Духовная поэзия.

Судьба и Божий суд нам смертным непонятны;
С безоблачных небес карает нас гроза,
Надежды лучшие и лживы, и превратны,
И в чистых радостях отыщется слеза.

Жизнь наша — таинство; мы странники, тревожно
Под облаком идем в неведомый нам путь.
О чем печалиться? Чем радоваться можно?
Не знаем, и вперед нам страшно заглянуть.

Не наши блага — данные нам Богом;
Нам страшно и любить, что нам любить дано,
Что сознаем в душе святыней и залогом
Грядущего, и чем нам радостно оно.

Но вдруг грядущее и с ним все упованья
Ударом роковым во прах погребены;
Одни развалины не конченного зданья,
И душу тяготят несбывшиеся сны.

Жизнь — таинство! Но жизнь — и жертвоприношенье.
Призванью верен тот, кто средь земных тревог
Смиренно совершит священное служенье
И верует тому, чего постичь не мог.

Кто немощи души молитвою врачует,
И, если душу жизнь обманом уязвит,
Скорбя, без ропота свой тяжкий крест целует
И плачет на земле, и на небо глядит.

П. Вяземский

СРЕТЕНЬЕ
Анне Ахматовой

Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: "Сегодня,

реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
Дитя: он - твое продолженье и света

источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в нем".- Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. "Слова-то какие..."
И старец сказал, повернувшись к Марии:

"В лежащем сейчас на раменах твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым

терзаема плоть его будет, твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око".

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле

для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шагал по застывшему храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.

И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога

пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.

Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.

Иосиф Бродский

Спасибо за стихи!!Супер!!!

Я помню, как в детстве нежданную сладость
Я в горечи слез находил иногда,
И странную негу, и новую радость -
В мученьи последних обид и стыда.

В постели я плакал, припав к изголовью;
И было прощением сердце полно,
Но все ж не людей,- бесконечной любовью
Я Бога любил и себя, как одно.

И словно незримый слетал утешитель,
И с ласкою тихой склонялся ко мне;
Не знал я, то мать или ангел-хранитель,
Ему я, как ей, улыбался во сне.

В последней обиде, в предсмертной пустыне,
Когда и в тебе изменяет мне все,
Не ту же ли сладость находит и ныне
Покорное, детское сердце мое?

Безумье иль мудрость,- не знаю, но чаще,
Все чаще той сладостью сердце полно,
И так,- что чем сердцу больнее, тем слаще,
И Бога люблю и себя, как одно.

(Д. Мережковский 1900)

Великий пост, семь медленных недель,
Дарованных тебе для покаянья.
Но многопопечительности шмель
Жужжит, стремясь отвлечь твое вниманье.

Всевает помыслы пустые подлый враг,
Попался ты, поддался празднословью…
Все схвачено: взгляд, жест, твой каждый шаг
Известно, лишь смиреньем и любовью

Возможно победить и не пропасть.
Великий пост – дорога к очищенью.
Мир наступает, мир ощерил пасть!
Трезвись, душа, не стань его мишенью!

Великий пост. Семь медленных недель
Великопостных служб, молитв усердных.
Так непомерна, так огромна цель
Пути, что не выдерживает сердце.

Н. Карпова

Се - время плача, сокрушенья,
Трудов молитвенных, поста.
О други! Вспомните терпенье
За миp распятого Христа!

Восстанем же на подвиг бранный
Против грехов и сатаны,
Как род, Спасителем избранный,
Как Света горняго сыны.

Своей Божественною Кровью
Он нас от ада свободил,
А беспредельною любовью
Творцу миров усыновил.

Постом, молитвой, силой крестной
Себя мы в битве оградим,
И чашу жизни, Хлеб Небесный,
Приняв с любовию нелестной,
В духовной битве победим.

(?)

А.Н. Апухтин
ИЗ ВЕЛИКОГО КАНОНА

(Год в монастыре. Отрывки из дневника, 9 февраля)

…Помощник, Покровитель мой!
Явился Он ко мне, и я от мук избавлен,
Он Бог мой, славно Он прославлен,
И вознесу Его я скорбною душой.

С чего начну свои оплакивать деянья,
Какое положу начало для рыданья
О грешном пройденном пути?
Но, Милосердый, Ты меня прости!

Душа несчастная! Как Ева,
Полна ты страха и стыда...
Зачем, зачем, коснувшись древа,
Вкусила ты безумного плода?

Адам достойно изгнан был из Рая
За то, что заповедь одну не сохранил;
А я какую кару заслужил,
Твои веленья вечно нарушая?

От юности моей погрязнул я в страстях,
Богатство растерял, как жалкий расточитель,
Но не отринь меня, поверженного в прах,
Хоть при конце спаси меня, спаситель!

