В поэзию Марины Цветаевой из...Календаря

27 августа 1910


ПРАВДА
Vitam impendere vero*.

Мир утомленный вздохнул от смятений,
Розовый вечер струит забытье...
Нас разлучили не люди, а тени,
Мальчик мой, сердце мое!
===
Высятся стены, туманом одеты,
Солнце без сил уронило копье...
В мире вечернем мне холодно. Где ты,
Мальчик мой, сердце мое?
===
Ты не услышишь. Надвинулись стены,
Все потухает, сливается все...
Не было, нет и не будет замены,
Мальчик мой, сердце мое!

Москва, 27 августа 1910

*Отдать жизнь за правду (лат.)

Из цикла стихов "ОТРОК"
Геликону


27 августа 1921

2
Огнепоклонник! Красная масть!
Заворожeнный и ворожащий!
Как годовалый -- в красную пасть
Льва, в пурпуровую кипь, в чащу --

Око и бровь! Перст и ладонь!
В самый огонь, в самый огонь!

Огнепоклонник! Страшен твой Бог!
Пляшет твой Бог, насмерть ударив!
Думаешь -- глаз? Красный всполох-
Око твое! -- Перебег зарев...

А пока жив -- прядай и сыпь
В самую кипь! В самую кипь!

Огнепоклонник! Не опалюсь!
По мановенью -- горят, гаснут!
Огнепоклонник! Не поклонюсь!
В черных пустотах твоих красных

Стройную мощь выкрутив в жгут
Мой это бьет -- красный лоскут!

27 августа 1921

Из цикла стихов "Стихи о сироте"


27 августа 1936

3
(ПЕЩЕРА)

Могла бы -- взяла бы
В утробу пещеры:
В пещеру дракона,
В трущобу пантеры.

В пантерины -- лапы --
-- Могла бы -- взяла бы.

Природы -- на лоно, природы -- на ложе.
Могла бы -- свою же пантерину кожу
Сняла бы...
-- Сдала бы трущобе -- в учебу!
В кустову, в хвощeву, в ручьeву, в плющeву, --

Туда, где в дремоте, и в смуте, и в мраке,
Сплетаются ветви на вечные браки...

Туда, где в граните, и в лыке, и в млеке,
Сплетаются руки на вечные веки --
Как ветви -- и реки...

В пещеру без света, в трущобу без следу.
В листве бы, в плюще бы, в плюще -- как в плаще бы...

Ни белого света, ни черного хлеба:
В росе бы, в листве бы, в листве -- как в родстве бы...

Чтоб в дверь -- не стучалось,
В окно -- не кричалось,
Чтоб впредь -- не случалось,
Чтоб -- ввек не кончалось!

Но мало -- пещеры,
И мало -- трущобы!
Могла бы -- взяла бы
В пещеру -- утробы.

Могла бы --
Взяла бы.

Савойя, 27 августа 1936

Добавила в 24-е августа Цитату от Моники
и в 26-е августа стихи из цикла "Магдалина"


28 августа 1918

Co мной не надо говорить,
Вот губы: дайте пить.
Вот волосы мои: погладь.
Вот руки: можно целовать.
-- А лучше дайте спать.

28 августа 1918, Успение

Из цикла стихов "ОТРОК"
Геликону


28 августа 1921

3
Простоволосая Агарь -- сижу,
В широкоокую печаль -- гляжу.

В печное зарево раскрыв глаза,
Пустыни карие -- твои глаза.

Забывши Верую, купель, потир --
Справа-налево в них читаю Мир!

Орлы и гады в них, и лунный год, --
Весь грустноглазый твой, чужой народ.

Пески и зори в них, и плащ Вождя...
Как ты в огонь глядишь -- я на тебя.

Пески не кончатся... Сынок, ударь!
Простой поденщицей была Агарь.

Босая, темная бреду, в тряпье...
-- И уж не помню я, что там -- в котле!

28 августа 1921

29 августа 1916

На завитки ресниц
Невинных и наглых,
На золотой загар
И на крупный рот, --
На весь этот страстный,
Мальчишеский, краткий век
Загляделся один человек
Ночью, в трамвае.

