Любимые стихи

С тобой прожить не поле перейти,
А если поле, то уж точно минное.
Тебя любить на эшафот взойти...
Но в пору отдалась душа невинная.

Казалось, ты надёжный мой причал,
Мне голос твой звучал водой ручейною...
Рассвет той жизни много обещал,
Ну а в закат быть не хочу ничейною...

Чувства возраста не имеют...
Если любишь - какая разница?
Просто знаешь, где быть смелее,
Просто знаешь, как нега плавится...

Просто тело умеет больше,
Просто сердце чуть - чуть послушнее...
Просто вкус расставанья горше -
Просто встретиться легче душами...

Чувства возраста не имеют...
Если любишь - не стоит каяться...
Просто нежность чуть-чуть острее,
Просто ласки - чуть - чуть пикантнее...

И чернила небес бледнеют -
Может, нам удалось
Рассвет спасти...
Чувства возраста не имеют -
Просто любишь сильней,
Чем в юности..

Я в глазах твоих утону - Можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!
Подойду и скажу - Здравствуй!
Я люблю тебя очень - Сложно?
Нет не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить- Веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Падать буду - Поймать успеешь?
Ну, а если уеду - Напишешь?
Только мне без тебя трудно!
Я хочу быть с тобою - Слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго
Очень долго, всю жизнь- Понимаешь?
Значит вместе всегда - Хочешь?
Я ответа боюсь- Знаешь?
Ты ответь мне, но только глазами.
Ты ответь мне глазами - Любишь?
Если да, то тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если нет, то тебя умоляю
Не кори своим взглядом, не надо,
Не тяни за собою в омут,
Но меня ты чуть-чуть помни...
Я любить тебя буду - Можно?
Даже если нельзя... Буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!


*************************




Читай мои сны и мысли
По складкам шершавой шторы,
Целуй меня беспощадно,
Люби меня так, как хочешь,

На ощупь печалью потчуй…
Закончились наши споры…
Я шла по прямой удачи,
Но вдруг очутилась в точке,

Что стала пересеченьем
Отчаянья с откровеньем –
Давай в ней начертим символ
Последнего из пророков.

Останься во мне случайно,
Когда распадутся звенья
Холодных ночей и чисел,
Зовущих тебя в дорогу…

Ты станешь хорошим богом…
Отзывчивым. Обещай мне
Учиться спокойно слушать
Молитвы моих молчаний…

Смотри – наступает утро.
Целуй меня беспощадно.
Люби меня прямо в душу…
Я так по тебе скучала…

И проще, и легче
списать на безвременье осени
холодные руки, круги под глазами
и прочее.
Всё только поблизости -
как-то ни вместе, ни врозь и ни...
А линия жизни
отчётливей и одиночее.

Ну, вот и дожили
до влажных беспамятных сумерек,
до голой неправды,
лица в каждом зеркале разного.
До ноты покоя в глухом, неотвеченном зуммере...
до нечего, не с кем и незачем
плакать и праздновать.

А линия сердца
всегда параллельна реальности -
крестясь ли,
ветвясь ли,
срываясь ли на многоточия...
Так ярко пылает
палитра с оттенками радости -
простой,
безотчётной,
слепящей,
беспечной...
И прочее.............

А.Полетаева

Мне больно до судорог, больно до дрожи,
Твое я отсутствие чувствую кожей.
Молчанье твое оглушает до боли.
И жизнь без тебя ни копейки не стоит.
Пустые закаты. Пустые рассветы.
Зачем они мне, если ты снова Где-то?...
Чужие глаза. Голоса в телефоне.
Весь мир Без Тебя - черно-бел и огромен.
Чужие вопросы. Чужие ответы.
... А ты снова с Кем-то... а ты снова Где-то...

Я снова, мне кажется, падаю в вечность.
И вновь познаю без тебя бесконечность.

