В поэзию Марины Цветаевой из...Календаря

13 мая 1918

На тебе, ласковый мой, лохмотья,
Бывшие некогда нежной плотью.
Всю истрепала, изорвала, --
Только осталось что два крыла.

Одень меня в свое великолепье,
Помилуй и спаси.
А бедные истлевшие отрепья
Ты в ризницу снеси.

Из цикла стихов "Марина "


13 мая 1921

4
-- Грудь Ваша благоуханна,
Как розмариновый ларчик...
Ясновельможна панна...
-- Мой молодой господарчик...

-- Чем заплачу за щедроты:
Темен, негромок, непризнан...
Из-под ресничного взлету
Что-то ответило: -- Жизнью!

В каждом пришельце гонимом
Пану мы Иезусу -- служим...
Мнет в замешательстве мнимом
Горсть неподдельных жемчужин.

Перлы рассыпались, -- слезы!
Каждой ресницей нацелясь,
Смотрит, как в прахе елозя,
Их подбирает пришелец.

Из цикла стихов "Дон-Жуан "


14 мая 1917

5
И была у Дон-Жуана — шпага,
И была у Дон-Жуана — Донна Анна.
Вот и все, что люди мне сказали
О прекрасном, о несчастном Дон-Жуане.

Но сегодня я была умна:
Ровно в полночь вышла на дорогу,
Кто-то шел со мною в ногу,
Называя имена.

И белел в тумане посох странный…
- Не было у Дон-Жуана — Донны Анны!


6
И падает шелковый пояс
К ногам его — райской змеей…
А мне говорят — успокоюсь
Когда-нибудь, там, под землей.

Я вижу надменный и старый
Свой профиль на белой парче.
А где-то — гитаны — гитары -
И юноши в черном плаще.

И кто-то, под маскою кроясь:
- Узнайте! — Не знаю. — Узнай!-
И падает шелковый пояс
На площади — круглой, как рай.

14 мая 1917

4 мая 1918


В черном небе слова начертаны —
И ослепли глаза прекрасные...
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.

В поте — пишущий, в поте — пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь, над кудрями пляшущий,—
Дуновение вдохновения!

....................


"Простите меня, мои горы!
Простите меня, мои реки!
Простите меня, мои нивы!
Простите меня, мои травы!"

Мать -- крест надевала солдату,
Мать с сыном прощались навеки...
И снова из сгорбленной хаты:
"Простите меня, мои реки!"

14 мая 1918

Из цикла стихов "ННВ"


14 мая 1929

8
"День -- для работы, вечер -- для беседы,
а ночью нужно спать."

Нет, легче жизнь отдать, чем час
Сего блаженного тумана!
Ты мне велишь -- единственный приказ! --
И засыпать и просыпаться -- рано.

Пожалуй, что и снов нельзя
Мне видеть, как глаза закрою.
Не проще ли тогда -- глаза
Закрыть мне собственной рукою?

Но я боюсь, что все ж не будут спать
Глаза в гробу -- мертвецким сном законным.
Оставь меня. И отпусти опять:
Совенка -- в ночь, бессонную -- к бессонным.

14 мая 1920


9
В мешок и в воду -- подвиг доблестный!
Любить немножко -- грех большой.
Ты, ласковый с малейшим волосом,
Неласковый с моей душой.

Червонным куполом прельщаются
И вороны, и голубки.
Кудрям -- все прихоти прощаются,
Как гиацинту -- завитки.

Грех над церковкой златоглавою
Кружить -- и не молиться в ней.
Под этой шапкою кудрявою
Не хочешь ты души моей!

Вникая в прядки золотистые,
Не слышишь жалобы смешной:
О, если б ты -- вот так же истово
Клонился над моей душой!

14 мая 1920

14 мая 1923


ПРОКРАСТЬСЯ...

А может, лучшая победа
Над временем и тяготеньем --
Пройти, чтоб не оставить следа,
Пройти, чтоб не оставить тени

На стенах...
Может быть -- отказом
Взять? Вычеркнуться из зеркал?
Так: Лермонтовым по Кавказу
Прокрасться, не встревожив скал.

