В поэзию Марины Цветаевой из...Календаря

9 ноября 1918


Благодарю, о Господь,
За Океан и за Сушу,
И за прелестную плоть,
И за бессмертную душу,

И за горячую кровь,
И за холодную воду.
-- Благодарю за любовь.
Благодарю за погоду.



**********************


Дело Царского Сына --
Быть великим и добрым
. . . . . . .
Чтить голодные ребра,

Выть с последней солдаткой,
Пить с последним бродягой,
Спать. . . .
В сапогах и при шпаге.

А еще ему дело:
Встать в полночную пору,
Прочь с дороженьки белой
Ввысь на вышнюю гору...

Над пучиной согнуться,
Бросить что -- то в пучину...
-- Никогда не вернуться --
Дело Царского Сына!



9 ноября 1918

9 ноября 1918


Радость -- что сахар,
Нету -- и охаешь,
А завелся как --
Через часочек:
Сладко, да тошно!

Горе ты горе, -- соленое море!
Ты и накормишь,
Ты и напоишь,
Ты и закружишь,
Ты и отслужишь!



******************************




Песня поется, как милый любится:
Радостно! -- Всею грудью!
Что из того, что она забудется --
Богу пою, не людям!

Песня поется, как сердце бьется --
Жив, так поeшь...

9 ноября 1918

Все поставленные сегодня стихи написаны

10 ноября 1918


Красный бант в волосах!
Красный бант в волосах!
А мой друг дорогой --
Часовой на часах.

Он под ветром холодным,
Под холодной луной,
У палатки походной --
Что столб соляной.

Подкрадусь к нему тихо --
Зычно крикнет: -- "Пароль!"
-- Это я! -- Проходи -- ка,
Здесь спит мой Король!

-- Это я, мое сердце,
Это -- сердце твое!
-- Здесь для шуток не место,
Я возьму под ружье.

-- Не проспать бы обедни
Твоему Королю!
-- В третий раз -- и в последний:
Проходи, говорю!

Грянет выстрел. На вереск
Упаду -- хоть бы звук.
Поглядит он на Север,
Поглядит он на Юг,

На Восток и на Запад.
-- Не зевай на часах! --
Красный бант в волосах!
Красный бант в волосах!

10 ноября 1918

Нет, с тобой, дружочек чудный,
Не делиться мне досугом.
Я сдружилась с новым другом,
С новым другом, с сыном блудным.

У тебя дворцы -- палаты,
У него леса -- пустыни,
У тебя войска -- солдаты,
У него -- пески морские.

Нынче в море с ним гуляем,
Завтра по лесу с волками.
Что ни ночь -- постель иная:
Нынче -- щебень, завтра -- камень.

И уж любит он, сударик,
Чтобы светло, как на Пасху:
Нынче месяц нам фонарик,
Завтра звезды нам лампадки.

Был он всадником завидным,
Милым гостем. Царским Сыном,
Да глаза мои увидел --
И войска свои покинул.

10 ноября 1918

Новый Год. Ворох роз.
Старый лорд в богатой раме.
Ты мне ленточку принес?
Дэзи стала знатной дамой.

С длинных крыл -- натечет.
Мне не надо красной ленты.
Здесь не больно почет
Серафимам и студентам.

Что? Один не уйдешь,
Увези меня на Мальту.
Та же наглость и то ж
Несравненное контральто!

Новый Год! Новый Год!
Чек на Смитсона в букете!
-- Алчет у моих ворот
Зябкий серафим Россетти!

10 ноября 1918

Ты тогда дышал и бредил Кантом.
Я тогда ходила с красным бантом.
Бриллиантов не было и <франтов>

Ели мы горох и чечевицу.
Ты однажды с улицы певицу
-- Мокрую и звонкую, как птица --
В дом привел. Обедали втроем.

А потом -- ...... как боги --
Говорили о горячем гроге
И, дрожа, протягивали ноги
В черную каминную дыру.

