В поэзию Марины Цветаевой из...Календаря

Из цикла стихов "Сугробы "


12 марта 1922

8
А сугробы подаются,
Скоро расставаться.
Прощай, вьюг-твоих-приютство,
Воркотов приятство.

Веретен ворчливых царство,
Волков белых -- рьянство.
Сугроб теремной, боярский,
Столбовой, дворянский,

Белокаменный, приютский
Для сестры, для братца...
А сугробы подаются,
Скоро расставаться.

Ах, в раззор, в раздор, в разводство
Широки -- воротцы!
Прощай, снег, зимы сиротской
Даровая роскошь!

Прощай, след незнам, непытан,
Орлов белых свита,
Прощай, грех снежком покрытый,
По снегам размытый.

Горбуны-горбы-верблюдцы --
Прощай, домочадцы!
А сугробы подаются,
Скоро расставаться.

Голытьбе с любовью долг
День весенний, звонный.
Где метель: покров-наш-полог,
Голова приклонна!

Цельный день грызет, докучня,
Леденцовы зерна.
Дребезга, дрызга, разлучня,
Бойня, живодерня.

День -- с ремень, ноченька куца:
Ни начать, ни взяться...
А сугробы подаются,
Скоро расставаться...

В две руки беру -- за обе:
Ну -- не оторвуся?
В две реки из ям-колдобин --
Дорогие бусы.

Расколдован, разморожен
Путь, ручьям запродан.
Друг! Ушли мои ворожбы
По крутым сугробам...

Не гляди, что слезы льются:
Вода -- может статься!
Раз сугробы подаются --
Пора расставаться!

Из цикла стихов "Подруга"


13 марта 1915

12
Сини подмосковные холмы,
В воздухе чуть теплом -- пыль и деготь.
Сплю весь день, весь день смеюсь, -- должно
Выздоравливаю от зимы.

Я иду домой возможно тише:
Ненаписанных стихов -- не жаль!
Стук колес и жареный миндаль
Мне дороже всех четверостиший.

Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце -- слишком полно!
Дни мои, как маленькие волны,
На которые гляжу с моста.

Чьи-то взгляды слишком уж нежны
В нежном воздухе едва нагретом...
Я уже заболеваю летом,
Еле выздоровев от зимы.

13 марта 1921

Как закон голубиный вымарывая, —
Руку судорогой не свело, —
А случилось: заморское марево
Русским заревом здесь расцвело.
Два крыла свои — эвот да эвона —
……….. истрепала любовь…
Что из правого-то, что из левого —
Одинакая пролита кровь…
Два крыла православного складеня —
………….. промеж ними двумя —
А понять ничего нам не дадено,
Голубиной любви окромя…
Эх вы правая с левой две варежки!
Та же шерсть вас вязала в клубок!
Дерзновенное слово: товарищи
Сменит прежняя быль: голубок.
Побратавшись да левая с правою,
Встанет — всем Тамерланам на грусть!
В струпьях, в язвах, в проказе — оправдана,
Ибо есть и останется — Русь.

14 марта 1915

Голоса с их игрой сулящей,
Взгляды яростной черноты,
Опаленные и палящие
Роковые рты —

О, я с Вами легко боролась!
Но, — что делаете со мной
Вы, насмешка в глазах, и в голосе
Холодок родной.

Начало марта 1920


ПСИХЕЯ

Пунш и полночь. Пунш -- и Пушкин,
Пунш -- и пенковая трубка
Пышущая. Пунш -- и лепет
Бальных башмачков по хриплым
Половицам. И -- как призрак --
В полукруге арки -- птицей --
Бабочкой ночной -- Психея!
Шепот: "Вы еще не спите?
Я -- проститься..." Взор потуплен.
(Может быть, прощенья просит
За грядущие проказы
Этой ночи?) Каждый пальчик
Ручек, павших Вам на плечи,
Каждый перл на шейке плавной
По сто раз перецелован.
И на цыпочках -- как пери! --
Пируэтом -- привиденьем --
Выпорхнула.
Пунш -- и полночь.
Вновь впорхнула: "Что за память!
Позабыла опахало!
Опоздаю... В первой паре
Полонеза..."
Плащ накинув
На одно плечо -- покорно --
Под руку поэт -- Психею
По трепещущим ступенькам
Провожает. Лапки в плед ей
Сам укутал, волчью полость
Сам запахивает... -- "С Богом!"