Ночь -- черна,
И глаза ребенка -- черны,
Но глаза человека -- черней.
-- Ах! -- схватить его, крикнуть:
-- Идем! Ты мой!
Кровь -- моя течет в твоих темных жилах.
Целовать ты будешь и петь,
Как никто на свете!
Насмерть
Женщины залюбят тебя!

И шептать над ним, унося его на руках
по большому лесу,
По большому свету,
Всe шептать над ним это странное слово: -- Сын!

29 августа 1916

Цитата от Моники Вербат


29 августа 1941 года

Сын Марины Цветаевой Георгий записал в дневнике, что работы для матери нет, кроме места переводчицы с немецкого в НКВД. Эта невразумительная запись породила толки о том, что Марину Цветаеву пытались «завербовать» «органы»...

Из цикла стихов "ПЭ"


30 августа 1914

5
При жизни Вы его любили,
И в верности клялись навек,
Несите же венки из лилий
На свежий снег.

Над горестным его ночлегом
Помедлите на краткий срок,
Чтоб он под этим первым снегом
Не слишком дрог.

Дыханием души и тела
Согрейте ледяную кровь!
Но, если в Вас уже успела
Остыть любовь --

К любовнику -- любите братца,
Ребенка с венчиком на лбу, --
Ему ведь не к кому прижаться
В своем гробу.

Ах, он, кого Вы так любили
И за кого пошли бы в ад,
Он в том, что он сейчас в могиле --
Не виноват!

От шороха шагов и платья
Дрожавший с головы до ног-
Как он открыл бы Вам объятья,
Когда бы мог!

О женщины! Ведь он для каждой
Был весь -- безумие и пыл!
Припомните, с какою жаждой
Он вас любил!

Припомните, как каждый взгляд вы
Ловили у его очей,
Припомните былые клятвы
Во тьме ночей.

Так и не будьте вероломны
У бедного его креста,
И каждая тихонько вспомни
Его уста.

И, прежде чем отдаться бегу
Саней с цыганским бубенцом,
Помедлите, к ночному снегу
Припав лицом.

Пусть нежно опушит вам щеки,
Растает каплями у глаз...
Я, пишущая эти строки,
Одна из вас --

Неданной клятвы не нарушу
-- Жизнь! -- Карие глаза твои! --
Молитесь, женщины, за душу
Самой Любви.

30 августа 1914

30 августа 1920

Бог внемли рабе послушной!
Цельный век мне было душно
От той кровушки -- крови.

Цельный век не знаю: город
Что ли брать какой, аль ворот.
Разорвать своей рукой.

Все гулять уводят в садик,
А никто ножа не всадит,
Не помилует меня.

От крови моей богатой,
Той, что в уши бьет набатом,
Молотом в висках кует,

Очи застит красной тучей,
От крови сильно -- могучей
Пленного богатыря.

Не хочу сосновой шишкой
В срок -- упасть, и от мальчишки
В пруд -- до срока -- не хочу.

Сулемы хлебнув -- на зов твой
Не решусь, -- да и веревка
-- Язык высуня -- претит.

Коль совет тебе мой дорог, --
Так, чтоб разом мне и ворот
Разорвать -- и город взять --

-- Ни об чем просить не стану! --
Подари честною раной
За страну мою за Русь!

30 августа 1920

Из цикла стихов "ОТРОК"
Геликону


30 августа 1921

4
Виноградины тщетно в садах ржавели,
И наложница, тщетно прождав, уснула.
Палестинские жилы! -- Смолы тяжeле
Протекает в вас древняя грусть Саула.

Пятидневною раною рот запекся.
Тяжек ход твой, о кровь, приближаясь к сроку!
Так давно уж Саулу-Царю не пьется,
Так давно уже землю пытает око.

Иерихонские розы горят на скулах,
И работает грудь наподобье горна.
И влачат, и влачат этот вздох Саулов
Палестинские отроки с кровью черной.

30 августа 1921

30 августа 1923

С этой горы, как с крыши
Мира, где в небо спуск.
Друг, я люблю тебя свыше
Мер — и чувств.