***********************************

Я разлюблю тебя тогда,
Когда, взяв кисть, слепой художник
Глазниц сухие обода
Воспоминанием наполнит,
И нарисует звук листа,
Кружась летящего навстречу
Ко вкусу терпкого куста
Смородины недолговечной.

Я разлюблю тебя, когда
В воздушных замках разобьётся
Хрусталь полов и, как снега,
Печаль их на меня прольётся.
Тогда пройду , не раня ног,
По колким ножевым сугробам,
Что нанесло среди дорог.
В тот час меня забыть попробуй,

Слезой скатившись по щеке,
Упавшей на мои колени.
И капля крови на руке
Напомнит , что цветок осенний
Алел как ранняя звезда
В смородине чужого сада...
Я разлюблю тебя тогда,
Когда мне это будет надо.

Каплями падает время на дно
Горестной чаши молчания…
Мы распускаем Любви полотно
НА два клубочка отчаянья.

Наших свиданий тончайший ажур,
Связанный спицами нежности,
Рвем беспощадно. Горит абажур
Желтым огнем безнадежности.

Мир наш уютный, поющий, цветной
Стал нашим раем потерянным,
Все, что сберечь не сумели с тобой
Поровну делим уверенно.

Делим, стыдясь, миллион по рублю,
Радугу счастья – по ниточке
Каждому честно по слову «люблю»,
По «валентинке»-открыточке.

Ловко разделим Мечту пополам,
Хлеб наших будней – на зернышки,
Звуки растащим на полутона,
Синюю птицу – на перышки…

Каждый на память зажмет в кулаке
Лучики солнца потухшего…
В новое счастье идут налегке,
Мы же – с богатством минувшего.

Кажется, все разделили, учли,
Все, до последней безделицы…
Только расстаться опять не смогли
Душу забыли. Не делится…

Светлана Мацур

Когда отхлынет кровь и выпрямится рот
И с птицей укреплю пронзительное сходство,
Тогда моя душа, мой маленький народ,
Забывший ради песен скотоводство,
Торговлю, земледелие, литье
И бортничество, пахнущее воском,
Пойдет к себе, возьмется за свое -
Щегленком петь по зимним перекресткам!
И пой как хочешь. Выбирай мотив.
Судьба - она останется судьбою.
Поэты, очи долу опустив,
Свободно видят вдаль перед собою -
Всем существом, как делает слепой.
Не озирайся! Не ищи огласки!
Минуйте нас и барский гнев и ласки,
Судьба - она останется судьбой.
Ни у кого не спрашивай: - Когда?-
Никто не знает, как длинна дорога
От первого двустишья до второго,
Тем более - до страшного суда.
Ни у кого не спрашивай: - Куда?-
Куда лететь, чтоб вовремя и к месту?
Природа крылья вычеркнет в отместку
За признаки отсутствия стыда.
Все хорошо. Так будь самим собой!
Все хорошо. И нас не убывает.
Судьба - она останется судьбой.
Все хорошо. И лучше не бывает.

Твою любовь не дай мне пережить,
Не дай утратить трепетную нежность,
Не дай узнать как оборвется нить
в небытие, в разлуку, в безнадежность...

И радость обретенной теплоты и слезы одиночества ночного, всё...
Счастье, если есть на свете ты -
моей судьбы надежда и основа.

Былое за обиды не кляня,
я нашей встрече шлю благодаренье
за ясный свет, почти на склоне дня,
уставших душ внезапное презренье.

И что мне суд и приговор людей,
Я вновь, как в детстве, чистая страница
Любимый мой, вот жизнь моя - владей,
Не дай ей дольше, чем любовь продлиться

Не торопитесь уходить!
Постойте у открытой двери!
Нельзя же с легкостью забыть
Тех, кто вас любит, кто вам верит!
Не торопитесь отвергать,
Когда вам душу открывают...
Достаньте мудрости печать,
Сумейте просто промолчать!
Вы ведь сумеете, я знаю.
Не торопитесь разлюбить,
Все чувства сразу отвергая, -
Тепла вам может не хватить,
Чтоб отчужденья лед растаял.
Не торопитесь успевать,
Найдите миг остановиться!
А вдруг получится узнать
И там, где надо, появиться...
Не торопитесь все забыть,
От вздорной мысли отмахнуться...
Как нелегко все возвратить!
Как нелегко назад вернуться!