А Психея,
К спутнице припав -- слепому
Пугалу в чепце -- трепещет:
Не прожег ли ей перчатку
Пылкий поцелуй арапа...

==========

Пунш и полночь. Пунш и пепла
Ниспаденье на персидский
Палевый халат -- и платья
Бального пустая пена
В пыльном зеркале...

Начало марта 1920

Доброй ночи чужестранцу в новой келье!
Пусть привидится ему на новоселье
Старый мир гербов и эполет.
Вольное, высокое веселье
Нас -- что были, нас -- которых нет!

Камердинер расстилает плед.
Пунш пылает. -- В памяти балет
Розовой взметается метелью.

Сколько лепестков в ней -- столько лет
Роскоши, разгула и безделья
Вам желаю, чужестранец и сосед!

Цитата от Моники Вербат


15 марта 1937 года

Дочь Марины Цветаевой Ариадна первой из всей семьи смогла вернуться из эмиграции на родину...

16 марта 1916

Еще и еще песни
Слагайте о моем кресте.
Еще и еще перстни
Целуйте на моей руке.

Такое со мной сталось,
Что гром прогромыхал зимой,
Что зверь ощутил жалость
И что заговорил немой.

Мне солнце горит -- в полночь!
Мне в полдень занялась звезда!
Смыкает надо мной волны
Прекрасная моя беда.

Мне мертвый восстал из праха!
Мне страшный совершился суд!
Под рев колоколов на плаху
Архангелы меня ведут.

16 марта 1916

Не ветром ветреным -- до -- осени
Снята гроздь.
Ах, виноградарем -- до -- осени
Пришел гость.

Небесным странником -- мне -- страннице
Предстал -- ты.
И речи странные-мне-страннице
Шептал -- ты.

По голубым и голубым лестницам
Повел в высь.
Под голубым и голубым месяцем
Уста -- жглись.

В каком источнике -- их -- вымою,
Скажи, жрец!
И тяжкой верности с головы моей
Сними венец!

17 марта 1916


О. Э. Мандельштаму

Гибель от женщины. Вот знак
На ладони твоей, юноша.
Долу глаза! Молись! Берегись! Враг
Бдит в полуночи.

Не спасет ни песен
Небесный дар, ни надменнейший вырез губ.
Тем ты и люб,
Что небесен.

Ах, запрокинута твоя голова,
Полузакрыты глаза — что?— пряча.
Ах, запрокинется твоя голова —
Иначе.

Голыми руками возьмут — ретив! упрям!
Криком твоим всю ночь будет край звонок!
Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам!
Серафим!— Орленок!

17 марта 1922

На заре — наимедленнейшая кровь,
На заре — наиявственнейшая тишь.
Дух от плоти косной берет развод,
Птица клетке костной дает развод,

Око зрит — невидимейшую даль,
Сердце зрит — невидимейшую связь...
Ухо пьет — неслыханнейшую молвь...
Над разбитым Игорем плачет Див.

Из цикла стихов "Сугробы "


17 марта 1922

9
Ранне-утреня,
Поздне-вечерня,
Крепко стукана,
Не приручена,

Жарко сватана,
В жены не взята, --
Я дорога твоя
Невозвратна.

Много-пытанная,
Чутко-слуханная,
Зорко-слеженная,
Неудержанная!

Уж закачана
Плачем и ливнем!
Даром трачены,
Звонкие гривны!

Даром продана,
Мощь черноземна!
Я хвороба твоя
Неудремна.

(Твоя тайная грусть,
Твоя тайная грызть,
Бесхозяйная Русь,
Окаянная жизть!)

Вечно -- из дому,
Век -- мимо дому,
От любезного
В лес -- к дорогому!

Берегись, простота светлоруса!
Из-под полоза -- птицей урвуся!

Вон за ту вон за даль,
Вон за ту вон за синь,
Вон за ту вон за сквозь,
Грива вкось, крылья врозь

Эй, хорошие!
Не довелося!
Разворочена,
Простоволоса,

-- Лжемариною
В сизые гряды! --
Я княгиня твоя
Безоглядна...

(Не гордыня ли
Неодоленна твоя,
Неомоленна твоя?
Проваленна твоя!)

По целковому
-- Аль? -- да на брата!
Колесована --
Не распозната;

Не дорога --
Мечта твоя сонна,
Недотрога твоя
Необгонна.

Вон то дерево!
Вон то зарево!
Вон то курево!
Вон то марево!