Пили воду -- . . . . . попойка! --
Ты сказал: -- "Теперь, сестричка, спойте!"
И она запела нам о стойкой
Всаднице и юном короле.

Ты сказал: "Любовь и Дружба -- сестры",
И она надела мне свой пестрый
Мокрый бант -- и вспыхнул -- красный остров!
. . . . . . .

Целовались -- и играли в кости.
Мы с тобой уснули на помосте
Для углей, -- звонкоголосой гостье
Уступив единственный тюфяк.

10 ноября 1918

11 ноября 1916

Словно ветер над нивой, словно
Первый колокол -- это имя.
О, как нежно в ночи любовной
Призывать Элоима!

Элоим! Элоим! В мире
Полночь, и ветры стихли.
К невесте идет жених.
Благослови
На дело любви
Сирот своих!

Мы песчинок морских бесследней,
Мы бесследней огня и дыма.
Но как можно в ночи последней
Призывать Элоима!

11 ноября 1916

Счастие или грусть --
Ничего не знать наизусть,
В пышной тальме катать бобровой,
Сердце Пушкина теребить в руках,
И прослыть в веках --
Длиннобровой,
Ни к кому нс суровой --
Гончаровой.

Сон или смертный грех --
Быть как шелк, как пух, как мех,
И, не слыша стиха литого,
Процветать себе без морщин на лбу.
Если грустно -- кусать губу
И потом, в гробу,
Вспоминать -- Ланского.

Из цикла стихов " Барабанщик "


11 ноября 1918

1
Барабанщик! Бедный мальчик!
Вправо-влево не гляди!
Проходи перед народом
С Божьим громом на груди.

Не наемник ты -- вся ноша
На груди, не на спине!
Первый в глотку смерти вброшен
На ногах -- как на коне!

Мать бежала спелой рожью,
Мать кричала в облака,
Воззывала: -- Матерь Божья,
Сберегите мне сынка!

Бедной матери в оконце
Вечно треплется платок.
-- Где ты, лагерное оолнце!
Алый лагерный цветок!

А зато -- какая воля --
В подмастерьях -- старший брат,
Средний в поле, третий в школе,
Я один -- уже солдат!

Выйдешь цел из перебранки --
Что за радость, за почет,
Как красотка -- маркитантка
Нам стаканчик поднесет!

Унтер ропщет: -- Эх, мальчонка!
Рано начал -- не к добру!
-- Рано начал -- рано кончил!
Кто же выпьет, коль умру?

А настигнет смерть -- волчица --
Весь я тут -- вся недолга!
Императору -- столицы,
Барабанщику -- снега.

А по мне -- хоть дно морское!
Пусть сам черт меня заест!
Коли Тот своей рукою.
Мне на грудь нацепит крест!

11 ноября 1924

Так -- только Елена глядит над кровлями
Троянскими! В столбняке зрачков
Четыре провинции обескровлено
И обезнадежено сто веков.

Так -- только Елена над брачной бойнею,
В сознании: наготой моей
Четыре Аравии обеззноено
И обезжемчужено пять морей.

Так только Елена -- не жди заломленных
Рук! -- диву дается на этот рой
Престолонаследников обездомленных
И родоначальников, мчащих в бой.

Так только Елена -- не жди взывания
Уст! -- диву дается на этот ров
Престолонаследниками заваленный:
На обессыновленность ста родов.

Но нет, не Елена! Не та двубрачная
Грабительница, моровой сквозняк.
Какая сокровищница растрачена
Тобою, что в очи нам смотришь -- так,

Как даже Елене за красным ужином
В глаза не дерзалось своим рабам:
Богам. -- "Чужеземкою обезмуженный
Край! Всe еще гусеницей -- к ногам!"

Из цикла стихов " Барабанщик "


12 ноября 1918

2
Молоко на губах не обсохло,
День и ночь в барабан колочу.
Мать от грохота было оглохла,
А отец потрепал по плечу.

Мать и плачет и стонет и тужит,
Но отцовское слово -- закон:
-- Пусть идет Императору служит, --
Барабанщиком, видно, рожден.