А. БЛОК
Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.
Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;
И под окошком участились
Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;
И утро длилось, длилось, длилось...
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.

Завьюженный домик у самой опушки...
Осыпался пепел с решётки камина...
Заваренный чай на две разные кружки:
Твой чёрный, и мой - с ароматом жасмина.
По тёплому полу босыми ногами,
Тихонько, котёнком к тебе на колени.
И, кажется, всё происходит не с нами,
Но молча на стенах сливаются тени...
Альбом... Фалеристика... Сотни вопросов
И точных ответов. А мне интересно...
Уж снег за окном подозрительно розов...
- Который там час? Я заслушалась, честно!..
Весёлое: - Жулик! - кристаллики смеха
В любимых глазах... И от стен отразится
Звенящее, мягкое, нежное эхо...
Мне снится? Конечно, мне всё это снится...
А завтра...опять кутерьма поздравлений,
Друзья...и твои, и мои - вперемежку.
А вечером - снова к тебе на колени
И шёпот - Ты будешь пить чай, сладкоежка?
Не будешь, поспорим?.. Ловлю твои губы
За миг до ответа. Какого? Неважно...
Будильник... минутку ещё, хоть одну бы...
А вдруг не приснишься мне больше? Так страшно...

Жизнь вернулась так же беспричинно,
Как когда-то странно прервалась.
Я на той же улице старинной,
Как тогда, в тот летний день и час.

Те же люди и заботы те же,
И пожар заката не остыл,
Как его тогда к стене Манежа
Вечер смерти наспех пригвоздил.

Женщины в дешевом затрапезе
Так же ночью топчут башмаки.
Их потом на кровельном железе
Так же распинают чердаки.

Вот одна походкою усталой
Медленно выходит на порог
И, поднявшись из полуподвала,
Переходит двор наискосок.

Я опять готовлю отговорки,
И опять все безразлично мне.
И соседка, обогнув задворки,
Оставляет нас наедине.

Не плачь, не морщь опухших губ,
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.

Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь того гляди,
Нас бросит ненароком.

Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной - великий шаг,
Сводить с ума - геройство.

А я пред чудом женский рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.

Но как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам. Б.Пастернак

Ты все еще тревожишься — что будет?
А ничего. Все будет так, как есть.
Поговорят, осудят, позабудут,—
у каждого свои заботы есть.
Не будет ничего...
А что нам нужно?
Уж нам ли не отпущено богатств:
то мрак, то свет, то зелено, то вьюжно,
вот в лес весной отправимся, бог даст...
Нет, не уляжется,
не перебродит!
Не то, что лечат с помощью разлук,
не та болезнь, которая проходит,
не в наши годы...
Так-то, милый друг!
И только ночью боль порой разбудит,
как в сердце — нож...
Подушку закушу
и плачу, плачу,
ничего не будет!
А я живу, хожу, смеюсь, дышу...

Сегодня я видел, как Ваши тяжелые слёзы
Слетали и долго блестели на черных шелках,
И мне захотелось сказать Вам про белые розы,
Что раз расцветают на бледно-зелёных кустах.

Я знаю, что плакать Вы можете только красиво,
Как будто роняя куда-то свои лепестки,
И кажется мне, что Вы словно усталая ива,
Что тихо склонилась и плачет над ширью реки.

Мне хочется взять Ваши руки в тяжелом браслете,
На кисти которых так нежно легли кружева,
И тихо сказать Вам о бледно-лазурном рассвете,
О том, как склоняется в поле и плачет трава.

