак и посмотрел в зеркало, поймав в нем взгляд жены. – А у вас как прошла встреча?
– Нормально, - бросила Настя. – Помирились.
Больше Женька ничего не спросил, и от этого Настя почувствовала себя не в своей тарелке. У него из-под носа жену уводят, а ему совершенно безразлично! Настя даже немного разозлилась на своего миролюбивого мужа и громко хлопнула дверью прямо перед его носом. Ненависть возрастала и возрастала, поглотив частичку жалости, которую она испытывала к Женьке, и пульсировала в голове одним единственным словом: «идиот».

С того вечера Настя довольно часто стала видеться со Славиком. Он не торопил ее, и они все время катались в машине или сидели в кафе, домой к себе он не звал. И правильно делал, потому что Настя решила проверить, что все-таки произошло, откуда такая резкая перемена. Она продолжала врать мужу. Она уходила то «к Арине», то «к Карине». Когда Женька вопросительно поднимал брови (о, как она ненавидела это полудетское выражение лица!), она объясняла так:
– Жень, ну ей так тяжело! Бедняжка! Она тоже пала жертвой этого ковбоя! – и так умилительно всплескивала руками, что ее словам нельзя было не поверить. А потом снова собиралась как на праздник и выпархивала на улицу.
Славик встречал ее с распростертыми объятиями, и Настя начинала привыкать к этой игре. Они не появлялись в местах, где их могут заметить, Славик не дарил ей цветов, Настя всегда заново красила губы на лестничной площадке перед квартирой. Их отношения еще никогда не были такими красивыми и романтичными. Славик рассыпал комплименты и деньги, не забывая лишний раз похвалить себя и унизить Женьку. Настя наслаждалась этими тайными встречами, но с каждым днем она все больше и больше стала бояться того, что муж обо всем узнает.

В тот день Настя впервые поехала в новую квартиру Славика. Она понимала, чем дело может закончиться, но ей уже было все равно. Она его любила столько лет, неужели она не имеет на это права?
Настя восхищалась обстановкой: телевизор последней модели, мягкие диванчик и кресла, в которых может поместиться, наверное, даже слон (не сравнить с ужасными синими креслами, которые Женька до сих пор отказывался выбросить). Изящная китайская ваза, стоявшая на стеклянном журнальном столике, дорогие картины и статуэтки создавали атмосферу роскоши и романтичности. Тяжелые темно-зеленые портьеры были задернуты. В этой изысканной темноте Настя чувствовала себя чужой, и ей на мгновение захотелось вернуться в свою скромную квартирку, где был знаком каждый уголок, а нелюбимые синие кресла тоже таили в себе неуклюжее очарование.
Славик приготовил стол, зажег свечи, включил музыку. Настя сидела в его объятиях, но никак не могла расслабиться. Он потянулся к ней и ласково коснулся ее губ. Настя откинула голову, но упрямые мысли не шли из головы. Ей вспомнился День рождения Аринки два года назад, когда она увидела Славика с Кариной, целующимися в кустах, она увидела перед собой Женькины глаза и ощутила тепло костра.
– Я не могу, - прошептала она, отстранившись от Славика. – Не могу!
– Что случилось? Я сделал тебе больно? – его расширившиеся в темноте зрачки пугали своей пустотой и темнотой, и Насте захотелось закричать. Статуэтки, окружившие ее со всех сторон, осуждающе взирали на нее немигающими глазами.
– Да, ты сделал мне больно! Очень больно! На дне рождения ты целовался с Кариной, не зная, что я вас вижу! Я тогда вас обоих ненавидела! – крикнула она, отстранившись от него.
– Это было два года назад! За это время все изменилось. Ты даже успела выйти замуж! – вставил он самый веский аргумент, все еще притягивая ее к себе.
– Да, успела, - всхлипнула Настя.
И вновь перед глазами возник Женька, играющий на гитаре, держащий ее за руку, прыгающий с ней через огонь. Женька всегда был рядом, всегда понимал ее. Он даже отпустил ее к Славику, пусть даже ничего не знает об этом. И снова ее чувства стали меняться. Настя даже заметила, что отвращения больше не стало, оно плавно синтезировалось в уважение, а ненависть грозила перейти в еще одну порцию жалости, а может, и не жалости, а чего-то другого.