Брали сотнями царства, -- столицы
Мимоходом совали в карман.
Порешили судьбу Аустерлица
Двое: солнце -- и мой барабан.

Полегло же нас там, полегло же
За величье имперских знамен!
Веселись, барабанная кожа!
Барабанщиком, видно, рожден!

Загоняли мы немца в берлогу.
Всадник. Я -- барабанный салют.
Руки скрещены. В шляпе трирогой.
-- Возраст? -- Десять. -- Не меньше ли, плут?

-- Был один, -- тоже ростом не вышел.
Выше солнца теперь вознесен!
-- Ты потише, дружочек, потише!
Барабанщиком, видно, рожден!

Отступилась от нас Богоматерь,
Не пошла к московитским волкам.
Дальше -- хуже. В плену -- Император,
На отчаянье верным полкам.

И молчит собеседник мой лучший,
Сей рукою к стене пригвожден.
И никто не побьет в него ручкой:
Барабанщиком, видно, рожден!

Из цикла стихов " СТИХИ К ЧЕХИИ. СЕНТЯБРЬ"


12 ноября 1938

1
Полон и просторен
Край. Одно лишь горе:
Нет у чехов -- моря.
Стало чехам -- море

Слeз: не надо соли!
Запаслись на годы!
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.

Не бездельной, птичьей-
Божьей, человечьей.
Двадцать лет величья,
Двадцать лет наречий

Всех -- на мирном поле
Одного народа.
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы-

Всем. Огня и дома --
Всем. Игры, науки --
Всем. Труда -- любому --
Лишь бы были руки.

На поле и в школе --
Глянь -- какие всходы!
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.

Подтвердите ж, гости
Чешские, все вместе:
Сеялось -- всей горстью,
Строилось -- всей честью.

Два десятилетья
(Да и то не целых!)
Как нигде на свете
Думалось и пелось.

Посерев от боли,
Стонут Влтавы воды:
-- Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.

На орлиных скалах
Как орел рассевшись --
Что с тобою сталось,
Край мой, рай мой чешский?

Горы -- откололи,
Оттянули -- воды...
...Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.

В селах -- счастье ткалось
Красным, синим, пестрым.
Что с тобою сталось,
Чешский лев двухвостый?

Лисы побороли
Леса воеводу!
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы!

Слушай каждым древом,
Лес, и слушай, Влтава!
Лев рифмует с гневом,
Ну, а Влтава -- слава.

Лишь на час -- не боле --
Вся твоя невзгода!
Через ночь неволи
Белый день свободы!

13 ноября 1913


Аля

Ах, несмотря на гаданья друзей.
Будущее - непроглядно.
В платьице-твой вероломный Тезей,
Маленькая Ариадна.

Аля! - Маленькая тень
На огромном горизонте.
Тщетно говорю: не троньте.
Будет день -

Милый, грустный и большой,
День, когда от жизни рядом
Вся ты оторвешься взглядом
И душой.

День, когда с пером в руке
Ты на ласку не ответишь.
День, который ты отметишь
В дневнике.

День, когда летя вперед,
- Своенравно! - Без запрета! -
С ветром в комнату войдет-
Больше ветра!

Залу, спящую на вид,
И волшебную, как сцена,
Юность Шумана смутит
И Шопена...

Целый день - на скакуне,
А ночами - черный кофе,
Лорда Байрона в огне
Тонкий профиль.

Метче гибкого хлыста
Остроумье наготове,
Гневно сдвинутые брови
И уста.

Прелесть двух огромных глаз,
- Их угроза - их опасность -
Недоступность - гордость - страстность
В первый раз...

Благородным без границ
Станет профиль - слишком белый,
Слишком длинными ресшщ
Станут стрелы.

Слишком грустными - углы
Губ изогнутых и длинных,
И движенья рук невинных-
Слишком злы.

- Ворожит мое перо!
Аля! - Будет всe, что было:
Так же ново и старо,
Так же мило.