Лишь только растают вдали полуночные чары
И первые отблески солнца окрасят луга,
Раскрыв лепестки, наклоняются вниз ненюфары
И тихо роняют на темное дно жемчуга.

Я знаю, тогда распускаются белые розы
И плачут они на особенно тонких стеблях.
Я знаю, тогда вы роняете крупные слёзы
И долго сверкают они на тяжелых шелках.


Илья Эренбург

Почитай мне Есенина по телефону,
Из персидских мотивов хочу "Шаганэ"!
Мне влюбиться в тебя было не по сезону,
Но сегодня скучаю при полной луне...

Ты ценить научил и покой, и свободу,
И смотрю я на мир гордым взглядом орла.
Обжигалась вчера – нынче дую на воду,
Слишком многим не верю, желая тепла...

Да, наверное, стала мудрее и чище,
Проходя юным сердцем душевную боль,
Вот мой первый росток зеленит пепелище -
Поделиться хотелось, ты только позволь...

И спасибо за всё... я поставила свечи
За здоровье твоё и любимой семьи.
Сохраняю в душе мимолётные встречи...
Но считай, что стихи эти... в общем, ничьи...

Вот и клён растерял жёлто - рыжую крону,
Да и ночи намного длиннее, чем дни...
Почитай мне Есенина по телефону
Или просто хотя бы с утра позвони...

Анна Бондарева

Я чей-то сглаз и чей-то оберег
Кому награда, а кому расплата
Я чья-то позабытая навек.
Зато незабываемая чья-то.

Я чей-то мимолетный эпизод
На ночь одну.
И чья-то бесконечность.
И чей-то отворот я поворот,
Ошибочный, как всякая беспечность.

Я чьих-то глаз усталых полукружья
И чья-то возвращенная улыбка,
И чье-то напускное равнодушье,
Жестокое, как всякая ошибка.

Я чья-то ледяная мерзлота
И чье-то потепление глобальное,
Я чья-то пропасть, чья-то высота,
Я - подвиг, я - предательство случайное.

Я чьих-то рук ночная неприличность
И чья-то не проявленная суть.
Я чья-то боль. Я чья-то безразличность.
Я чей-то рок. Я чей-то Млечный путь.

Я чья-то даль и чьи-то небеса,
И чья-то первая любовь, твоя, быть может.
Пусть это знание тебе спастись поможет,
Ведь я - порушенная вера в чудеса.

************************************


Город дремлет, зацелованный Весной,
И Луна, смущаясь, смотрит с высоты...
Напиши мне колыбельную, родной -
Я опять бояться стала темноты,
Тишины и скрипа двери, сквозняков,
Странных шорохов и смеха за стеной...
Пусть без музыки - довольно будет слов,
Пары строк, в которых ты всегда со мной.
И пускай банально то, что я пишу -
Это маленькая просьба, а не стих.
Просто в рифму... Просто я тобой дышу,
И делю сейчас дыханье на двоих.
Напиши мне колыбельную, и я
С головой нырну в лимонно-жёлтый плед,
Чтоб уснуть под тихий голос: "Ты моя,
Ничего любви твоей дороже нет".

...Напиши мне колыбельную, родной...

Обними…. И мне больше уже ничего и не надо….
Обними…. И скажи, что теперь ты всегда будешь рядом…
Доверяй…. Как себе никогда ничего не доверишь….
Доверяй…. Подозреньем уже ничего не изменишь…
Говори…. Я люблю твои долгие тихие речи…
Говори…. Опустив мне ладони на хрупкие плечи…
Удержи…. Я ведь тоже тихонько до пепла сгораю…
Удержи…. Называй меня просто до боли – «родная»…
Полюби…. Но я знаю, что любишь уже ты до боли…
Полюби…. Нет ответов других на немые вопросы…
Защити…. Просто будь в моем сердце тихонечко рядом…
Обними…. И мне больше уже
ничего и не надо…

--------------------------------------------------------------------------------


Ты, только ты!... с тобой - иль о тебе...
С тобою быть - или тебя желать...
Ты, только ты - Душа моя и жизнь...
Тебя любить - иль о тебе мечтать...
Ты, только ты!... - тебя боготворить,
Возвышенную Душу постигая,
Тебя лишь целовать, тобою жить,
Далекий образ тайно обожая
С тобою быть - и Телом и Душой,
В тебе растаять, умереть, воспрять - и
Вновь раствориться и вкусить покой,
Отдав себя во власть твоих объятий...
Но - нет тебя! ....................................