Весь язвами и ранами покрыт,
Страдаю я невыносимо;
Увидевши меня, прошел священник мимо
И отвернулся набожный левит...

Но ты, извлекший мир из тьмы могильной,
О, сжалься надо мной! — мой близится конец...
Как сына блудного прими меня, отец!
Спаси, спаси меня, всесильный!

ВЕЛИКОПОСТНАЯ МОЛИТВА

Отцы-пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста —

И падшего свежит неведомою силой.
Владыка дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей;

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

А.С. Пушкин

ВЕЛИКИМ ПОСТОМ

В синих лампадах огни золотые
Лики Святых озаряют...
Голос чтеца равномерно читает...
В душу слова проникают святые.

В черном вся церковь. В её полумраке
Плачем напевы звучат постовые.
Каются, молятся души живые,
Души, живущие в горе и мраке.

Боже, пошли нам любовь и смиренье,
Совесть, и разум, и силы
Стойко бороться со злом до могилы,
Веру горячую дай и терпенье!

Дай нам исполнить заветы святые
Вечной любви!.. Словно звёзды мерцают,
В сумраке лики святых озаряют –
В синих лампадах огни золотые...

И. Максимова

Не знаю я, где святость, где порок,
И никого я не сужу, не меряю.
Я лишь дрожу пред вечною потерею:
Кем не владеет Бог - владеет Рок.

Ты был на перекрестке трех дорог,-
И ты не стал лицом к Его преддверию...
Он удивился твоему неверию
И чуда над тобой свершить не мог.

Он отошел в соседние селения...
Не поздно, близок Он, бежим, бежим!
И, если хочешь,- первый перед Ним
С бездумной верою склоню колени я...

Не Он Один - все вместе совершим,
По вере,- чудо нашего спасения...

Зинаида Гиппиус 1907

МОЛИТВА

Я, матерь божия, ныне с молитвою
Пред твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью иль покаянием,

Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в мире безродного;
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой заступнице мира холодного.

Окружи счастием душу достойную;
Дай ей сопутников, полных внимания,
Молодость светлую, старость покойную,
Сердцу незлобному мир упования.

Срок ли приблизится часу прощальному
В утро ли шумное, в ночь ли безгласную -
Ты восприять пошли к ложу печальному
Лучшего ангела душу прекрасную.

М.Ю.Лермонтов
1837

Господи, помилуй, Господи прости.
Помоги мне Боже крест свой донести.

Ты прошёл с любовью Свой тернистый путь,
Ты нёс Крест безмолвно, надрывая грудь.
И за нас распятый, много Ты терпел,
За врагов молился, за врагов скорбел.

Я же слаб душою, телом так же слаб,
И страстей греховных я преступный раб.
Я - великий грешник на земном пути,
Я ропщу, я плачусь... Господи! Прости.

Помоги мне, Боже! Дай мне крепость сил,
Чтоб свои я страсти, в сердце погасил...
Помоги мне, Боже! щедрою рукой,
Ниспошли терпенье, радость и покой.

Грешник я великий на земном пути...
Господи, помилуй. Господи, прости!

Протоиерей Николай Гурьянов.

Скрипела ветхая старушка
Церковный радостный напев.
Ее народ с уныньем слушал
Ладонью скрыв дремотный зев,

Она же пела славу Богу
Смиренно сердце умилив,
От суетной земной тревоги
Простую душу удалив.

Какое хрупкое созданье,
Какая радость в ней жила.
В глазах, иссохших от страданья,
Светился океан добра.

И сколько было в этом взоре
Разлук, потерь, болезней, бед
Познавшем больше счастья - горя
Сокрытой силой долгих лет.

Испытанной скорбями верно,
И закаленной словно сталь,
Большой святой Христовой веры
Которой не страшна печаль.

Не понимая смысл напева
Вокруг не видели в руках
Ее светильник мудрой девы
Горящей в славу Жениха.

(Юлия Богомолова)

Медленно в двери церковные
Шла я, душой несвободная,
Слышались песни любовные,
Толпы молились народные.

Или в минуту безверия
Он мне послал облегчение?
Часто в церковные двери я
Ныне вхожу без сомнения.

Падают розы вечерние,
Падают тихо, медлительно.
Я же молюсь суевернее,
Плачу и каюсь мучительно.

Александр Блок

Лампада одиночества. Икона.
Все в полумраке кажется живым.
И словно отзвуки неведомого звона
Слышны, и я душою с Ним.

Пространство кельи (сладкая свобода)
Наполнено молитвенным огнем,
И бездною ночного небосвода
И мыслями и чувствами о Нем.

Привычный запах воска въелся в кожу
И ладан терпкий клонит в полусон,
И я шепчу, не ведая: "Мой Боже!..."
Что молится со мною рядом Он.