От очевидцев скрою
В тучу! С золою съем.
...С этой горы, как с Трои
Красных — стен.

Страсти: хвала убитым,
Сущим — срам.
Так же смотрел на битву
Царь — Приам.

Рухнули у — стои:
Зарево? Кровь? Нимб?
Так же смотрел на Трою
Весь О — лимп.

Нет, из прохладной ниши
Дева, воздевши длань...
Друг, я люблю тебя свыше.
Слышь — и — встань.

30 августа 1923

Как бы дым твоих ни горек
Труб, глотать его -- всe нега!
Оттого что ночью -- город --
Опрокинутое небо.

Как бы дел твоих презренных
День ни гол, -- в ночи ты -- шах!
Звезды страсть свела -- на землю!
Картою созвездий -- прах.

Гектором иль Бонапартом
Звать тебя? Москва иль Троя?
Звездной и военной картой
Город лег...
Любовь? -- Пустое!

Минет! Нищеты надземной
Ставленник, в ночи я -- шах!
Небо сведено на землю:
Картою созвездий -- прах

Рассыпается...

30 августа 1923

31 июля 1923


РАКОВИНА

Из лепрозария лжи и зла
Я тебя вызвала и взяла

В зори! Из мертвого сна надгробий
В руки, вот в эти ладони, в обе,

Раковинные -- расти, будь тих:
Жемчугом станешь в ладонях сих!

О, не оплатят ни шейх, ни шах
Тайную радость и тайный страх

Раковины... Никаких красавиц
Спесь, сокровений твоих касаясь,

Так не присвоит тебя, как тот
Раковинный сокровенный свод

Рук неприсваивающих... Спи!
Тайная радость моей тоски,

Спи! Застилая моря и земли,
Раковиною тебя объемлю:

Справа и слева и лбом и дном --
Раковинный колыбельный дом.

Дням не уступит тебя душа!
Каждую муку туша, глуша,

Сглаживая... Как ладонью свежей
Скрытые громы студя и нежа,

Нежа и множа... О, чай! О, зрей!
Жемчугом выйдешь из бездны сей.

-- Выйдешь! -- По первому слову: будь!
Выстрадавшая раздастся грудь

Раковинная. -- О, настежь створы! --
Матери каждая пытка в пору,

В меру... Лишь ты бы, расторгнув плен,
Целое море хлебнул взамен!

31 июля 1923

Из цикла стихов "МАГДАЛИНА"


31 августа 1923

2
Масти, плоченные втрое
Стоимости, страсти пот,
Слезы, волосы, - сплошное
Исструение, а тот

В красную сухую глину
Благостный вперяя зрак:
- Магдалина! Магдалина!
Не издаривайся так!

31 августа 1923


3
О путях твоих пытать не буду,
Милая! - ведь все сбылось.
Я был бос, а ты меня обула
Ливнями волос -
И - слез.

Не спрошу тебя, какой ценою
Эти куплены масла.
Я был наг, а ты меня волною
Тела - как стеною
Обнесла.

Наготу твою перстами трону
Тише вод и ниже трав.
Я был прям, а ты меня наклону
Нежности наставила, припав.

В волосах своих мне яму вырой,
Спеленай меня без льна.
- Мироносица! К чему мне миро?
Ты меня омыла
Как волна.

31 августа 1923

Цитата от Моники

31 августа 1941 года...

Последний день лета...
Последний день жизни... Звучит страшно и бесповоротно... Окончательно и абсолютно... Последний день жизни...
Всё... Больше никогда и ничего не будет...
Никогда... Ничего...
Почему? Как? Зачем? Чья вина? - этими вопросами будут задаваться потом... Литературоведы и биографы, почитатели и критики...
Но для нее, Марины Цветаевой, больше никогда и ничего не будет...
Всё...

2015 год... 31 августа...
Конец лета...
А у потери конца нет...
Потеря - она вечная...
Больно и горько по сей день...