Из цикла стихов "Сугробы "


18 марта 1922

10
Возле любови --
Темные смуты:
Ровно бы лютню
Кто ненароком
Краем плаща.

(Ровно бы руки
К вам на плеча).

Как паутиною
Перепутан
Воздух -- чуть ступишь...

Как паутиною
Перетянут
Голос -- чуть вскличешь.

Возле любови --
Тихие вихри:
(Наш -- или ихний?)

Возле любови --
Целые сонмы:
(Наш -- или темный?)

Возле любови --
Шепот и шелест.
Возле любови --
Шепчут и стелят...

Тушат и светят,
Спущены веки,
Спутаны вехи,
Смуты и смехи...

Гей, постреленыш!
Плеть моя хлестка!
Вся некрещеность!
На перекресток!

Рознь -- на порожек!
Гордость -- в околыш!
Ревность -- под полог!
Щекот и щелок.

Но круговая
-- Сверху -- порука
Крыл.

18 марта 1922

Знакомец! Отколева в наши страны?
Которого ветра клясть?
Знакомец! С тобою в любовь не встану:
Гвоя вороная масть.

Покамест костру вороному -- пыхать,
Красавице -- искра в глаз!
-- Знакомец! Твоя дорогая прихоть,
А мой дорогой отказ.

Москва, 18 марта 1922

18 марта 1923

Чтоб высказать тебе… да нет, в ряды
И в рифмы сдавленные… Сердце — шире!
Боюсь, что мало для такой беды
Всего Расина и всего Шекспира!

«Все́ плакали, и если кровь болит…
Все́ плакали, и если в розах — змеи»…
Но был один — у Федры — Ипполит!
Плач Ариадны — об одном Тезее!

Терзание! Ни берегов, ни вех!
Да, ибо утверждаю, в счёте сбившись
Что я в тебе утрачиваю всех
Когда-либо и где-либо небывших!

Какия чаянья — когда насквозь
Тобой пропитанный — весь воздух свыкся!
Раз Наксосом мне — собственная кость!
Раз собственная кровь под кожей — Стиксом!

Тщета! во мне она! Везде! закрыв
Глаза: без дна она! без дня! И дата
Лжёт календарная…
‎Как ты — Разрыв,
Не Ариадна я и не…
‎— Утрата!

О, по каким морям и городам
Тебя искать? (Незримого — незрячей!)
Я про́воды вверяю провода́м,
И в телеграфный столб упёршись — плачу.

19 марта 1920

Малиновый и бирюзовый
Халат -- и перстень талисманный
На пальце -- и такой туманный
В веках теряющийся взгляд,

Влачащийся за каждым валом
Из розовой хрустальной трубки.
А рядом -- распластавши юбки,
Как роза распускает цвет --

Под полами его халата,
Припав к плечам его, как змеи,
Две -- с ожерельями на шее --
Над шахматами клонят лоб.

Одна -- малиновой полою
Прикрылась, эта -- бирюзовой.
Глаза опущены. -- Ни слова. --
Ресницами ведется спор.

И только челночков узорных
Носок -- порой, как хвост змеиный,
Шевелится из -- под павлиньей
Широкой юбки игроков.

А тот -- игры упорной ставка --
Дымит себе с улыбкой детской.
И месяц, как кинжал турецкий,
Коварствует в окно дворца.

19 марта 1920

Она подкрадeтся неслышно --
Как полночь в дремучем лесу.
Я знаю: в передничке пышном
Я голубя Вам принесу.

Так: встану в дверях -- и ни с места!
Свинцовыми гирями -- стыд.
Но птице в переднике -- тесно,
И птица -- сама полетит!

19 марта 1923

Всё перебрав и всё отбросив,
(В особенности - семафор!)
Дичайшей из разноголосиц
Школ, оттепелей... (целый хор

На помощь!) Рукава как стяги
Выбрасывая...- Без стыда! -
Гудят моей высокой тяги
Лирические провода.

Столб телеграфный! Можно ль кратче
Избрать? Доколе небо есть -
Чувств непреложный передатчик,
Уст осязаемая весть...

Знай, что доколе свод небесный,
Доколе зори к рубежу -
Столь явственно и повсеместно
И длительно тебя вяжу.

Чрез лихолетие эпохи,
Лжей насыпи - из снасти в снасть -
Мои неизданные вздохи,
Моя неистовая страсть...