* * * * *

Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ДОБРА!

Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит -
я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,
и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.

Вот и старость вдали маячит,
и о многом забыть пора...
Я люблю тебя.
Это значит -
я желаю тебе добра.
Значит, как мне тебя покинуть,
как мне память из сердца вынуть,
как не греть твоих рук озябших,
непосильную ношу взявших?
Кто же скажет, моя отрада,
что нам надо,
а что не надо,
посоветует, как же быть?

Нам никто об этом не скажет,

и никто пути не укажет,

и никто узла не развяжет...

Кто сказал, что легко любить?

Хазанов Ефим
Скучный дождь моросил...

* * *
Скучный дождь моросил, моросил,
Город вымок и ждал перемены…
Ломким светом ночного такси
Чуть царапнуло тусклые стены.
Вот и всё. Упакован баул.
И отдельно еда на дорогу.
Плащ и зонтик…
Я к двери шагнул
И внезапно застыл у порога.

…Кто сказал «Уходя, уходи»,
Кто он был, умник правильный этот?
Оглянулся ль, когда позади
Смутен профиль её силуэта?
Подвела ль в ту минуту нога,
У порога дверного споткнулась?

…Нет, не я – боль, что мне дорога,
В ту минуту назад оглянулась.
Как же хрупко сидела она,
Тень её тишиною кричала,
И судила уход тишина,
В нём, постыдном, меня уличала.
За окном надрывалось такси,
Клён окно беззастенчиво лапал,
И не в городе дождь моросил,
Он в душе моей крапал и крапал.

…Нет, я смыслу, отнюдь, не слуга,
Пусть друзья назовут это бредом,
Той, что стала стократ дорога,
Я сказал: «Знаешь… я не поеду».

Я счастлив, да. Условности отбросим.
Роженицы у Родины в чести.
Совфед сказал: рожайте, просим, просим!
Дадим вам восемь тыщ взамен шести.
Ведь восемь — это, блин, почти что девять!
Как уместить такое в голове?
Подумать страшно, сколько можно сделать
на эти дополнительные две.
Рожайте. Увеличьте поголовье.
Теперь вы чаду сможете купить и лишний памперс
(писай на здоровье!),
и лишний сок (чтоб писать, нужно пить!),
и сосок двадцать штук, и вкусный йогурт.
А пьющие, надбавку обретя,
на эту сумму так напиться могут,
что сами станут писать, как дитя!

Иным что шесть, что восемь — все едино:
не в сумме счастье, мой богатый друг.
А важно то, что ценность гражданина
повысилась теперь на пару штук.
Иной несчастный, жалок и недужен,
слезами бороздя щетину щек,
порой застонет: ах, кому я нужен?!
Да Родине ты нужен, дурачок!
Ты не приравнен к зайчикам и белкам,
чей отпрыск от рожденья гол и нищ.
Теперь ты словно слышишь: welcome, welcome!
Иди сюда, ты стоишь восемь тыщ!