А может -- лучшая потеха
Перстом Себастиана Баха
Органного не тронуть эха?
Распасться, не оставив праха

На урну...
Может быть -- обманом
Взять? Выписаться из широт?
Так: Временем как океаном
Прокрасться, не встревожив вод...

15 мая 1913

Солнцем жилки налиты - не кровью -
На руке, коричневой уже.
Я одна с моей большой любовью
К собственной моей душе.

Жду кузнечика, считаю до ста,
Стебелек срываю и жую...
- Странно чувствовать так сильно и так просто
Мимолетность жизни - и свою.

Из цикла стихов "Стихи к Чехии. Март "


15 мая 1939

9
Не бесы -- за иноком,
Не горе -- за гением,
Не горной лавины ком,
Не вал наводнения, --

Не красный пожар лесной,
Не заяц -- по зарослям,
Не ветлы -- под бурею, --
За фюрером -- фурии!

16 мая 1920


С.Э.

Сижу без света, и без хлеба,
И без воды.
Затем и насылает беды
Бог, что живой меня на небо
Взять замышляет за труды.

Сижу, -- с утра ни корки черствой --
Мечту такую полюбя,
Что -- может -- всем своим покорством
-- Мой Воин! -- выкуплю тебя.

16 мая 1925

Высокомерье -- каста.
Чем недохват -- отказ.
Что говорить: не часто!
В тысячелетье -- раз.

Всe, что сказала -- крайний
Крик морякам знаком!
А остальное -- тайна:
Вырежут с языком.

Из цикла стихов "ННВ"


16 мая 1920

10
На бренность бедную мою
Взираешь, слов не расточая.
Ты -- каменный, а я пою,
Ты -- памятник, а я летаю.

Я знаю, что нежнейший май
Пред оком Вечности -- ничтожен.
Но птица я -- и не пеняй,
Что легкий мне закон положен.



11
Когда отталкивают в грудь,
Ты на ноги надейся -- встанут!
Стучись опять к кому-нибудь,
Чтоб снова вечер был обманут.

............. с канатной вышины
Швыряй им жемчуга и розы.
...... друзьям твоим нужны --
Стихи, а не простые слезы.

16 мая 1920

17 мая 1913

Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, —
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром,

И какой героический пыл
На случайную тень и на шорох...
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.

О, летящие в ночь поезда,
Уносящие сон на вокзале...
Впрочем, знаю я, что и тогда
Не узнали бы вы — если б знали, —

Почему мои речи резки
В вечном дыме моей папиросы,
Сколько темной и грозной тоски
В голове моей светловолосой.

Из цикла стихов "ННВ"


17 мая 1920

12
Сказавший всем страстям: Прости --
Прости и ты.
Обиды наглоталась всласть.
Как хлещущий библейский стих,
Читаю я в глазах твоих:
"Дурная страсть!"

В руках, тебе несущих есть,
Читаешь -- лесть.
И смех мой -- ревность всех сердец! --
Как прокаженных бубенец --
Гремит тебе.

И по тому, как в руки вдруг
Кирку берешь -- чтоб рук
Не взять (не те же ли цветы?),
Так ясно мне -- до тьмы в очах! --
Что не было в твоих стадах
Черней -- овцы.

Есть остров -- благостью Отца, --
Где мне не надо бубенца,
Где черный пух --
Вдоль каждой изгороди. -- Да. --
Есть в мире -- черные стада.
Другой пастух.


13
Да, вздохов обо мне -- край непочатый!
А может быть -- мне легче быть проклятой!
А может быть -- цыганские заплаты --
Смиренные -- мои

Не меньше, чем несмешанное злато,
Чем белизной пылающие латы
Пред ликом судии.

Долг плясуна -- не дрогнуть вдоль каната,
Долг плясуна -- забыть, что знал когда -- то
Иное вещество,

Чем воздух -- под ногой своей крылатой!
Оставь его. Он -- как и ты -- глашатай
Господа своего.


14
Суда поспешно не чини:
Непрочен суд земной!
И голубиной -- не черни
Галчонка -- белизной.

