Любимые стихи

Ах, просто ли
Испить такую чашу –
Подручной гения
Вдруг стать в осьмнадцать лет…
Наталья Николаевна,
Наташа,
И после смерти
Вам покоя нет.
Была прекрасна –
Виновата, значит:
Такое ясно каждому,
Как день.
И негодуют, сетуют, судачат
И судят-рядят
Все, кому не лень.
А просто ли
Испить такую чашу?
И так ли весело и гладко
Шли
Дела у той,
Что сёстры звали
“Таша”,
А мы великосветски! –
“Натали”?
…Поэта носит
По степям и хатам
Он у Емельки Пугача
“В плену”.
Лишь спрашивает в письмах
Грубовато,
По-русски, по-рассейски:
“Ты брюхата?” - Свою великосветскую жену.
И на дворе на постоялом где-то
Строчит ей снова:
“Не зови, постой”.
И тянутся прелестницы к
К поэту,
И сам он, как известно,
Не святой…
Да, торопила –
Скоро роды снова.
Да, ревновала
И звала домой.
Что этой девочке
До Пугачёва,
Когда порой
Хоть в петлю лезть самой?
Коль не любила бы –
Не ревновала.
В неё влюблялись? –
В том дурного нет.
А если льстило
Быть царицей бала –
Вот криминал
В осьмнадцать, двадцать лет!
Бледна, тонка, застенчива –
Мадонна,
Как будто бы сошедшая с холста.
А сплетни, анонимки –
Всё законно:
Всегда их привлекала
Красота.
Но повторять наветы
Нам негоже.
Забыли мы,
Что, уходя с земли,
Поэт просил
Наташу не тревожить –
Оставим же в покое…
Натали.
(Ю. Друнина “Наталья Пушкина”)

БАЛЛАДА О КРАСКАХ

Был он рыжим,
как из рыжиков рагу.
Рыжим,
словно апельсины на снегу.
Мать шутила,
мать веселою была:
«Я от солнышка сыночка родила...»
А другой был чёрным-чёрным у неё.
Чёрным,
будто обгоревшее смолье.
Хохотала над расспросами она,
говорила:
«Слишком ночь была черна!..»
В сорок первом,
в сорок памятном году
прокричали репродукторы беду.
Оба сына, оба-двое, соль Земли —
поклонились маме в пояс.
И ушли.
Довелось в бою почуять молодым
рыжий бешеный огонь
и черный дым,
злую зелень застоявшихся полей,
серый цвет прифронтовых госпиталей.
Оба сына, оба-двое, два крыла,
воевали до победы.
Мать ждала.
Не гневила,
не кляла она судьбу.
Похоронка
обошла её избу.
Повезло ей.
Привалило счастье вдруг.
Повезло одной на три села вокруг.
Повезло ей.
Повезло ей!
Повезло!—
Оба сына
воротилися в село.
Оба сына.
Оба-двое.
Плоть и стать.
Золотистых орденов не сосчитать.
Сыновья сидят рядком — к плечу плечо.
Ноги целы, руки целы — что еще?
Пьют зеленое вино, как повелось...
У обоих изменился цвет волос.
Стали волосы —
смертельной белизны!
Видно, много
белой краски
у войны.

Роберт Рождественский.
1972

Я столько раз влюблялась безнадёжно,
душа томилась в ожиданье ласк...
Павлуша, Толя, Рома и Серёжа,
из-за него я всех забыла вас.

Не видно звёзд, лишь марево снежинок.
Летят, как мотыльки, они на куст,
ложатся на карниз горой пушинок
и вызывают бурю нежных чувств.

Мне так спокойно. Выходной. Ты дома.
Шуршишь газетой. Ходики стучат.
Твои привычки все милы, знакомы;
с тобою рядом в радость и молчать.

Метель кружась, выводит серенады.
Ночь за окном. Счастливая не сплю.
Мне в этой жизни большего не надо -
тобою я любима и люблю.
Нина Павлова

Погляди: бледно-синее небо покрыто звездами,
А холодное солнце еще над водою горит,
И большая дорога на запад ведет облаками
В золотые, как поздняя осень, Сады Гесперид.

Дорогая моя, проходя по пустынной дороге,
Мы, усталые, сядем на камень и сладко вздохнем,
Наши волосы спутает ветер душистый, и ноги
Предзакатное солнце омоет прохладным огнем.

Будут волны шуметь, на печальную мель набегая,
Разнесется вдали заунывная песнь рыбака...
Это все оттого, что тебя я люблю, дорогая,
Больше теплого ветра, и волн, и морского песка.

В этом темном, глухом и торжественном мире - нас двое.
Больше нет никого. Больше нет ничего. Погляди:
Потемневшее солнце трепещет, как сердце живое,
Как живое влюбленное сердце, что бьется в груди.