Олег Османов

О! Как блестят кресты на куполах церквей,
О! Как влекут в объятья веры православной.
Здесь наша тайна средь мерцающих свечей
Пред ликом Господа перестает быть тайной.

Здесь к алтарю летит греховная душа
И причащается, мгновенно просветляясь.
Здесь мы стоим блаженно, чуть дыша,
Незримо в таинстве с Христом соприкасаясь.

Нам вера зажигает жизни свет.
И вера нас в несчастии спасет.
Блажен, кто верует, пусть в океане бед
Всегда горит ее свеча, не угасает.

Молитва в храме не избавит от грехов,
Но не блаженство ль обращенье к Богу?
Освобожденная молитва от оков.
Душа легко сойдет к церковному порогу

Когда блестят кресты на куполах церквей,
Свет благостный от них к нам на душу струится
И манит в божий храм, где среди слез свечей
Возможно в таинстве с Христом соединиться!

Юрий Чигров

К Тебе, о Матерь Пресвятая,
Дерзаю вознести свой глас,
Лице слезами омывая:
Услышь меня в сей скорбный час.

Прими мои теплейшие моленья,
Мой дух от бед и зол избавь,
Пролей мне в сердце умиленье,
На путь спасения наставь.

Да буду чужд своей я воли,
Готов для Бога все терпеть,
Будь мне покров во горькой доле,
Не дай в печали умереть.

Ты всех прибежище несчастных,
За всех молитвенница нас;
О, защити, когда ужасный
Услышим судный Божий глас.

Когда закроет вечность время,
Глас трубный мертвых воскресит,
И книга совести все бремя
Грехов моих изобличит.

Покров Ты верным и ограда;
К Тебе молюся всей душой:
Спаси меня, моя отрада,
Умилосердись надо мной!

Н. В. Гоголь

Идут года, теряют люди близких.
Старухи в церкви слабою рукой
Выводят поминальные записки,
Где значится вверху: «за упокой»
.
За все они пред памятью в ответе!
Начнут с отца и матери своих,
А дальше – муж, невыжившие дети,
В войну пропавший без вести жених...

Все имена спешат соединиться,
Сплестись в одну незыблемую суть, -
Растущий список длинной вереницей
Среди листа прокладывает путь...

За ним лежат бескрайние просторы,
Туманной дымкой скрытые вдали...
А сам ОН служит точкою опоры
Общения умерших и земли.

Надежда Веселовская

Так ли, Господь? Такова ль Твоя воля?
Те ли мои слова?
Тихо иду по весеннему полю,
Блещет росой трава.

Дом мой в молчаньи угрюм и тесен,
Как в него вступишь Ты?
Хочешь ли Ты моих новых песен,
Нищей моей простоты?

Смолкну, припав к Твоему подножью,
Чуть уловлю запрет...
Быть Тебе верной -- прими, о Боже,
Эту мольбу и обет!

Много путей, перепутий много,
Мигов смятенья и тьмы,
Буду молчать или нет дорОгой --
Будет, как хочешь Ты.

Герцык Аделаида
1912

Молитва - Таинство превыше
ума и чувств и силы всей!
Молитва мысленно не слышна
для окружающих людей.
Зато Господь и все Святые
не только слышат, но и зрят
все побуждения, какие
в молитвах наших говорят!
Приять молитву невозможно
без благодати Божества.
Все знаем, как молитва может,
что ж не спешим в церковь Христа?..
Молитвой лечат, исцеляют
и продлевают жизни нить,
и открывают двери Рая,
когда Господь благоволит.

В Заступницу всесвято верьте,
в Святых Господних – во все дни!
Молитва нам откроет сердце, –
к чему стремиться мы должны.
Иные думают, что в силах
предстать в молитвах каждый день;
Попробуйте, – не тут-то было:
то будет некогда, то – лень.
Неверные, не обольщайтесь,
молитвы - ни роман, ни стих.
Новый Завет, прочесть хоть раз весь,
нельзя без помощи Святых!
Молитва - Таинство превыше
ума и чувств, и силы всей!
Молитва наша Богу слышна, -
так не слукавим сердцем в ней!

Василий Богородичный (Дроздов).

Нас всех друг другу посылает Бог.
На горе иль на радость – неизвестно,
Пока не проживем цикличный срок,
Пока мы не ответим свой урок
И не сдадим экзамен жизни честно.

Мы все друг другу до смерти нужны,
Хоть не всегда полезность очевидна,
Не так уж наши должности важны,
И не всегда друг к другу мы нежны –
Бывает и досадно, и обидно.

Как знать: зачем друг с другом мы живем?
Что вместе держит нас, соединяет?
По жизни мы идем, и день за днем
Себя друг в друге лучше узнаем
И шляпу перед зеркалом снимаем.