Цитата от Лавиты

В последний день лета она ушла...
А в начале этого последнего в её жизни года написала обреченно:

Пора снимать янтарь,
Пора менять словарь,
Пора гасить фонарь
Наддверный…

пусть вопреки стройному порядку календаря сегодня прозвучат здесь эти строки:

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала—тоже!
Прохожий, остановись!
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет—
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь—могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

3 мая 1913, Коктебель

Из цикла стихов "БОГ"


1 сентября 1922

1
Лицо без обличия.
Строгость. -- Прелесть.
Всe ризы делившие
В тебе спелись.

Листвою опавшею,
Щебнем рыхлым.
Всe криком кричавшие
В тебе стихли.

Победа над ржавчиной-
Кровью -- сталью.
Всe навзничь лежавшие
В тебе встали.

1 сентября 1922

1 сентября 1917

Мое последнее величье
На дерзком голоде заплат!
В сухие руки ростовщичьи
Снесен последний мой заклад.

Промотанному -- в ночь -- наследству
У Господа -- особый счет.
Мой -- не сошелся. Не по средствам
Мне эта роскошь: ночь и рот.

Простимся ж коротко и просто
-- Раз руки не умеют красть! --
С тобой, нелепейшая роскошь,
Роскошная нелепость! -- страсть!

1 сентября 1917

Из цикла стихов "ХАНСКИЙ ПОЛОН"


2 сентября 1921

1
Ханский полон
Во сласть изведав,
Бью крылом
Богу побегов.

Спорый бог,
Скорый бог,
Шпоры в бок-бог!

Оповести
Словом и знаком,
Тех усыпи
Хмелем и маком,

Кровом и мраком будь,
Словом и знаком будь,
Пнем и канавой будь, --
Чтоб все ветра им в грудь!

Черный бог,
Ворон-бог,
Полночь-бьет-бог.

Щебнем-травой,
Гребнем-откосом.
Над татарвой
-- Тьфу! -- над раскосой.

Конь мой земли не тронь,
Лоб мой звезды не тронь,
Вздох мой губы не тронь,
Всадник-конь, перст-ладонь.

Конный бог,
Сонный бог,
Ломом в лоб-бог!

Быстрым ногам --
Крепость и смелость!
По слободам
Век чтобы пелось:

Беглых и босых -- бог,
Простоволосых -- бог,

Взлет, всплеск, всхлест, охлест-бог,
Сам черт на веслах -- бог.

Окрик-бог,
Охлест-бог,
Опрометь-бог!

1 сентября 1921


--------
2
Ни тагана
Нет, ни огня.
На меня, на!
Будет с меня

Конскую кость
Жрать с татарвой.
Сопровождай,
Столб верстовой!

-- Где ж, быстрота,
Крест-твой-цепок?
-- Крест-мой-цепок
Хан под сапог.

Град мой в крови,
Грудь без креста, --
Усынови,
Матерь-Верста!

-- Где ж, сирота,
Кладь-твоя-дом?
-- Скарб -- под ребром,
Дом -- под седлом,

Хан мой -- Мамай,
Хлеб мой -- тоска.
К старому в рай,
Паперть-верста!

-- Что ж, красота)
К Хану строга?
-- К Хану строга?
Память долга!

Камнем -- мне Хан,
Ямой -- Москва.
К ангелам в стан,
Скатерть-верста!

2 сентября 1921

2 сентября 1918

Что другим не нужно -- несите мне:
Все должно сгореть на моем огне!
Я и жизнь маню, я и смерть маню
В легкий дар моему огню.

Пламень любит легкие вещества:
Прошлогодний хворост -- венки -- слова.
Пламень пышет с подобной пищи!
Вы ж восстанете -- пепла чище!

Птица -- Феникс я, только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю и горю до тла,
И да будет вам ночь светла.

Ледяной костер, огневой фонтан!
Высоко несу свой высокий стан,
Высоко несу свой высокий сан --
Собеседницы и Наследницы!

2 сентября 1921

Веками, веками
Свергала, взводила.
Горбачусь -- из серого камня -- Сивилла.

Пустынные очи
Упорствуют в землю.
Уже не пророчу, --
Зубов не разъемлю.

О дряхлом удаве
Презренных сердец --
Лепечет, лепечет о славе юнец.