– Я не могу изменить мужу, не могу, - заплакала она. – Я не могу так с ним поступить. Он меня любит!
– Ну и что! Он идиот, и ты это знаешь! – в глазах Славика вспыхнул знакомый насмешливый огонек, и Настя не удержалась и резко толкнула его в плечо.
– Не смей так говорить! Это мой муж! Тебе понятно? – она сорвалась на крик и уже не смогла сбавить голос. Она разъяренно вырывалась из объятий Славика, а он уже и не держал.
– Ну что ж, иди к своему мужу. Иди к своему идиоту, если ты сама такая идиотка, чтобы отказаться от меня! – он отвернулся от нее и встал. Сколько же в нем эгоизма! Самодовольный тип!
– И пойду! – заявила Настя. – У меня только один вопрос: зачем ты снова появился в моей жизни? Чтобы мучить меня?
Славик рассмеялся. Даже не рассмеялся. Он так дико хохотал, что, казалось, хрустальные бокалы лопнут от такого звука. В его взбешенных глазах горела ярость, а на лице… Настя не могла понять, что за ужасная смесь чувств отпечаталась на его лице.
– Гол престижа. Захотелось получить то, что не досталось в свое время, - безжалостно прошипел он. – Довольна?
Настя схватила свой любимый ванильный торт и со всей силы швырнула в Славика. Он не успел увернуться, и сладкая масса обрушилась на его стильный костюм. Куски бисквита остались как погоны на его широких плечах. Но Настя, не дав ему опомниться, схватила вазу со взбитыми сливками и хлюпнула на него. На этом она не успокоилась и, дернув за скатерть, перевернула все стоящее на столе на пол. Разрезанный апельсин рассыпался по ковру, красное вино разлилось кровавым пятном, и Настя в ужасе отшатнулась от того, кто столько лет мешал ей спокойно жить. Когда на столе уже ничего не осталось, чтобы бросить, она подошла к тумбочке и увидела хрустальную пепельницу, которую когда-то подарила ему.
– Я думаю, что теперь она тебе ни к чему, - и хрустальная пепельница разлетелась вдребезги, как и все ее мечты о Славике. – Я тебя ненавижу!
Выбегая в коридор, она пронеслась мимо китайской вазы, и в голове сразу мелькнула мысль разбить эту вещицу, но отчего-то ей стало жаль эту изящную вазочку, которая не была виновата в том, что такой бессердечный человек оказался ее хозяином.
Настя натянула босоножки и прежде чем выбежать из квартиры вернулась и на еще более мелкие куски растоптала останки разбитой пепельницы, а Славик, измазанный взбитыми сливками и тортом, сидел на полу, сжавшись в комок (Насте даже показалось, что вот-вот расплачется: конечно, не из-за нее, а из-за испорченного ковра) и оттирал губкой кровавое пятно от вина.

Домой она шла неспеша. Сердце обливалось кровью от боли. Она не могла поверить в такое коварство. Славик – этот великолепный экземпляр человека разумного оказался слишком уж разумным. Он смеялся над ней несколько лет назад и пытался посмеяться сейчас, и Настя испытывала настоящее удовлетворение оттого, что она устроила у него в квартире погром. А вспомнив о разбитой пепельнице, девушка улыбнулась во весь рот. Его глаза все еще преследовали ее, а дикий гогот стучал в ушах, но Настя знала, что теперь она сможет его забыть: раз и навсегда.