Георгий Иванов

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

Анна Андреевна Ахматова
1912г.

Спор

Однажды три друга за шумным столом
Пустились в горячие споры о том,
Что женщина ценит превыше всего
В характере нашем мужском.

Первый воскликнул: - К чему этот шум?
Скажу без дальних речей,
Что женщин всегда покоряет ум.
И это всего важней!

В этом наш главный авторитет.
Ум - это все, друзья.
"Да здравствует разум!" - сказал поэт,
И лучше сказать нельзя!

Второй, улыбнувшись, приподнял бровь:
- Совсем не в этом вопрос.
Женщина - это сама любовь!
И любит она всерьез.

И нет для мужчины уже ничего
Прямее, чем этот путь.
Он должен быть любящим прежде всего.
И в этом, пожалуй, суть!

А третий, встав, перебил друзей:
- Бросьте все препирания.
Для женщин на свете всего важней
Внимание и внимание!

Пальто подавайте. Дарите ей
Цветы. Расшибайтесь в прах!
Ну, в общем, тысячи мелочей -
И счастье у вас в руках!

На улицу вышли, а спор сильней.
Ну как решенье найти?
И тут повстречали трое друзей
Женщину на пути.

Сказали друзья: - Позвольте спросить,
Ответьте двумя словами:
Каким, по-вашему, должен быть
Мужчина, избранный вами?!

Какое свойство кажется вам,
Особенно привлекательным?
- Он должен быть умным, - сказала она, -
Любящим и внимательным...
Эдуард Асадов

Заповедь.

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив.
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив.
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.

Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bce проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "ИДИ!"

Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой.
Будь прям и тверд c врагами и друзьями.
Пусть все в свой час считаются c тобой!
Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег -
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек

(Редьярд Киплинг)

Не уделяй мне много времени,
вопросов мне не задавай.
Глазами добрыми и верными
руки моей не задевай.

Не проходи весной по лужицам,
по следу следа моего.
Я знаю – снова не получится
из этой встречи ничего.

Ты думаешь, что я из гордости
хожу, с тобою не дружу?
Я не из гордости – из горести

так прямо голову держу.


Б.Ахмадулина

Эх, Душа... ты подруга сердечная...

Галина Воленберг

Эх, Душа...ты подруга сердечная...
Что грустишь, за засовами прячешься?...
Жизнь, как реченька...быстротечная...
Камни острые...так наплачешься...
Берега крутЫ...не подняться там...
ХолоднА вода...дно глубокое...
Разделю с тобой, грусть я пополам...
Душенька моя...синеокая...
Будет и у нас белая стезЯ...
Вцепимся мы в жизнь мёртвой хваткою...
Мы всегда вдвоём...как я без тебя?...
И у нас Судьба будет сладкою...
Пирогов с тобой напечём с утра...
А в начинку...счастья по горсточке...
И пойдём туда, где нас ждут...всегда...
Через реку Жизни...по досточке...

Когда мы снова встретимся с тобой,
Я буду в неприступное одета
До самых глаз,
и ты, во имя лета,
Где небосвод остался голубой,
Во имя тех надежд, что не сбылись,
И тех, что мы еще не потеряли,
Во имя прошлых смеха и печали,
Во имя боли, что зовется - жизнь,
Во имя слез и тихого «не тронь»,
Во имя листопада у порога,
Во имя счастья,
Слышишь, ради Бога!
Верни мне сердце,
Разожми ладонь…


© Copyright: Марина Мосур, 2008

Подари мне облако ромашек!
Этих светлых полевых цветов,
В целом мире для меня нет краше
Их прекрасных белых лепестков!

Серединка у ромашек - солнце,
Согревает ласковым теплом,
Даже, когда дождик за оконцем
Непогодою стучится в дом.

Подари мне, Милый, эту радость!
Вместо чопорных шикарных роз,
Чтобы мысли мне явились сразу
Переливом крылышек стрекоз;

Абсолютным счастьем, вдохновеньем,
Широтою рек, лесов, полей.
От ромашек станет настроенье
Воодушевленней, веселей.

Подари мне легкость, беззаботность,
Угадай желания мои -
Мне букет не нужен новомодный,
Ты ромашки просто подари!
Людмила Королёва

Застонал я от сна дурного
И проснулся, тяжко скорбя.
Снилось мне — ты любишь другого,
И что он обидел тебя.

Я бежал от моей постели,
Как убийца от плахи своей,
И смотрел, как тускло блестели
Фонари глазами зверей.

Ах, наверно таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам темным,
Как по руслам высохших рек.

Вот стою перед дверью твоею,
Не дано мне иного пути,
Хоть и знаю, что не посмею
Никогда в эту дверь войти.

Он обидел тебя, я знаю,
Хоть и было это лишь сном,
Но я всё-таки умираю
Пред твоим закрытым окном.