Вне телеграмм (простых и срочных
Штампованностей постоянств!)
Весною стоков водосточных
И проволокою пространств.

20 марта 1916


О. Э. Мандельштаму

Приключилась с ним странная хворь,
И сладчайшая на него нашла оторопь.
Все стоит и смотрит ввысь,
И не видит ни звезд, ни зорь
Зорким оком своим — отрок.

А задремлет — к нему орлы
Шумнокрылые слетаются с клекотом,
И ведут о нем дивный спор.
И один — властелин скалы —
Клювом кудри ему треплет.

Но дремучие очи сомкнув,
Но уста полураскрыв — спит себе.
И не слышит ночных гостей,
И не видит, как зоркий клюв
Златоокая вострит птица.

Из цикла стихов "Ханский Полон "


20 марта 1922

4
Не растеклась еще
Кровь Иисусова.
Над безнапраслинкой
Времячко Бусово.

Черная кровь
Из-под ножа.
Бусом -- любовь,
Бусом -- божбн.

Энать не дошла еще
Кровь Голубина.
Озером -- Жаль,
Полем -- Обида.

(Уж не тебя ль,
Князь мой нелжив?)
Озером -- Жаль,
Деревом -- Див.

Тупит глаза
Русь моя руса.
Вороном -- Гза,
Гзак -тот безусый,

Хан-тот-лазей,
Царь-раскрадынь,
Рознит князей,
Вдовит княгинь,

-- Ослобони меня!
Хану -- рабынюшка!
В роще обидонька
Плачет рябинушкой.

Не перечесть
Той бирюзы.
Девичья честь --
Стрелы борзы!

Травушки стоптаны,
Рученьки розняты.
В поле стыдобушка
Никнет березынькой.

Только и есть --
Два рукава!
Гзакова лесть --
Плеть скакова!

Исполосована
Русь моя русая.
Гзак да Кончак еще,
Вороны Бусовы.

Полный колчан,
Вольный постой.
А по ночам
Мать над дитей:

-- Спи, неустан,
Спи, недослух,
Чтоб тебя сам
Хан карнаух!

Хвать -- да и в стан!
Каши не даст!
Чтоб тебя сам
Гзак-загребаст!

Так по шатрам,
Через всю Русь:
-- Чтоб тебя сам
Бус-удавлюсь!


Первое стихотворение цикла было написано 21 сентября 1921 года

Исправляюсь...
Пропустила несколько стихов из цикла...


Из цикла стихов "Провода"


Des Herzens Woge schaumte nicht
so schon empor, und wurde Geist,
wenn nicht der alte stumme Fels,
das Schicksal, ihr entgegenstande*.
(*Сердечная волна не вздымалась бы столь высоко и не становилась бы
Духом,когда бы на ее пути не вставала старая немая скала -- Судьба (нем.).


17 марта 1923

1
Вереницею певчих свай,
Подпирающих Эмпиреи,
Посылаю тебе свой пай
Праха дольнего.
По аллее
Вздохов -- проволокой к столбу --
Телеграфное: лю -- ю -- блю...

Умоляю... (печатный бланк
Не вместит! Проводами проще!)
Это -- сваи, на них Атлант
Опустил скаковую площадь
Небожителей...
Вдоль свай
Телеграфное: про -- о -- щай...

Слышишь? Это последний срыв
Глотки сорванной: про -- о -- стите...
Это -- снасти над морем нив,
Атлантический путь тихий:

Выше, выше -- и сли -- лись
В Ариаднино: ве -- ер -- нись,

Обернись!.. Даровых больниц
Заунывное: не выйду!
Это -- проводами стальных
Проводов -- голоса Аида

Удаляющиеся... Даль
Заклинающее: жа -- аль...

Пожалейте! (В сем хоре -- сей
Различаешь?) В предсмертном крике
Упирающихся страстей --
Дуновение Эвридики:

Через насыпи -- и -- рвы
Эвридикино: у -- у -- вы,

Не у-

----------------------------------------

18 марта 1923

2
Чтоб высказать тебе... да нет, в ряды
И в рифмы сдавленные... Сердце -- шире!
Боюсь, что мало для такой беды
Всего Расина и всего Шекспира!

"Всe плакали, и если кровь болит...
Все плакали, и если в розах -- змеи"...
Но был один -- у Федры -- Ипполит!
Плач Ариадны -- об одном Тезее!