Теперь ребенка даже страшно высечь,
коль он дерзнет варенья банку съесть.
Ведь за него нам дали восемь тысяч
(а год назад еще платили шесть!).
Воздержимся от брани, зуботычин,
устроим дома благостный уют...
Выходит, он властям не безразличен,
коль триста баксов за него дают!
От спутанной макушки до сандалий —
ты все же нужен Родине, мой свет!
За бросовую вещь бы разве дали
такую сумму? Думаю, что нет.
Шаг дальновидный, говорю без лести.
От имени народа — danke schon.
Тот, за кого платили только двести, —
тот может быть легко всего лишен.
Возможно у него отнять отсрочку,
призвать в полуразваленную рать,
в горячую его отправить точку,
уродом сделать, льготы отобрать,
лишить его бесплатного дантиста,
чтоб не волынил, пряники грызя, —
но если за ребенка дали триста,
все это сделать с ним уже нельзя.
О Родина, ты только намекни нам,
и мы поймем твой замысел простой:
он будет полноправным гражданином —
рожденный в год две тысячи шестой,
под благостным крылом единоросса,
в стабильности, куда ни посмотри...
И кто бы думал, что цена вопроса — две тысячи.
А радости — на три!

Всего один указ, а сколько смысла.
С такой страной мы точно всех побьем.
Еще вчера мне было как-то кисло,
а нынче ощущается подъем,
и как-то сразу спорится работа,
и чью-то руку хочется пожать,
но не хватает важного чего-то.

Я восемь тыщ хочу!

Пошел рожать.



Дмитрий Быков

Я встречаю тебя без помады и пудры,
Сонный взгляд и остывший от холода кофе
В ночь, которая резко кончается утром,
Тень моя и к стене повернувшийся профиль.

Будь в четыре утра, в пол-четвёртого ночи,
Да неважно, в любое возможное время,
Приходи. Ожидаю. А если захочешь,
Мы взлетим так, что дрогнут холодные стены,

И земля, покачнувшись, сорвётся с орбиты,
И упав, загремят новогодние ёлки.
Только утренний кофе, тобой недопитый
Мне напомнит о том, как ждала тебя долго.


*******************************

Ты мне снишься, во тьме окружённый искрящейся дымкой,
Ты не Бог и не Дьявол, а некто, потерянный между
Чем-то светлым и нежным, усталым, холодным и зыбким,
Словно ветер срываешь с горящего тела одежды.

Ты мне снишься листвой, опадающей с красного клёна,
И рекой, чьё журчанье ласкает мой берег словами,
Одинокий, как горы, но всё же случайно влюблённый,
Пусть и гордый, но тоже разбуженный странными снами.

Ты мне снишься под утро звездой, исчезающей с неба,
Что лучами коснулась неспелой, но зреющей, вишни,
Мотыльком обгоревшим, с крылом непонятного цвета,
И я счастлива тем, что ты мне и проснувшейся…
снишься…

***********************

Я буду твоей Звездой,
Далекой, маленькой, нежной,
Я буду идти с тобой
По жизни твоей безбрежной.

Я буду светить в окно,
Когда на душе тревога.
Когда во всем мире темно -
Я укажу дорогу.

Согрею тебя в холода,
В жару одарю прохладой...
Я буду с тобой всегда,
Не спорь, я знаю - так надо!

А если все звезды погаснут в окошке,
И мой Звездочет загрустит,
Я нежно спущусь к нему на ладошку...
И Небо меня простит...

***************************


Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Слишком глупо просить «Не грусти»,
И нечестно совсем - «Обещаю»,

Безнадежно звучит «Я был должен…»,
И обманчиво - «Знаешь, я тоже…»,
Непонятно - «Я думал, мы сможем…»,
Как-то робко совсем - «Быть может…»,

Проникновенно - «Сказать я хочу…»,
И с надеждой - «Не стоит, может…»,
И нежданно - «Тебя все люблю…»,
И печально - «И я тебя тоже…»,

Грустно - «Часто тебя вспоминаю…»,
И с печалью в глазах - «Я знаю»,
И вздыхая - «Мне сны снятся…»,
И в ответ - «В них тебя обнимаю…»,

Твердо - «Я во всем виноват…»,
Со слезами - «Не стоит, мы оба…»,
Горько - «Как вернуть все назад?»,
Плача - «Если бы знала, давно бы…»,