А впрочем -- что ж, коли не лень!
Но всех перелюбя,
Быть может, я в тот черный день
Очнусь -- белей тебя!

17 мая 1920

Из цикла стихов "Сивилла"


17мая 1923


3
СИВИЛЛА -- МЛАДЕНЦУ:

К Груди моей,
Младенец, льни:
Рождение -- паденье в дни.

С заоблачных нигдешних скал,
Младенец мой,
Как низко пал!
Ты духом был, ты прахом стал.


Плачь, маленький, о них и нас:
Рождение -- паденье в час!

Плачь, маленький, и впредь, и вновь:
Рождение -- паденье в кровь,

И в прах,
И в час...

Где зарева его чудес?
Плачь, маленький: рожденье в вес!

Где залежи его щедрот?
Плачь, маленький: рожденье в счет,

И в кровь,
И в пот...

Но встанешь! То, что в мире смертью
Названо -- паденье в твердь.

Но узришь! То, что в мире -- век
Смежение -- рожденье в свет.

Из днесь --
В навек.

Смерть, маленький, не спать, а встать,
Не спать, а вспять.

Вплавь, маленький! Уже ступень
Оставлена...
-- Восстанье в день.

* Стихотворение перенесено сюда из будущего, по внутренней
принадлежности (примеч. М. Цветаевой).


Первое стихотворение цикла было написано 15 августа 1922 года

17 мая 1925

Слава падает так, как слива:
На голову, в подол.
Быть красивой и быть счастливой!
(А не плохой глагол --

Быть? Без всякого приставного --
Быть и точка. За ней простор.)
Слава падает так, как слово
Милости на топор

Плахи, или же как на плиты
Храма -- полдень сухим дождем.
Быть счастливой и знаменитой?
Меньшего обождем

Часа. Или же так, как целый
Рим -- на розовые кусты.
-- Слава! -- Я тебя не хотела:
Я б тебя не сумела нести.

18 мая 1911


ВЕНЕРА

Сереже

1
В небо ручонками тянется,
Строит в песке купола...
Нежно вечерняя странница
В небо его позвала.

Пусть на земле увядание,
Над колыбелькою крест!
Мальчик ушел на свидание
С самою нежной из звезд.

2
Ах, недаром лучше хлеба
Жадным глазкам балаган.
Темнокудрый мальчуган,
Он недаром смотрит в небо!

По душе ему курган,
Воля, поле, даль без меры...
Он рожден в лучах Венеры,
Голубой звезды цыган.

Коктебель, 18 мая 1911

Из цикла стихов "Стихи к Блоку "


18 мая 1916

8
И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,
И ветром вздутый калужский родной кумач,
И посвист перепелов, и большое небо,
И волны колоколов над волнами хлеба,
И толк о немце, доколе не надоест,
И желтый -- желтый -- за синею рощей --
крест,
И сладкий жар, и такое на всем сиянье,
И имя твое, звучащее словно: ангел.

18 мая 1920


С.Э.

Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблeклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками по льду и кольцом на стеклах, --

И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец -- чтоб было всем известно! --
Что ты любим! любим! любим! -- любим!
Расписывалась -- радугой небесной.

Как я хотела, чтобы каждый цвел
В веках со мной! под пальцами моими!
И как потом, склонивши лоб на стол,
Крест -- накрест перечеркивала -- имя...

Но ты, в руке продажного писца
Зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
Непроданное мной! внутри кольца!
Ты -- уцелеешь на скрижалях.

19 мая 1913

Мальчиком, бегущим резво,
Я предстала Вам.
Вы посмеивались трезво
Злым моим словам:

«Шалость — жизнь мне, имя — шалость!
Смейся, кто не глуп!»
И не видели усталость
Побледневших губ.

Вас притягивали луны
Двух огромных глаз.
Слишком розовой и юной
Я была для Вас!

Тающая легче снега,
Я была — как сталь.
Мячик, прыгнувший с разбега
Прямо на рояль,

Скрип песка под зубом или
Стали по стеклу...
Только Вы не уловили
Грозную стрелу

Легких слов моих и нежность
Гнева напоказ...
Каменную безнадежность
Всех моих проказ!