Будет - с сердцем не воюй,
Грудь Дианы и Минервы! -
Будет первый бал и первый
Поцелуй.

Будет "он" - ему сейчас
Года три или четыре...
- Аля! - Это будет в мире-
В первый раз.

13 ноября 1913
Феодосия,

14 ноября 1918

Мать из хаты за водой,
А в окно -- дружочек:
Голубочек голубой,
Сизый голубочек.

Коли днем одной -- тоска,
Что же в темь такую?
И нежнее голубка
Я сама воркую.

С кем дружился в ноябре --
Не забудь в июле.
. . . . . .
Гули -- гули -- гули.

. . . . .
Возвратилась мать!
. . . . .
Ладно -- ворковать!

Чтобы совы страсть мою
Стоном не спугнули --
У окна стою -- пою:
Гули -- гули -- гули.

Подари -- ка золотой
Сыну на зубочек,
Голубочек голубой,
Сизый голубочек!

15 ноября 1916


По дорогам, от мороза звонким,
С царственным серебряным ребенком
Прохожу. Всe -- снег, всe -- смерть, всe -- сон.

На кустах серебряные стрелы.
Было у меня когда -- то тело,
Было имя, -- но не всe ли -- дым?

Голос был, горячий и глубокий...
Говорят, что тот голубоокий,
Горностаевый ребенок -- мой.

И никто не видит по дороге,
Что давным -- давно уж я во гробе
Досмотрела свой огромный сон.

15 ноября 1916

Через снега, снега --
Слышишь голос, звучавший еще в Эдеме?
Это твой слуга
С тобой говорит, Господин мой -- Время.

Черных твоих коней
Слышу топот.
Нет у тебя верней
Слуги -- и понятливей ученицы.

Рву за цветком цветок,
И целует, целует мой рот поющий.
-- О бытие! Глоток
Горячего грога на сон грядущий!

15 ноября 1935


ЧИТАТЕЛИ ГАЗЕТ

Ползет подземный змей,
Ползет, везет людей.
И каждый -- со своей
Газетой (со своей
Экземой!) Жвачный тик,
Газетный костоед.
Жеватели мастик,
Читатели газет.

Кто -- чтец? Старик? Атлет?
Солдат? -- Ни черт, ни лиц,
Ни лет. Скелет -- раз нет
Лица: газетный лист!
Которым -- весь Париж
С лба до пупа одет.
Брось, девушка!
Родишь --
Читателя газет.

Кача -- "живет с сестрой" --
ются -- "убил отца!" --
Качаются -- тщетой
Накачиваются.

Что для таких господ --
Закат или рассвет?
Глотатели пустот,
Читатели газет!

Газет -- читай: клевет,
Газет -- читай: растрат.
Что ни столбец -- навет,
Что ни абзац -- отврат...

О, с чем на Страшный суд
Предстанете: на свет!
Хвататели минут,
Читатели газет!

-- Пошел! Пропал! Исчез!
Стар материнский страх.
Мать! Гуттенбергов пресс
Страшней, чем Шварцев прах!

Уж лучше на погост, --
Чем в гнойный лазарет
Чесателей корост,
Читателей газет!

Кто наших сыновей
Гноит во цвете лет?
Смесители кровей,
Писатели газет!

Вот, други, -- и куда
Сильней, чем в сих строках!
Что думаю, когда
С рукописью в руках

Стою перед лицом
-- Пустее места -- нет! --
Так значит -- нелицом
Редактора газет-
ной нечисти.

Ване, 1 -- 15 ноября 1935

16 ноября 1916

Рок приходит не с грохотом и громом,
А так: падает снег,
Лампы горят. К дому
Подошел человек.

Длинной искрой звонок вспыхнул.
Взошел, вскинул глаза.
В доме совсем тихо.
И горят образа.

Ноябрь 1915


Быть в аду нам, сестры пылкие,
Пить нам адскую смолу, --
Нам, что каждою-то жилкою
Пели Господу хвалу!