Она брела по улице, безжалостно растаптывая окурки и бумажки, встречающиеся на пути, точно также как растаптывала приятные воспоминания, связанные со Славиком. Она вспомнила о маленьком медальончике (давний подарок Славика), что постоянно лежал в ее сумочке. Внутри серебряной безделушки был его портрет. Настя открыла сумочку и ощутила в руке холод металла. Такой же холод она чувствовала, когда спускалась в лифте и по ступенькам, убегая подальше от этого злополучного места. Настя хотела еще разок взглянуть на бывший объект своего обожания, но одернула себя. Она вытащила его фотографию, смяв ее ногтем, потом нервно проткнула карточку пальцем. И ей не нужно было смотреть, чтобы вспомнить лицо Славика, выглядывающего на нее из серебряной оправы. Кусочек продырявленной и смятой глянцевой бумаги нырнул в урну, и Настя стала вертеть в руках медальон, не зная, что делать с ним. Фотографии Славика там не было, но от этого безделушка не стала теплее.
На улице начинало темнеть. До дома оставалось не так далеко, и Настя прибавила темпа, когда спустилась в переход. Медальон она все еще вертела в руках, решая его судьбу. И в ту же минуту решение пришло само собой. В переходе сидел попрошайка жалобно завывающий о том, как ему плохо живется, как он недоедает и недосыпает. Тогда Настя наклонилась и бросила к его скудному улову медальон. Бродяга поднял на нее полные изумления глаза, задавая немой вопрос, но девушка, только кивнув, уже двигалась к противоположному выходу. Именно к выходу.
Она буквально вылетела из перехода, и направилась к дому. Настя стала рассматривать прохожих. Они совершенно не замечали ее, как, впрочем, и друг друга. Но Настя стала другой. Ее сердце болело, но от этого она не чувствовала себя несчастной. Фонтанчики весело приветствовали ее, цветочки кивали своими разноцветными головками, а птицы шумливо галдели прямо у нее над головой. И Настя ощутила такое спокойствие и умиротворение. У нее было ощущение, что она вырвала давно болевший зуб, который долго пломбировали, пытались обезболивать, но его нужно было только удалять. И вот, ощущая эту непривычную пустоту, она чувствовала себя гораздо лучше.
Молодой месяц плясал за крышами домов, звезды подмигивали то выныривая, то исчезая за кронами деревьев. Настя подняла голову вверх и шла, глядя в небо. Она натыкалась на людей, но не замечала их недовольного хмыканья. Ей было все равно.
Когда Настя приблизилась к своему дому, она обратила внимание на окна. На кухне горел свет. За шторками виднелся силуэт Женьки. Он что-то переносил от плиты к столу, от стола снова к плите. Настя вспомнила о муже. Он любил встречать ее с готовым ужином. Он так смешно выглядел в ее маленьком фартучке и полотенцем на плече. Когда Женька готовил, он обязательно перепачкивался то мукой, то вареньем, то еще чем-нибудь. Его взъерошенные волосы и блестящие глаза делали его похожим на мальчишку. Настя улыбнулась своим воспоминаниям. Женька готовится к ее приходу, а она… А она чуть не изменила ему со Славиком. Настя почувствовала к себе нечто вроде отвращения. Отвращения? Она никогда не чувствовала к себе ничего подобного. Она чувствовала отвращение только к своему мужу, который ничем его, в общем-то, и не заслужил. Наоборот, он как никто другой заслуживал любви. И в этот миг Насте захотелось обнять его, поцеловать его и… любить.
По ступенькам она не карабкалась, а летела. Она громко звонила в дверь, возвещая о своем приходе. Послышались торопливые шаги, и на пороге появился Женька. Вопреки ожиданиям на нем не было фартука. На нем были стильные брюки и легкая шелковая рубашка. Он стоял в темноте подъезда, освещаемый только тусклым светом, который лился из их квартиры, и улыбался. Настя потянулась к нему и прижалась к губам. Она почувствовала, что Женька был удивлен столь неожиданному приветствию, но ответил на поцелуй. Она втащил жену в квартиру и крепко обнял.
– А я тебе приготовил сюрприз, - и он повел ее в гостиную, где стоял стол, приготовленный как для праздника. Свечи в подсвечниках ждали того, чтобы их зажгли.
Женька запек в духовке рыбу, приготовил картошку и салат из капуты. В вазе стояли намытые и начищенные фрукты. В холодильнике охлаждалось вино. Настя смотрела на все это великолепие, и у нее сами собой из глаз потекли слезы.
– О Женечка, ты просто прелесть! А я-то… Я тебя не достойна, - она зарыдала в голос.