Нас манит даль непройденых дорог,
А друг в дороге – радость и подмога.
И не сочтем высокопарным слог:
Нас всех друг другу посылает Бог.
И слава Богу – нас у Бога много.

Борис Пастернак

Уже вечер, друзья, уже вечер,
И луна свою лампу зажгла.
Так оставим же праздные речи
Оторвемся на миг от стола.

За окном никакого ненастья,
Листопад не шуршит в этот час,
Словно душу осеннюю настежь
Отворила природа для нас.

И быть может, не стану пророчить,
Где-то путник в нелегком пути,
Но под светлую исповедь ночи
Он надеется все же дойти.

Благодати исполнены кущи,
Пруд, заросший туманом, кадит.
Мир тебе, одиноко идущий,
И тому, кто тебя приютит.

Кто же ты, неизвестный прохожий,
Далеко ль путь-дорога лежит?
Почему так меня растревожил
Твой блаженный, задумчивый вид?

В твоем сердце молитва святая
Разгоняет душевную тьму.
Может, скоро и я, все оставив
Помолясь, посох в руки возьму.

И, крестами себя пообвесив,
Побреду неизвестно куда,
Заходя в близлежащие веси,
Стороной обходя города.

Иеромонах Роман.

В Храм Божий по утру зайдя,
cклонюсь к иконе скорбной тенью,
К ней припаду, одно моля: -
"о, Господи! Дай мне терпенья!
В Твоём я доме странный гость.
Ты знаешь, редко здесь бываю.
Быть сильной мне не удалось,
и я о помощи взываю".

Трепещет пламя у свечей,
дрожит от моего дыханья.
Молитв не знаю и речей -
прости же мне моё незнанье.
Поёт в тиши церковный хор,
старухи в ветхом облаченьи,
Ведут с Тобою разговор и
просят у Тебя прощенья.

А я, притихнув в уголке,
ловлю движенье губ бескровных,
И крест держу в своей руке,
что куплен в лавке был церковной.
С иконы смотрит светлый лик -
твой лик божественный и нежный.
Молчу, но Ты услышишь
крик Души встревоженной, мятежной.

Молчу. Но Ты услышишь вопль,
что заглушает песнопенья.
Моя молитва – это боль, и страх,
и муки откровенья.
Моя молитва - это плач:
так скрипка жалобно рыдает,
Когда старательный скрипач
смычком по струнам ударяет.

Моя молитва – это вой:
так старая скулит волчица,
Когда под бледною луной ей,
одинокой, всё не спится.
Я приползла к Тебе , в Твой дом,
как зверь потрепанный и драный,
На сердце зализать своем
незаживающие раны.

Оно скулит. Оно болит,
не прекращая, днём и ночью.
От всех измен, от всех обид...
и от предательств кровоточит.
Молчу. И нужно ль говорить о том,
о чём смолчать бы рада?!
Пришла терпенья попросить,
а больше ничего не надо...

У ВСЕНОЩНОЙ НА СТРАСТНОЙ НЕДЕЛЕ

На улице шумной – вечерняя служба во храме.
Вхожу в этот тихий, манящий к раздумью приют,
Лампады и свечи мерцают в седом фимиаме,
И певчие в сумраке грустным напевом поют:
«Чертог Твой я вижу в лучах красоты и сиянья,
Одежды же нет у меня, чтобы в оный войти...
Убогое, темное грешной души одеянье,
О Ты, Светодатель, молюсь я Тебе: просвети!»

А. Жемчужников

Чудо

Он шел из Вифании в Ерусалим,
Заранее грустью предчувствий томим.
Колючий кустарник на круче был выжжен,
Над хижиной ближней не двигался дым,
Был воздух горяч и камыш неподвижен,
И Мертвого моря покой недвижим.

И в горечи, спорившей с горечью моря,
Он шел с небольшою толпой облаков
По пыльной дороге на чье-то подворье,
Шел в город на сборище учеников.

И так углубился он в мысли Свои,
Что поле в унынье запахло полынью.
Все стихло. Один Он стоял посредине,
А местность лежала пластом в забытьи.
Все перемешалось: теплынь и пустыня,
И ящерицы, и ключи, и ручьи.

Смоковница высилась невдалеке,
Совсем без плодов, только ветки да листья.
И Он ей сказал: «Для какой ты корысти?
Какая Мне радость в твоем столбняке?

Я жажду и алчу, а ты — пустоцвет,
И встреча с тобой безотрадней гранита.
О, как ты обидна и недаровита!
Останься такой до скончания лет!»

По дереву дрожь осужденья прошла,
Как молнии искра по громоотводу.
Смоковницу испепелило дотла.
Найдись в это время минута свободы
У листьев, ветвей, и корней, и ствола,
Успели б вмешаться законы природы.

Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.
Когда мы в смятеньи, тогда средь разброда
Оно настигает мгновенно, врасплох.

Борис Пастернак