Терзание! Ни берегов, ни вех!
Да, ибо утверждаю, в счете сбившись,
Что я в тебе утрачиваю всех
Когда-либо и где-либо небывших!

Какия чаянья -- когда насквозь
Тобой пропитанный -- весь воздух свыкся!
Раз Наксосом мне -- собственная кость!
Раз собственная кровь под кожей -- Стиксом!

Тщета! во мне она! Везде! закрыв
Глаза: без дна она! без дня! И дата
Лжет календарная...
Как ты -- Разрыв,
Не Ариадна я и не...
-- Утрата!

О по каким морям и городам
Тебя искать? (Незримого -- незрячей!)
Я проводы вверяю проводам,
И в телеграфный столб упершись -- плачу.

Из цикла стихов "Провода"


Des Herzens Woge schaumte nicht
so schon empor, und wurde Geist,
wenn nicht der alte stumme Fels,
das Schicksal, ihr entgegenstande*.
(*Сердечная волна не вздымалась бы столь высоко и не становилась бы
Духом,когда бы на ее пути не вставала старая немая скала -- Судьба (нем.).


19 марта 1923

3
(ПУТИ)

Всe перебрав и всe отбросив,
(В особенности -- семафор!)
Дичайшей из разноголосиц
Школ, оттепелей... (целый хор

На помощь!) Рукава как стяги
Выбрасывая...
-- Без стыда! --
Гудят моей высокой тяги
Лирические провода.

Столб телеграфный! Можно ль кратче
Избрать? Доколе небо есть --
Чувств непреложный передатчик,
Уст осязаемая весть...

Знай, что доколе свод небесный,
Доколе зори к рубежу --
Столь явственно и повсеместно
И длительно тебя вяжу.

Чрез лихолетие эпохи,
Лжей насыпи -- из снасти в снасть --
Мои неизданные вздохи,
Моя неистовая страсть...

Вне телеграмм (простых и срочных
Штампованностей постоянств!)
Весною стоков водосточных
И проволокою пространств.

----------------------------------------

20 марта 1923

4
Самовластная слобода!
Телеграфные провода!

Вожделений -- моих -- выспренных,
Крик -- из чрева и на ветр!
Это сердце мое, искрою
Магнетической -- рвет метр.

-- "Метр и меру?" Но чет -- вертое
Измерение мстит! -- Мчись
Над метрическими -- мертвыми --
Лжесвидетельствами -- свист!

Тсс... А ежели вдруг (всюду же
Провода и столбы?) лоб
Заломивши поймешь: трудные
Словеса сии -- лишь вопль

Соловьиный, с пути сбившийся:
-- Без любимого мир пуст! --
В Лиру рук твоих влю -- бившийся,
И в Лейлу твоих уст!

21 марта 1923

Голубиная купель,
Небо: тридевять земель.

Мне, за тем гулявшей за морем,
Тесно в одиночной камере
Рук твоих,
Губ твоих,

Человек -- и труб твоих,
Город!

-- Город!
Это сорок

Сороков во мне поют.
Это сорок

-- Бить, так в порох! --
Кузнецов во мне куют!
Мне, решать привыкшей в мраморе,
Тесно в одиночной камере
Демократии и Амора.

22 марта 1916 года

Устилают — мои — сени
Пролетающих голубей — тени.
Сколько было усыновлений!
Умилений!

Выхожу на крыльцо: веет,
Подымаю лицо: греет.
Но душа уже — не — млеет,
Не жалеет.

На ступеньке стою — верхней,
Развеваются надо мной — ветки.
Скоро купол на той церкви
Померкнет.

Облаками плывет Пасха,
Колоколами плывет Пасха...
В первый раз человек распят —
На Пасху.

22 марта 1920

Люблю ли вас?
Задумалась.
Глаза большие сделались.

В лесах -- река,
В кудрях -- рука
-- Упрямая -- запуталась.

Любовь. -- Старо.
Грызу перо.
Темно, -- а свечку лень зажечь.


Быть -- повести!
На то ведь и
Поэтом -- в мир рождаешься!

На час дала,
Назад взяла.
(Уже перо летит в потемках!)

Так. Справимся.
Знак равенства
Между любовь -- и Бог с тобой.

Что страсть? -- Старо.
Вот страсть! -- Перо!
-- Вдруг -- розовая роща -- в дом!

Есть запахи --
Как заповедь...
Лоб уронила на руки.

Вербное воскресенье