Женька бросил приготовления и кинулся к жене. Он усадил ее на диван и вытер слезы. Она ощутила его ласковый взгляд и опустила глаза, потому что не могла вынести этих влюбленных глаз, не разрыдавшись еще сильнее.
– Не говори так, любимая, ты у меня самая лучшая! – твердо произнес он, гладя ее волосы. – Самая лучшая на всем свете.
– Но ты же не знаешь! – выкрикнула Настя. В ней боролись два чувства: ей хотелось все рассказать, чтобы он ее бросил, но больше всего ей хотелось, чтобы он даже после такого признания остался с ней. – Я только что от Славика! Ты понимаешь? Ты должен меня за это ненавидеть!
– Я знаю, - прошептал Женька. – Я все знал с самого начала.
Настя подняла на него глаза, слезы вмиг высохли. Она не могла поверить, что он все знал, но отпускал ее к другому. Сердце колотилось как бешеное, мешая говорить и дышать, но пути назад уже не было.
– Откуда? – голос дрожал, но Настя старалась взять себя в руки.
– Я сам все понял. Кроме того, в тот день, когда ты ушла на свидание первый раз, мне позвонила Карина и попросила встретиться. Но не могла же она встречаться одновременно и со мной и с тобой, - Женька был спокоен, но Настя-то знала, что это не так. Она видела, как дергались уголки его губ, но больше он ничем себя не выдавал.
– Знал и молчал, - повторила она. – И ты меня отпускал к нему, зная, что я его любила?
– Вот именно. Любила, - прошептал Женька, обняв ее крепче. – Тебе нужно было понять это самой.
– Я поняла, - кивнула Настя. – Все в прошлом. Славик в прошлом. А мое настоящее – это ты.
Настя почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь. Женька сидел рядом, а ей хотелось быть еще ближе. Ей хотелось ощутить его мысли, дышать его воздухом, тонуть в его глазах. Женька целовал ее волосы и шептал ласковые слова, но Настя их не слышала, она их чувствовала. Она по-прежнему продолжала всхлипывать, а Женька все целовал и целовал ее, заставляя забыть Славика, заставляя проснуться от страшного сна, в котором она прожила столько лет. Его тихий голос убаюкивал и уносил вдаль от жестокой реальности, из которой она сбежала в их собственный мир.
Она освободилась от Женькиных рук и взяла его лицо в свои руки. В его карих глазах горел знаковый огонек, оранжевый, как языки пламени. Настя улыбнулась и прошептала:
– А все-таки я тебе не изменила…
Настя оглянулась вокруг себя. Их маленькая квартирка была пропитана семейным уютом, а она этого как-то не замечала. Синие кресла смущенно жались к стенке под ее взглядом, но впервые Настя подумала о том, что они такие мягкие и совсем не уродливые. А желтая лампа теперь романтично освещала их, скромно выглядывая из своего дальнего уголка.
В тот день они так и не попробовали запеченую рыбу, не выпили вино и не зажгли свечи. Женька был рядом, а этого Насте было достаточно. Он ждал, долго ждал для того, чтобы теперь ощутить пьянящий вкус успеха и взаимной любви.

Аринка и Каринка как всегда праздновали свой День рождения на природе. Все было как два года назад, как год назад, не было только Славика. Каринка искоса поглядывала на Женьку, которого, впрочем, ее взгляды не трогали.
Когда гости развели костер, Настя потащила Женьку в знакомые заросли. В Женькиных глазах прыгали оранжевые искорки, согревая теплом любви. И Настя обняла его и сама поцеловала. У нее кружилась голова, и ей хотелось всю ночь стоять и целоваться с человеком, которого она любила и который любил ее. Но Женька увлек ее к пламени, и Настя, громко рассмеявшись, побежала за ним. Но что-то ее заставило оглянуться.
Костер осветил заросли дикого шиповника и прятавшегося в них. Огонь отражался в блестящих глазах и в… хрустальных слезинках, медленно скользящих по щекам. Настя отвернулась, но она узнала того, кто плакал среди общего веселья. Это была Карина.