Свинцовые веки
Смежила -- не выдать!
Свинцовые веки
Смеженные -- видят:

В сей нищенской жизни --
Лишь час величавый!
Из серого камня -- гляди! -- твоя слава.

О дряхлом удаве
Презренных сердец --
Лепечет, лепечет о славе юнец.

3 сентября 1917

Без Бога без хлеба, без крова,
-- Со страстью! со звоном! со славой!
Ведет арестант чернобровый
В Сибирь -- молодую жену.

Когда -- то с полуночных палуб
Взирали на Хиос и Смирну,
И мрамор столичных кофеен
Им руки в перстнях холодил.

Какие о страсти прекрасной
Велись разговоры под скрипку!
Тонуло лицо чужестранца
В египетском тонком дыму.

Под низким рассеянным небом
Вперед по сибирскому тракту
Ведет господин чужестранный
Домой -- молодую жену.

3 сентября 1934


ЧЕЛЮСКИНЦЫ

Челюскинцы! Звук --
Как сжатые челюсти.
Мороз их них прет,
Медведь из них щерится.

И впрямь челюстьми
-- На славу всемирную --
Из льдин челюстей
Товарищей вырвали!

На льдине (не то
Что -- чeрт его -- Нобиле!)
Родили -- дитe
И псов не угробили --

На льдине!
Эол
Доносит по кабелю:
-- На льдов произвол
Ни пса не оставили!

И спасши -- мечта
Для младшего возраста! --
И псов и дитя
Умчали по воздуху.

-- "Европа, глядишь?
Так льды у нас колются!"
Щекастый малыш,
Спеленатый -- полюсом!

А рядом -- сердит
На громы виктории --
Второй уже Шмидт
В российской истории:

Седыми бровьми
Стесненная ласковость...
Сегодня -- смеюсь!
Сегодня -- да здравствует

Советский Союз!
За вас каждым мускулом
Держусь -- и горжусь:
Челюскинцы -- русские!

4 сентября 1914


БАБУШКЕ

Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...
По сторонам ледяного лица --
Локоны в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, -- кто Вы?

Сколько возможностей Вы унесли
И невозможностей -- сколько? --
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
-- Бабушка! Этот жестокий мятеж
В сердце моем -- не от Вас ли?..

4 сентября 1917

Поздний свет тебя тревожит?
Не заботься, господин!
Я -- бессонна. Спать не может
Кто хорош и кто один.

Нам бессонница не бремя,
Отродясь кипим в котле.
Так-то лучше. Будет время
Телу выспаться в земле.

Ни зевоты, ни ломоты,
Сын -- уснул, а друг -- придет.
Друг за матерью присмотрит,
Сына -- Бог побережет.

Поделю ж, пока пригожа,
И пока одной невмочь, --
Бабью жизнь свою по -- божьи:
Сыну -- день, а другу -- ночь.

4 сентября 1917

...........................................

Я помню первый день, младенческое зверство,
Истомы и глотка божественную муть,
Всю беззаботность рук, всю бессердечность сердца,
Что камнем падало -- и ястребом -- на грудь.

И вот -- теперь -- дрожа от жалости и жара,
Одно: завыть, как волк, одно: к ногам припасть,
Потупиться -- понять -- что сладострастью кара --
Жестокая любовь и каторжная страсть.

4 сентября 1917

4 сентября 1923


НОЧНЫЕ МЕСТА

Темнейшее из ночных
Мест: мост. -- Устами в уста!
Неужели ж нам свой крест
Тащить в дурные места,

Туда: в веселящий газ
Глаз, газа... В платный Содом?
На койку, где все до нас!
На койку, где не вдвоем

Никто... Никнет ночник.
Авось -- совесть уснет!
(Вернейшее из ночных
Мест -- смерть!) Платных теснот

Ночных -- блаже вода!
Вода -- глаже простынь!
Любить -- блажь и беда!
Туда -- в хладную синь!

Когда б в веры века
Нам встать! Руки смежив!
(Река -- телу легка,
И спать -- лучше, чем жить!)

Любовь: зноб до кости!
Любовь: зной до бела!
Вода -- любит концы.
Река -- любит тела.