Нежно за руки взяв - «Прости…»,
Губ коснувшись слегка - «Я прощаю…»,
Крепко-крепко обняв - «Не грусти»,
И поддавшись - «Я обещаю…»,

Очень страшно услышать «Пора…»,
Слишком сложно ответить «Мне тоже…»,
И наивно - «Мы встретимся вновь?…»,
И жестоко ответить «Быть может…»,

Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Очень страшно сказать «Отпусти…»,
Невозможно сказать «Отпускаю…»…

А женщиной становиться, как правило, нелегко. Сначала мы все - за принцем, по следу его подков, ну, то есть, подков-то конских, но дело уже не в том - два взгляда, потом - знакомство, а после - с коня, и в дом. А дом полыхает жарко от страсти и чистоты, и ты для него - служанка, и девушка из мечты, что надо, с умом подбрито, ну просто три раза ах, у трона и у корыта, и всюду - на каблуках. А он копошится мелко под грузом твоих надежд, угрюмо глядит в тарелку - "Ну что ты, родной, не ешь", испуган почти до колик безумством твоей души, и вот он - блудливый котик из дому навек бежит. Ну что тут - пожар потушишь, коня на скаку схватив - ах, сволочь, он плюнул в душу, развод и аперитив.
Потом ты выходишь в поле, походка твоя легка, ты кошка, и ты на воле, и в поиске мужика. И бедра твои округлы, и очи твои с искрой, ну что вы, какая кухня, безумие, домострой! Из карточной рассыпухи ты вытащишь даму пик, на лавке рядком старухи считают - тебе кирдык, совсем загуляла девка, пропащая, что сказать, и, словно плевок, припевка - плешивое слово "блядь". Тебе наплевать на это, ты греешь холодный дом, подружки дают советы, но чаще ты спишь с котом.

Но сказано - время лечит, не угли уже, зола, и ноги на чьи-то плечи - для радости, не со зла, и вот он - герой романа, в руках номерок зажат, глядишь на его изьяны, и дринькаешь оранжад. Ну что там у нас по списку - храпит по ночам с тоски, мечтает о Жанне Фриске и прячет в диван носки. Все это портрет с натуры, Чапаев и пустота, известно, все бабы - дуры, но ты-то уже не та! Где нынче отыщешь принца, спасибо, он был уже, и ты воздвигаешь в принцип пристрастие к неглиже. Свободны, бесспорно, оба, спокойна от а до я, но душит ночами злоба - где шляешься ты, свинья? Однажды (и это странно!), поставишь ему на вид, и вот уж герой романа не пишет, и не звонит.
Бесстрастно поставишь точку, и выйдешь на белый свет, но снится ночами дочка, которой все нет и нет. Работа, друзья, карьера, подводка, помада, тушь, и очередь кавалеров, но капает в ванной душ. Все это, пожалуй, глупо, что делать, такая жизнь, украдкой кусаешь губы, когда говорят "ложись!". Однажды, устав до колик от шума и от кальсон, решишь, что отныне в койке ты ищешь здоровый сон.

И вот ты живешь-не тужишь, такая Карден-Диор, подруги давно при муже, зато у тебя - декор, готовишь себе лазанью, калорий отсыпав горсть, но звезды уже сказали, что будет нежданный гость. Ух, ты бы по этим звездам - в упор, из дробовика, но поздно, родная, поздно, куда ты без мужика? Ты помнишь -твердила мама, что надо терпеть, как вол, и папа, приняв сто граммов, стучал кулаками в стол, дурная, лихая сила его волокла до дна...Потом, у его могилы, не плакала ты одна. Но память - такая штука, она норовит предать, и мама все просит внука, чтоб отчество передать. Ну все, отлеклись, довольно, пока мы болтали здесь, подьехал клиент на "Вольво", и денежки тоже есть. "Хватай, - поддержали с тыла подруги,- не то уйдет!"...Ну, в общем, ты с ним крутила, не сделав потом аборт. Сказала ему без крика - спасибо, на этом все, а он улыбался дико, почувствовав, что спасен.
Зачем, почему, ты дура кричали ей вслед глаза, живот, округлив фигуру, единственный, кто был за. Плевать на слова и сплетни, не им за тебя решить, а дочка родится летом, но надо еще дожить.