Николай Гумилев

И, вновь, зарывшись с головой под одеяло...

Нет звука громче, чем молчание телефона. (с) Лоуис Уайз

И, вновь, зарывшись с головой под одеяло,
Я, засыпая, жду ее звонка
Для счастья, мне ведь, правда, нужно очень мало
От «Я люблю» до «Извини, пока»

Но в этой душной однокамерной гостиной
Где слышен только сердца перестук
Опять рецепторы сжимает паутиной
Какой-то неприкаянный паук

Я часто сплю под завыванье саксофона
К груди прижав исписанный дневник,
Но слишком громкое молчанье телефона
Бьет по ушам сильней, чем звонкий вскрик

Саша Бес

Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.

Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.

О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.

О беззаконьях, о грехах,
Бегах, погонях,
Нечаянностях впопыхах,
Локтях, ладонях.

Я вывел бы ее закон,
Ее начало,
И повторял ее имен
Инициалы.

Я б разбивал стихи, как сад.
Всей дрожью жилок
Цвели бы липы в них подряд,
Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз,
Дыханье мяты,
Луга, осоку, сенокос,
Грозы раскаты.

Так некогда Шопен вложил
Живое чудо
Фольварков, парков, рощ, могил
В свои этюды.

Достигнутого торжества
Игра и мука -
Натянутая тетива
Тугого лука.

Б. Пастернак

Говаривала тетушка Ирена:
"Живем от Мендельсона до Шопена..."
Хранила пачку писем из Парижа -
Их перечтя, шептала: "Ненавижу!" -
И снова ненадолго убирала
В шкатулку, а шкатулку - запирала.
И что-то по-французски говорила,
Раскладывая вечером пасьянс...
А я еще французский не учила,
Но понимала слово "мезальянс".
Горбовская

Пусть кому-то свет, а кому-то нет
Я весь мир делю на части
Только белый цвет и черный цвет мне цветут уж много лет
Их плоды горьки, но лишь отчасти
И не этой мерой мерю я свои несчастья

Знаю - если боль, значит есть любовь
Все стерпеть и улыбнутся
Ну а где же силы взять, что-б объятное объять
Что-б понятное понять и не споткнутся
Что-б понятное понять и не споткнутся

Только белый цвет и черный цвет, а иных оттенков нет
Я по этим "да" и "нет", много лет, судьбу сверяю
Зло я крашу в черный цвет, в белый цвет я крашу свет
А другим расцветкам я не доверяю

Я сегодня жив, ну а завтра мертв
Если все-ж я завтра мертв, мир снесет потерю
Ну а если есть на свете бог, что меня-б спасти бы мог
Пусть меня скорей спасет и я в него поверю
Пусть меня скорей спасет и я в него поверю

Только белый цвет и черный цвет, а иных оттенков нет
Я по этим "да" и "нет", много лет, судьбу сверяю
Зло я крашу в черный цвет, в белый цвет я крашу свет
А другим расцветкам я не доверяю

Кто сегодня брат, кто сегодня враг
Ты ему, иль он тебе, ни с места
Но, как неплохи дела, говорят земля кругла
И кто за кем в погоне - неизвестно
И кто за кем в погоне - неизвестно. А. Градский.

стара писал(а):

Говаривала тетушка Ирена: "Живем от Мендельсона до Шопена..." Хранила пачку писем из Парижа - Их перечтя, шептала: "Ненавижу!" - И снова ненадолго убирала В шкатулку, а шкатулку - запирала. И что-то по-французски говорила, Раскладывая вечером пасьянс... А я еще французский не учила, Но понимала слово "мезальянс". Горбовская

моя фамилия Горбовская))интересненько)


Кухонный бог

Ты вчера говорила с Богом –
…Он живёт над плитой, на кухне.
……Там – в подтёках масляной краски –
………Ты увидела лик печальный.
Рассказала Богу о многом:
…О сломавшемся старом бубне,
……Что ты вытащила из ряски
………На запруде в своём квартале;



И о том, что Его коровки
…Улетать не хотят на небо,
……Сколько ты об этом ни просишь,
………Поднимая с букашкой пальчик;
А ещё, что вчера в коробке
…Ты припрятала мякиш хлебный,
……Чтобы вылепить кошку Фросю
………С «бабыклавиной» летней дачи;

А ночами из серой шляпы
…Вылезает ужасный Крурум
……(Ты сама придумала имя) –
………Он похож на «псабаскервила»;
Рассказала также о папе –
…Как ругает последней дурой,
……Напиваясь порою «вдымень»
………(Это бабушка объяснила);

Как тогда достаётся маме –
…«На орехи» и «по заслугам»,
……Как невкусно пахнет от тряпки –
………Ей «плевотину» вытирали;
Что стекла не хватает в раме…
…Что мечтаешь иметь подругу…
……Как обидно по морде тапком…
………Как спокойно у тёти Вали…

* * *

Ты растёшь, становясь умнее
…(Или старше?). И постепенно
……Боги, феи и человечки
………Тают, точно подтёр их ластик.
Ну а Бог дождаться сумеет
…Новой видящей лик настенный.
……У него ж впереди-то – вечность
………(Стены вряд ли здесь кто покрасит).