Из цикла стихов "Гаданье "


19 мая 1917

1
В очи взглянула
Тускло и грозно.
Где-то ответил -- гром.
-- Ох, молодая!
Дай погадаю
О земном талане твоем.

Синие тучи свились в воронку.
Где-то гремит, -- гремят!
Ворожея в моего ребенка
Сонный вперила взгляд.
-- Что же нам скажешь?
-- Всe без обману.
-- Мне уже поздно,
Ей еще рано...
-- Ох, придержи язык, красота!
Что до поры говорить: не верю! --
И распахнула карточный веер
Черная -- вся в серебре -- рука.

-- Речью дерзка,
Нравом проста,
Щедро живешь,
Красоты не копишь.
В ложке воды тебя -- ох -- потопит
Злой человек.

Скоро в ночи тебе путь нежданный.
Линии мало,
Мало талану. --
Позолоти!

И вырастает с ударом грома
Черный -- на черном -- туз.

Из цикла стихов "ННВ"


19 мая 1920


15
"Я не хочу -- не могу --
и не умею Вас обидеть."

Так из дому, гонимая тоской,
-- Тобой! -- всей женской памятью, всей жаждой,
Всей страстью -- позабыть! -- Как вал морской,
Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.

О вспененный высокий вал морской
Вдоль каменной советской Поварской!

Над дремлющей борзой склонюсь -- и вдруг --
Твои глаза! -- Все руки по иконам --
Твои! -- О, если бы ты был без глаз, без рук,
Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!

И, приступом, как резвая волна,
Беру головоломные дома.

Всех перецеловала чередом.
Вишу в окне. -- Москва в кругу просторном.
Ведь любит вся Москва меня! -- А вот твой дом...
Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.

И пятилетний, прожевав пшено:
-- "Без Вас нам скучно, а с тобой смешно"...

Так, оплетенная венком детей,
Сквозь сон -- слова: "Боюсь, под корень рубит --
Поляк... Ну что? -- Ну как? -- Нет новостей?"
-- "Нет, -- впрочем, есть: что он меня не любит!"

И, репликою мужа изумив,
Иду к жене -- внимать, как друг ревнив.

Стихи -- цветы -- (И кто их не дает
Мне за стихи?) В руках -- целая вьюга!
Тень на домах ползет. -- Вперед! Вперед!
Чтоб по людскому цирковому кругу

Дурную память загонять в конец, --
Чтоб только не очнуться, наконец!

Так от тебя, как от самой Чумы,
Вдоль всей Москвы -- ....... длинноногой
Кружить, кружить, кружить до самой тьмы --
Чтоб, наконец, у своего порога

Остановиться, дух переводя...
-- И в дом войти, чтоб вновь найти -- тебя!

17 -- 19 мая 1920


--------
16
Восхищенной и восхищeнной,
Сны видящей средь бела дня,
Все спящей видели меня,
Никто меня не видел сонной.

И оттого, что целый день
Сны проплывают пред глазами,
Уж ночью мне ложиться -- лень.
И вот, тоскующая тень,
Стою над спящими друзьями.

17 -- 19 мая 1920


--------
17
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что -- невинна.


Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою -- за счастьем.

Пересмотрите всe мое добро,
Скажите -- или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке -- лишь горстка пепла!

И это всe, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всe, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.

--------
18
Пригвождена к позорному столбу,
Я все ж скажу, что я тебя люблю.

Что ни одна до самых недр -- мать
Так на ребенка своего не взглянет.
Что за тебя, который делом занят,
Не умереть хочу, а умирать.
Ты не поймешь, -- малы мои слова! --
Как мало мне позорного столба!

Что если б знамя мне доверил полк,
И вдруг бы ты предстал перед глазами
С другим в руке -- окаменев как столб,
Моя рука бы выпустила знамя...
И эту честь последнюю поправ,
Прениже ног твоих, прениже трав.