Нам, над люлькой да над прялкою
Не клонившимся в ночи,
Уносимым лодкой валкою
Под полою епанчи.

В тонкие шелка китайские
Разнаряженным с утра,
Заводившим песни райские
У разбойного костра.

Нерадивым рукодельницам
-- Шей не шей, а всe по швам! --
Плясовницам и свирельницам,
Всему миру -- госпожам!

То едва прикрытым рубищем,
То в созвездиях коса.
По острогам да по гульбищам
Прогулявшим небеса.

Прогулявшим в ночи звездные
В райском яблочном саду...
-- Быть нам, девицы любезные,
Сестры милые -- в аду!

Из цикла стихов "Молодость "


18 ноября 1921

1
Молодость моя! Моя чужая
Молодость! Мой сапожок непарный!
Воспаленные глаза сужая,
Так листок срывают календарный.

Ничего из всей твоей добычи
Не взяла задумчивая Муза.
Молодость моя! -- Назад не кличу-
Ты была мне ношей и обузой.

Ты в ночи нашептывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела.

Скипетр тебе вернув до сроку --
Что уже душе до яств и брашна!
Молодость моя! Моя морока-
Молодость! Мой лоскуток кумашный!

19 ноября 1914

Собаки спущены с цепи,
И бродят злые силы.
Спи, милый маленький мой, спи,
Котенок милый!

Свернись в оранжевый клубок
Мурлыкающим телом,
Спи, мой кошачий голубок,
Мой рыжий с белым!

Ты пахнешь шерстью и зимой,
Ты -- вся моя утеха,
Переливающийся мой
Комочек меха.

Я к мордочке прильнула вплоть,
О, бачки золотые! --
Да сохранит тебя Господь
И все святые!

19 ноября 1921

МУЗА

Ни грамот, ни праотцев,
Ни ясного сокола.
Идет -- отрывается, --
Такая далекая!

Под смуглыми веками --
Пожар златокрылый.
Рукою обветренной
Взяла -- и забыла.

Подол неподобранный,
Ошмeток оскаленный.
Не злая, не добрая,
А так себе: дальняя.

Не плачет, не сетует:
Рванул -- так и милый!
Рукою обветренной
Дала -- и забыла.

Забыла -- и россыпью
Гортанною, клекотом...
-- Храни ее, Господи,
Такую далекую!

19 ноября 1921

Справа, справа -- баран круторогий!
И сильны мои ноги.
Пожелайте мне доброй дороги,
Богини и боги!

Слажу, слажу с курчавой сестрою,
С корабельной сосною!

Вся поклажа -- брусок со струною,
Ничего -- за спиною!

Ни закона, ни ....... ни дома,
Ни отцовского грома,
Ни товарища нежной истомы, --
Всe сгорело соломой!

Пожелайте мне смуглого цвета
И попутного ветра!
.................. -- в Лету,
Без особой приметы!

19 ноября 1924

Вьюга наметает в полы.
Всe разрывы да расколы! --

И на шарф цветной веселый
Слезы острого рассола,
Жемчуг крупного размола.

19 ноября 1924


ПОПЫТКА РЕВНОСТИ

Как живется вам с другою,-
Проще ведь?- Удар весла!-
Линией береговою
Скоро ль память отошла

Обо мне, плавучем острове
(По небу - не по водам)!
Души, души!- быть вам сестрами,
Не любовницами - вам!

Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),

Как живется вам - хлопочется -
Ежится? Встается - как ?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?

"Судорог да перебоев -
Хватит! Дом себе найму".
Как живется вам с любою -
Избранному моему!

Свойственнее и сьедобнее -
Снедь? Приестся - не пеняй...
Как живется вам с подобием -
Вам, поправшему Синай!

Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром - люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?

Как живется вам - здоровится -
Можется? Поется - как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?

Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк - крутой?
После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой

Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог - и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной -
Вам, познавшему Лилит!

Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых

Чувств?..
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин -
Как живется, милый? Тяжче ли,
Так же ли, как мне с другим?