...Сгорает в кастрюле каша, в игрушках царит бардак (а дочку назвали Машей, без умысла, просто так). Глядишь на нее украдкой, не веря в свою судьбу, а дочка мусолит пятку, и мрачно кривит губу. Растет, головенкой вертит, конфету зажав в руке, а ты, улыбаясь, чертишь зарубки на косяке. Конфета, потом - помада, с подружкой глоток вина, и "Мамочка, ну не надо, я просто пройдусь -луна, ты, знаешь, а он хороший...", и роза на стебельке. Паршивца зовут Сережей, и ты с ним накоротке. Свои вспоминая роли, волнуясь, сходя с ума, ты, вместо "Рехнулась, что ли?!", ей скажешь:"Решай сама. Подумай, чего ты хочешь, дорог на земле полно...", и будешь потом полночи бездумно курить в окно. Как сделать, чтоб ей, малышке, зажегся другой маяк, твои не достались шишки, колдобины, острия? Прикрыть бы, укутать, спрятать...чтоб жизнь не досталась ей, и стала дешевым ядом, как выдохшийся портвейн.
Дождавшись свою пропажу, увидишь, как в первый раз, и все про себя расскажешь, без вымысла и прикрас. Про то, как дрожат ресницы, когда за душой - беда, и первый, зараза, снится, пусть изредка, иногда, и третий, четвертый, пятый...любовь, понимаешь, Маш? "И твой заезжает папа, впадая в семейный раж, и Коля звонит, и Гриша, ну, помнишь, такой, в пальто? Все это, родная, слышишь, должно быть, совсем не то. Но я не жалею, дочка, себя на куски разбив..." И скажешь, поставив точку: "Не бойся. Живи. Люби".
Затянешься, глядя прямо, и грянет - из пустоты: "Какое ты чудо, мама! Я тоже хочу - как ты!"

http://mousss.livejournal.com/

Посекундно рассчитано болью
поминутно распято во сне
Я летать научусь в полнолунье
И летать мне на черной метле

Да я ведьма...и что? не похожа?
И улыбка чрезмерно добра?
Это маска - опомнитесь, люди
По секрету - я просто мертва

Мои мысли распяты свободой
Мои чувства - да к черту их все
Я летать буду лишь в полнолунье
На капризной и черной метле

Только звезды...Я страх нагоняю
Смех мой дикий - остыла вдруг кровь
До чего же бывает капризной
И отчаянной эта любовь

посекундно рассчитано болью
И размазано все на лице
Стала ведьмой...И вновь в полнолунье
Я летаю на черной метле

Татьяна Нова

Выспалась - бесповоротно и круто.
В доме напротив не светятся окна, -
Ночь или, может быть, раннее утро,
Спят "Утконос", "Перекрёсток" и "Стокманн".

Мне безразличны большие витрины,
Необозримые горы товаров,
Любишь меня - подари мандарины
И золотую цепочку - бульваров...

Правят Собянин, Лужков или Ресин, -
По барабану - Версаче и Прада,
Мне только ты, дорогой, интересен,
Только тебе я пока ещё рада.

Там, где сошлись наши тонкие тропки,
Всё переменчиво и бестолково...
Вынеси смутные чувства за скобки, -
Ты в математике лучше подкован.

Будние дни мудренее воскресных,
Нет, не сегодня прощаться навеки!
В этой загадке полно неизвестных, -
Я человека ищу в человеке.

Противоречия всех и со всеми
Да не закроют нам свет негасимый!
Учат молиться и ждать воскресений
Длинные-длинные русские зимы.

**