Твоей рукой к позорному столбу
Пригвождена -- березкой на лугу

Сей столб встает мне, и не рокот толп --
То голуби воркуют утром рано...
И всe уже отдав, сей черный столб
Я не отдам -- за красный нимб Руана!

--------
19
Ты этого хотел. -- Так. -- Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня, целую.

В грудь оттолкнувшую -- к груди тяну,
Чтоб, удивясь, прослушал -- тишину.

И чтоб потом, с улыбкой равнодушной:
-- Мое дитя становится послушным!

Не первый день, а многие века
Уже тяну тебя к груди, рука

Монашеская -- хладная до жара! --
Рука -- о Элоиза! -- Абеляра.

В гром кафедральный -- дабы насмерть бит
Ты, белой молнией взлетевший бич!

19 мая 1920, Канун Вознесения

20 мая 1920

И не спасут ни стансы, ни созвездья.
А это называется — возмездье
За то, что каждый раз,
Стан разгибая над строкой упорной,
Искала я над лбом своим просторным
Звезд только, а не глаз.

Что самодержцем вас признав на веру,—
Ах, ни единый миг, прекрасный Эрос,
Без вас мне не был пуст!
Что по ночам, в торжественных туманах,
Искала я у нежных уст румяных —
Рифм только, а не уст.

Возмездие за то, что злейшим судьям
Была — как снег, что здесь, под левой грудью
Вечный апофеоз!
Что с глазу на глаз с молодым Востоком
Искала я на лбу своем высоком
Зорь только, а не роз!

20 мая 1939


НАРОД

Его и пуля не берет,
И песня не берет!
Так и стою, раскрывши рот:
«Народ! Какой народ!»

Народ — такой, что и поэт —
Глашатай всех широт,—
Что и поэт, раскрывши рот,
Стоит: такой народ!

Когда ни сила не берет,
Ни дара благодать,—
Измором взять такой народ?
Гранит — измором взять!

(Сидит — и камешек гранит,
И грамотку хранит...
В твоей груди зарыт — горит!—
Гранат, творит — магнит.)

...Что радий из своей груди
Достал и подал: вот!
Живым — Европы посреди —
Зарыть такой народ?

Бог! Если ты и сам — такой,
Народ моей любви
Не со святыми упокой —
С живыми оживи!

Из цикла стихов "ННВ"


20 мая 1920


20
Сей рукой, о коей мореходы
Протрубили на сто солнц окрест,
Сей рукой, в ночах ковавшей -- оды,
Как неграмотная ставлю -- крест.

Если ж мало, -- наперед согласна!
Обе их на плаху, чтоб в ночи
Хлынувщим -- веселым валом красным
Затопить чернильные ручьи!

20 мая 1920


21
И не спасут ни стансы, ни созвездья.
А это называется -- возмездье
За то, что каждый раз,

Стан разгибая над строкой упорной,
Искала я над лбом своим просторным
Звезд только, а не глаз.

Что самодержцем Вас признав на веру,
-- Ах, ни единый миг, прекрасный Эрос,
Без Вас мне не был пуст!

Что по ночам, в торжественных туманах,
Искала я у нежных уст румяных --
Рифм только, а не уст.

Возмездие за то, что злейшим судьям
Была -- как снег, что здесь, под левой грудью
Вечный апофеоз!

Что с глазу на глаз с молодым Востоком
Искала я на лбу своем высоком
Зорь только, а не роз!

20 мая 1920

21 мая 1917

И Кто-то упав на карту,
Не спит во сне.
Повеяло Бонапартом
В моей стране.

Кому -- то гремят раскаты:
-- Гряди, жених!
Летит молодой диктатор,
Как жаркий вихрь.

Глаза над улыбкой шалой
Что ночь без звезд!
Горит на мундире впалом
Солдатский крест*,

Народы призвал к покою,
Смирил озноб --
И дышит, зажав рукою
Вселенский лоб.

21 мая 1917. Троицын день

* Крест, на каком-то собрании, сорванный с груди солдатом и надетый на
грудь Керенскому.
См. газеты лета 1917 г. М. Ц.