© Лора Векслер

ТЕНИ НАШИХ ЛЮБИМЫХ
-
Есть обычай строителей ,
древней Элладой завещанный:
если строишь ты дом,
то в особенно солнечный день
должен ты против солнца
поставить любимую женщину
и потом начинать,
первый камень кладя в ее тень.
И тогда этот дом не рассохнется
и не развалится:
станут рушиться горы,
хрипя,
а ему ничего,
и не будет в нем злобы,
нечестности,
жадности,
зависти -
тень любимой твоей
охранит этот дом от всего!...

Е. Евтушенко

Ты спишь еще, а я тебя целую,
Боясь своим дыханьем разбудить…
Я над тобой тихонько поколдую,
Чтобы, проснувшись, ты не смог забыть

Ту сказку, что пришла к нам этой ночью…
Ту нежность, что качала на волнах…
И если ты, любимый мой, захочешь,
Я повторю все это в твоих снах…

Я буду целовать твои ресницы…
Губами их считать… все до одной!
Ты думаешь, что это только снится?..
Я рядом!.. Я с тобой… любимый мой!..

Глаза откроешь - сказка не пропала…
Ты в ней, пока ты дорог и любим…
И пусть нам времени судьба дает так мало…
Мы все равно его перехитрим!..

Ты пальчики мои целуешь нежно,
Как перстенёк, свой поцелуй даря…
Ведь ты моя любовь… моя надежда…
Мой лучик солнца в блеске янтаря…

Хочу, чтоб наше утро не кончалось…
Хочу дышать тобой до темноты…
Ты помнишь, как во сне я улыбалась?..
А знаешь, почему?.. Мне снился… ты.

Марина Есенина

**

Такая хрупкая душа,
А ты не понял.
Ей любоваться б, чуть дыша,
Держа в ладонях.

Её бы нежностью согреть
Да жаром сердца.
А ты велел ей умереть,
В аду пригреться.

А ты хотел её казнить,
Сведя на плаху.
И запретил себя любить,-
Удар с размаху.

Тебе неведомы ни боль,
Ни состраданье.
И не нужна моя любовь,
Мои признанья.

Я улыбаюсь палачу
И... погибаю.
Уже не плачу. Я молчу
И всё прощаю.

Смотри... Летит моя душа
В тебя, как в бездну.
Ты убиваешь, не спеша,
Но, я ...воскресну... Л. Столбова

Мерить ли небо взглядами сонными,
Землю ли вспахивать старыми туфлями,
Воздух наполнить словечками новыми…
Как это скучно… так стоит ли? Стоит ли?

Стоит ли жизнь продавать, коль невесело?
Зеркало бить, если смотрит неласково?
Что же вы, люди, вновь головы свесили?
Больше не верите в книжки со сказками?

В книжки со сказками, в небо со звездами,
В чувства красивые, светлые, чистые!
Или так быстро вдруг сделались взрослыми,
Что позабылись вам детские мысли все?

Детские мысли…наивные, смелые!
Значит ли глупые? Нет, просто честные!
Как же так просто стереть вы сумели их?
Вам показались они неуместными?

Нет, убеждать ни в чем вас не стану,
Да и не мне вас конечно учить,
Но повторять никогда не устану,
Что, пока жив ты, следует жить!

…Мерить ли небо взглядами сонными?
Землю ли спахивать старыми туфлями?
Воздух наполнить словечками новыми?
Все-таки скучно! Не стоит, не стоит так.

Евгения Соколинская, 2007

Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.

Не исчезай... Исчезнуть — так легко.
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Смерть втягивает слишком глубоко.
Стать мертвым хоть на миг — неосторожно.

Не исчезай... Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.

Не исчезай... Мы искупили грех.
Мы оба неподсудны, невозбранны.
Достойны мы с тобой прощенья тех,
кому невольно причинили раны.

Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,
но как нам после встретиться в столетьях?
Возможен ли на свете твой двойник
и мой двойник? Лишь только в наших детях.

Не исчезай. Дай мне свою ладонь.
На ней написан я — я в это верю.
Тем и страшна последняя любовь,
что это не любовь, а страх потери.

Евгений Евтушенко

**

ПИСЬМО К ЖЕНЩИНЕ

Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел -
Катиться дальше, вниз.
Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму -
Куда несет нас рок событий.

Сергей Есенин